— А чего-й думать, — произнесла женщина, гремя чугунками в печи.

— Ты чей-то злая сегодня? — подивился Виктор. — Гляди, жизнь налаживается. Деда вон, на поправку пошел. Рождество скоро. Как молодая травка выйдет, корова купим дойного. Молока будет море.

— Что коров, что лосицы, — недовольно сказала Тамара. — Все одно, мне заниматься. Не подойду я к этой страсти. Была я у Пантелея. И как только евоная жана с ним управляется. Ужасть. А кричит — то как, прямо уши закладат. Как заореть свое: "Му-ууу", так хоть беги.

— Мы книжку сначала купим, как коров разводить и содержать, — успокоил ее Федор.

— Ладноть. Могет хоть енто Витьку мово вразумит. А то уперся — "Коров, коров".

Тамара пошла в погреб. Вернулась оттуда с куском сала, кругом копченой колбасы и наполовину пустым шкаликом самогонки.

— Чей так мало, жана? — поинтересовался Виктор.

— А что завтра ты на ярманку повезешь? — окрысилась Тамара.

— Там же у тебя 3 двухведерных бутыли заготовлено, — поразился Виктор.

— Неча самогоновку хлестать, — отбрила женщина, — здоровье свое пропивать.

— Ладно, Витька, нам хватит, — сказал Федор.

— Откуда ты знаш. Вон можа и деда с нами выпьет.

— Не откажусь, — сказал старик, ловко распиливая колбасу.

— А вот тебе бы не надо, — возразил Федор. — Только-только ведь оклемался.

— А я чуть, чтобы вкус вспомнить.

— Ну, будем здоровы, — сказал Виктор, разлив пойло.

Он сначала чокнулся с дедом, потом с братом, потом с женой, соблюдая известный ритуал, и с жадностью потянул стакан ко рту. Остальные, чтобы успеть, впопыхах столкнули стаканы, и выпили вместе с ним.

— Хорошо пошла, зараза, — довольно сказал Виктор. — Спасибо Томочка. Знатная у тебя самогоновка выходит. Стряпня, конечно, так себе, но вот самогоновка…

— А ты сам готовь, — ничуть не обидевшись, посоветовала женщина. — А я буду только самогоновку гнать. Бабы Дуни дом под нее пустим. Бражки много надо будет, чтобы первачу накапать, сколько космонауты просять.

— Эт мы еще подумаем, — оборвал ее Виктор. — Давай лучша все тут прикинем, что будем к Рождеству куплять.

— Дуньке кожушок надоть, — сказала Тамара. — Девка уж большая, а ходит в рванье.

— Так енто Иван Соломонов делат, то не на ярманке.

— Яму надоть харч давать, — скис Виктор.

— А вы ему денег дайте, — посоветовал Федор. — Рублей пять — семь.

— Ишь ты, прям как космонауту, — подивилась Тамара. — Перебьется. Таки деньжищи…

— Я прикинул, — продуктами дороже выйдет, — сказал Федор.

— А возьметь? — спросил брат.

— Куда он денется… — отозвался Федор.

— И не хлопнуть ли нам еще? — предложил Виктор, плеская прозрачный как слеза первач в новые стеклянные стопки.

— Давай, Витюня, — предложил дед, — выпьем за твоих деток замечательных, моих правнучат.

Снова звякнула посуда.

— Спасибо Томочка, — поблагодарил жену Виктор. — Усладу сердца гонишь.

— А как жа. У меня с детства к ентому таланыт, — довольно ответила раскрасневшаяся от выпивки женщина.

Очень скоро все изрядно набрались.

Тамара отправилась спать. Даже выпив, она осталась туповатой, совершенно неженственной бабой — лошадью для работы, которая мужика и к себе допускает лишь для того, чтобы тот мог выпустить пар и не ходил налево.

— Расскажи Федя, вы энтого, как его там, тьфу, "Праду", поймали? — попросил Виктор, когда они остались в мужской компании.

— "Прайдо Элано", — поправил его Федор. — Сколько можно рассказывать…

— Так ведь деда не слышал.

— Расскажи, внучок, — попросил дед Арсений.

— Ладно, — нахмурился Федор. — Они убивать нас пришли. Перепрыгнули, в систему звезды Карина, спрятались, тихо в поясе астероидов поставили на каменные глыбы двигатели, и двинулись, уже не таясь. Сколько они там отсидивались — один Бог знает.

— А ты вроде не так рассказывал? — встревожился Виктор.

— Это вся история с самого начала. 14 февраля прошлого, 7119 года с космокрепости, на перехват С Базы вышла наша 4 эскадра. Трое суток спустя, наша эскадра была поймана в ловушку и взорвана безо всяких потерь со стороны эланцев.

— Вот суки, — покачал головой брат. — А что в ентой книжице писали… Какой бой описывали… Срамота.

— Как это взорвали? — не понял дед. — Неужто так можно?

— Бах, и нет, — дернув щекой, ответил Федор. — Наши дуболомы не заподозрили подвоха, тем более что эланские "Тондро" на их глазах расстреляли одного нашего разведчика и пустились в погоню за вторым. Эскадра ринулась спасать скаут сквозь астероидные поля, — и напоролись. Взрыв был мощнейший. Все линейные рейдеры и крейсера сгорели, не сделав ни единого выстрела по врагу.

— Разве ж это по-людски?

— Война, деда.

— А дальше чего было? — спросил старик.

— Скаут 2801, за которым гнались, успел передать про гибель эскадры. А потом его тоже добили. Если бы не он, на Базе бы ничего не узнали до того момента, когда по космокрепости ударили бы снаряды.

На скауте был геройский экипаж, хоть командир был гадский. Хотя о мертвых только хорошее… Вот уж не подумал бы никогда, что буду обязан жизнью Никитке Симонову. Ладно… — продолжил Федор встряхнул головой. — Уничтожив корабли эскадры, эланцы уже почти не сомневались в победе. Как показали дальнейшие события, у них было еще много подлых сюрпризов.

Из мобильных сил на Базе остались только плохо отремонтированный броненосец и 12 крейсеров-разведчиков.

Мы с горя напились, устроили по себе поминки заранее. Нас накрыли, думал — расстреляют, но Бог миловал. Никого не наказали. Мне даже очередное звание присвоили.

— О, это по нашему, — засмеялся Виктор. — Давайте и мы жахнем.

Мужчины выпили.

— А чего дальше было? — поинтересовался дед.

— На предельной для орудийной дуэли дистанции, космокрепость открыла огонь по эланской эскадре. Они ответили. Но их орудия главного калибра были слабоваты против планетарных пушек "Солейны".

— Что у вас тож были запрещенны пушки?

— А как же, — усмехнулся Федор. — Понятно, что "Имперский сплетник" об этом обстоятельстве стыдливо умолчал. Как потом я узнал, канониры батареи сверхкрупного калибра сожгли тяжелый крейсер и серьезно повредили пару линкоров. Но ребята на второй эскадре "бессмертных" оказались не лыком шиты.

Они снова разыграли астероидную карту. Эланцы не стали нарываться на кинжальный встречный огонь и просто шарахнули пару астероидов в планету, над которой вращалась станция. Им удалось ударить по касательной и взметнуть фонтаны камней и газа до орбиты.

Обломки градом хлестанули по наружной броне, плазма сожгла локаторы и уничтожила эмиттеры защитного поля. На космокрепости со стороны удара в иных местах конструкции были снесены на несколько уровней.

Станция горела, рвались накопители, вспыхивали реакторы. Под эту дуду им удалось подойти очень близко, ведя в поводу все те же управляемые астероиды.

"Прайдо Элано", флагман эскадры стал отбивать сообщение, предлагающее сдаться в плен и отдать великую княжну. На кораблях начались волнения, люди не хотели умирать за дочку Тупилы.

Федор не стал рассказывать все правды про "Омегу".

— А как вам удалось спастись? — поразился Виктор. — Ты мне про это не рассказывал. Полтора месяца живешь, каждый день байки травишь, а про главное молчишь.

— Эх, Витька, — сказал дед. — То же тебе не сказки в журнальчике.

— Когда эланцы пришли к "Солейне", — продолжил Федор, чувствуя болезненное удовольствие от возможности поделиться, тем, что долго носил в себе — мы ответили им тем же, расстреляв их же бомбы — астероиды. Оказалось, что они вели их в боевых порядках. Глупость с их стороны…

Поджарили почти всех. А флагман, этот "Прайдо Элано", поскольку был парламентером, вместе с адмиралом раньше всех попал под разделку. Я по нему первый ракету пустил.

— Слышал деда? Это тот самый "Прайдо Элайно", который у нас тут побывал и дел натворил. Сквитался Федор с ним за все, что он, сволочь тут изделал.