— Испугались, — засмеялся Василий. — А мы думали — подойдем, и никто нас и не заметит.

— А если бы мы ракетой пальнули? — поинтересовался Конечников. — Или сидели бы в засаде с ножами и шпалерами наизготовку?

— Да ладно, — усмехнулся Стрельников. — Разве я не знаю, что на ваша планетка к обороне не готова.

— Да, мы вас не ждали. Планировали разместить обычную часть с крейсерами Планетной Охраны наземного базирования и парой- тройкой линейных рейдеров.

— Да кого нынче напугаешь рейдерами, — усмехнулся Василий. — Вот это — техника.

— Наши "собачки"? — поразился Федор.

— А чему ты удивляешься? — Василий сдержанно улыбнулся. — Теперь гиперпространственный крейсер — самое мощное оружие в космосе. Теперь мы не летаем строем. После того, как наш 2803 разделал пару "Тундеров", высочайше предписано маневрировать и всячески проявлять в бою смекалку.

Федор вздохнул.

Вокруг царил беспорядок. Он только на первый взгляд казался хаосом. Техники с кораблей проверяли параметры внешних систем. Группа наземного обеспечения, которая уже выгрузилась из объемистых недр транспортников, готовила к установке маскировочные сети.

Тут и там матросы команды прожигали плазменными горелками скважины и загоняли в скальную породу громадные анкера.

Между кораблями, с грохотом и лязгом, двигался маленький трактор, вытягивая в линию длинные, похожие на упаковки сосисок, коконы с маскировочными сетями.

Василий, который зорко наблюдал за манипуляциями команды техников, вовремя отодвинул зазевавшихся гостей с пути его следования.

— Чего это я на улице вас держу, — вспомнил обязанности хозяина Стрельников. — Милости прошу. Сейчас палатку поставим. Стол накроем.

— А чего в палатке? — спросил Федор.

— А допуск у твоих парней есть?

— Вот как, — нахмурился Конечников. — А у меня?

— Ну, ты другое дело, — ответил Стрелкин. — Ты свой…

— У меня тоже нет допуска. Аннулирован, — ответил Конечников, поглядев на своих подчиненных.

Василий какое-то время размышлял, потом, махнув рукой, беспечно сказал:

— Милости прошу на мой крейсер. Сейчас тут стрелять будут, а палатку ставить долго.

Конечников подозвал пилота глайдера и отправил его в поселок за самогонкой и закуской.

Они прошли на командирский корабль. Пропустив гостей, Василий задержал Федора на трапе.

— Посмотри, — предложил он.

Матросы команды выстроились с специальными ружьями вдоль борта корабля, выстрелили грузиками на тросах и кинулись разворачивать упаковку. Зацепив по всей длине края маскировочной сети, матросы дали команду по рации.

Лебедки с обратной стороны потащили тросы с зацепленной сетью через корпус. Василий задраил люк, чтобы не мешать.

— Видал? — довольно сказал Стрельников. — Сейчас поднимут опоры, — и импровизированный ангар готов. Наши придумали…

— Здорово, — согласился Федор.

— Пойдем, что-ли, — предложил Василий. — Сейчас врежем по паре стопок с народом для приличия, и можно будет поболтать у меня в кабинете. Проходи и ничему не удивляйся.

Внутри экспериментальный скаут второго поколения казался гораздо просторней стандартной "собачки". Не было двухярусных коек в центральном коридоре и отгороженных матросских кубриков по обеим его сторонам. Не пахло немытыми телами и портянками. Корабль казался комфортным и желанным, знакомым и незнакомым одновременно, располагающим к службе и жизни экипажа.

Стрельников внимательно смотрел на Федора.

— Нравится? — спросил он.

— Нравится, — вздохнув, ответил Конечников.

— Ладно, — вывел его из задумчивого состояния Василий. — Успеешь еще насмотреться. Пойдем, "пакадуровки" вмажем. Там все офицеры нашей пятой спецгруппы.

Небольшой экипаж и гости собрались в столовой. Когда друзья вошли, стол был уже накрыт, в стопки налито. Ждали только их. Внезапно Федор увидел своего тезку Ильина, бывшего зампотехом на 2803, радиста и пилота Комарова. Остальные были ему незнакомы, в основном молодежь, третьи лейтенанты, недавно выпущенные из училища.

Он обнялся со своими сослуживцами, которые шумно приветствовали бывшего командира.

Гарнизонные офицеры с удивлением и восхищением смотрели на поселкового коменданта, убеждаясь в справедливости тех историй, которые рассказывали об этом хромом капитане.

Под гомон и соленые шутки сделали несколько залпов фирменного стрельниковского напитка. Пили за содружество родов войск, за скорую победу над эланцами, за воинскую удачу и прибавление звезд на погонах. Местные офицеры рассказывали о здешних достопримечательностях, девках, и прочих радостях службы. Космолетчики наперебой вспоминали эпизоды походов и боев. Все делали вид, что слушают других и стремились встать слово в общий разговор.

Под шкалики опьяняющей жидкости быстро нашлись общие темы для разговоров. Стали ругать начальство и хвалить присутствующих.

После 4 стопки Федор почувствовал, что начал трезветь. Явился пилот глайдера, волоча бутыль самогона, кадушку огурцов и прочей деревенской закуски. Это вызвало новый взрыв веселья. Офицеры стали пробовать коварный Томин самогон, который пьется как вода и напрочь сносит крышу после пары шкаликов.

Конечников поймал скучающий взгляд Стрелкина и качнул головой в сторону двери. Василий кивнул. Они синхронно поднялись и покинули столовую. Их ухода пьяная компания не заметила.

Стрельников повел Федора по кораблю, с восторгом рассказывая о новшествах второй модификации гиперпространственного крейсера.

— Экипаж — 30 человек. С учетом электроники, которой снабжен скаут этого вполне достаточно. 4 дежурных ходовых смены, артиллеристы, техники и пара человек в хозяйственной части.

— А канониры в башнях? — поинтересовался Федор.

— Как таковых, канониров нет, — ответил Василий. — Есть операторы-наводчики передней и задней полусферы, которые работают с пушками и ракетами. Заметил, что башни стали меньше? Не хочешь узнать отчего?

— Если скажешь, — Конечников усмехнулся.

— Все автоматизировано, — довольно ответил Стрелкин. — Указываешь блоку наведения на цель, и электроника ее ведет.

Федор отметил, что, сказав это, Василий задумался, как деликатней отказать, если Крок захочет немедленно попробовать в деле новое оружие.

Но Коненчикова интересовало совсем не это.

— Это что, против Конвенции? — спросил он.

— Да, — пожал плечами Василий. — Удивлен?

— Нет. Но это не все. — заметил Конечников. — Форма орудий другая.

— Глазастый, — засмеялся Василий. — Ничего от тебя не скроешь. На корабле нет ни одного боевого лазера и плазмомета. Все заменено лучевыми пушками. Оставили только пару зенитных массометов на всякий случай.

— Лучевые пушки? — удивился Федор. — Это над чем Корсаков работал? Когерентный детонирующий луч реакции полного распада во втором вакууме?

— Откуда знаешь? — удивился Стрелкин. — Ленка тебе рассказала?

— В самых общих чертах. Кстати, как там она и Хухрик?

— Она — нормально. Теперь Хелена начальник лаборатории, защитила докторскую диссертацию по закрытой теме.

— А Антон Петрович?

— Да с ним тут случилось… — Василий замялся.

— Что?

— Срок мотает дядька.

— Вот тебе и раз — поразился Федор. — За что?

Да вот нашли приборчик в обломках твоего кресла, нарушающий внешнюю стабилизацию… А на корпусе прибора — его отпечатки пальцев.

Для внутреннего слуха Конечникова эти слова зазвучали нестерпимой фальшью.

— Правда? — Федор остановился и пристально поглядел в глаза Стрелкину. — Ты сам то в это веришь?

— Конечно, — пожал плечами Стрельников. — В свете предшествовавших печальному событию обстоятельств. Это, конечно, ваши с Хеленой дела, но я бы тоже не стерпел.

Федор не стал его опровергать. Остальную часть пути до боевой рубки они молчали.

— Посмотри, как все поменялось — по хозяйски обводя рукой помещение, сказал Стрелкин. — Нам еще полтора года назад такого и присниться не могло.

Действительно, в центре управления стало больше за счет уменьшения размеров рабочих постов. Новая, компактная электроника явно не соответствовала требованиям Конвенции, приближаясь по простоте, наглядности и удобству интерфейса к приборам давно прошедших рационалистических времен Князя Князей.