— Он шантажировал меня, Ами. Сказал, что знает, где наш лагерь и что если я повешу трубку, то он и его люди сразу же оцепят лагерь.

Интересно. Могли ли они правда вычислить по сигналу мобильника местоположение? Я не имела ни малейшего понятия. В фильмах показывали, что на это нужно время, но он мог обманывать её, даже я не могла сказать наверняка блефует ли он, а Эви и вовсе была не из этого мира.

— Мне нельзя было никому говорить об этом. И он требовал следить за тобой и Дмитрием. Задавал всё время вопросы на счёт тебя. Я знаю, что ты не можешь доверять мне после такого, но теперь ты идёшь на встречу с этим человеком и я не могу не думать о том, что он что-то замышляет против тебя! Прошу, не ходи!

Эви била мелкая дрожь. Я вспоминала о её странном поведении за последнее время, её подавленность. Чёрт возьми, я сама же выдала с потрохами её, отвечая на его дурацкие вопросы про Эви, конечно же он понял, что она будет лёгкой мишенью. Сперва её использовал Дмитрий, теперь ещё и Род. Я схватила Эви за руку, на мгновение её глаза расширились от ужаса, подтянула к себе и крепко обняла.

— Эви, он бы никак не узнал, расскажи ты мне раньше. Мы бы вместе придумали решение. Тебе не нужно было мучиться с этим в одиночку, ты такая глупая, просто слов нет. И у меня зла не хватает за то, что тебе пришлось пройти через это.

— Прости меня, Ами, умоляю, прости. Я всё думала, что он отстанет. Я ничего такого ему не рассказала. Он разузнавал про твоё странное состояние, когда ты вернулась из архива. Потом написывал, пытаясь узнать, вернулась ли ты уже из путешествия с Мари, или нет. Потом звонки прекратились, а потом он как-то узнал, что Дмитрий присоединился к нам, разозлился, что я ничего не сказала и сказал ещё и за ним следить. Я лишь смогла выяснить из разговора, что он уверен, будто бы Тереза нам отказала. Но я боюсь, что если мы попытаемся резко сменить лагерь, то он тоже об этом узнает.

— Всё хорошо. Когда вернётся Виктор, мы разрулим эту ситуацию. Я не стану никому говорить про шантаж. И Род не узнает, что ты рассказала. Именно поэтому мне стоит пойти, тем более, раз он знает наше местоположение. Я всё улажу, обещаю тебе. Оставь телефон при себе, если будут ещё звонки, веди себя так, будто бы я ни о чём не знаю, хорошо?

Она кивнула, всё ещё обнимая меня и шмыгая носом. Я чувствовала в первую очередь свою вину, во всей этой ситуации. В целом, поведение графа не было сюрпризом, он добывал информацию так, как умел, плетя свою сеть. Но он предложил быть честными друг с другом, посмотрим, насколько далеко эта честность будет заходить.

Эви перенесла меня в нужное место почти вовремя, я опаздывала буквально на пару минут, если бы я курила, то можно было бы ещё постоять и потянуть время. Когда мы вышли из утренней прохладной тени кустарника и деревьев, то с холма я увидела Рода, сидящего на лавочке. Хотя ещё пять минут назад, из-за рассказа Эви я была полна решимости, теперь, при виде его, мои коленки опять начали подкашиваться.

Я кивнула подруге, договорившись, что буду здесь в районе четырёх, точнее, я напишу Маркусу и начала спускаться по траве внутрь парка. Род был одет в чёрную рубашку, у которой он закатал рукава, по всей видимости, чтобы она не выглядела слишком строго, и простые чёрные штаны. В его образе не было с виду ничего особенного, но мне всё равно пришлось почти с силой отогнать от себя подступившее наваждение.

— Ты вовремя, — произнёс он с чарующей улыбкой, — Потому твой кофе ещё не остыл.

Только теперь я заметила, что рядом с ним стояло два бумажных стаканчика в подставке и пакет. Он протянул один стаканчик мне и я сразу же сделала аккуратный глоток. Всё как я люблю, сливочно и сладко. Наверняка для себя он взял обычный чёрный кофе, возможно двойной эспрессо. Я присела на скамейку, так, что бумажный пакет остался между нами.

— Завтракала?

Я отрицательно замотала головой.

— Камелия де Тристан, вы язык проглотили? За это утро я не ещё не услышал даже приветствия.

— Доброе утро, — я ответила язвительней, чем собиралась. Как там сказал Маркус вчера про меня? Незрелое поведение?

— Уже лучше, а то я начал переживать, что вчерашняя музыка заставила тебя охрипнуть, а я надеялся сегодня о многом расспросить. У меня с собой есть круассан с сыром, но если ты хочешь что-то другое, то мы можем зайти в кафе по пути.

— Если меня не заставляют бегать по утрам, то я пропускаю завтрак, так что круассана будет более, чем достаточно. Это гораздо изысканнее, чем гречка с молоком, которой меня кормили, пока я торчала с тобой в архиве.

Он рассмеялся:

— И вот она начала говорить и укоры теперь нескончаемо посыпятся на мою голову.

— Я только разогреваюсь, — я откусила кусочек круассана, тесто было одновременно хрустящим и воздушным. Ноты сладости прекрасно сочеталась с нежной солёностью сыра и я подумала, что можно пару грешков простить за такой вкусный завтрак.

— О чём вы вчера беседовали с братом, когда я ушёл?

Я не позволю ему меня смутить, у меня в руках вкусный кофе, круассан, я готова к бою:

— О тебе разумеется. Маркус настаивал на том, что нам нужно написать прощальные письма, ведь кажется род Тристанов перестанет существовать сегодня вечером.

— Я же пообещал, что сегодня вам ничего не навредит.

— А мы конечно же тебе поверили. Но письма на всякий случай всё равно написали. Чего нам нужно ожидать сегодня вечером?

— Брось, Камелия, сразу к делам? Я кажется вчера достаточно отчётливо сказал, что это свидание. Нам давно пора поговорить именно о нас, а всё другое мы обсудим позднее.

Я как раз доела круассан и сделала большой глоток кофе. Услышав его слова, я посмотрела ему прямо в глаза. Он выглядел серьёзным.

— Ты ждёшь от меня чего-то?

— Чуть позже, я подготовил сюрприз, ты будешь в восторге, я уверен. Добавит тебе поводов для укоров меня в будущем. Сейчас я предлагаю просто прогуляться.

В парке было немного людей, в основном лишь те, кто занимался утренней пробежкой. Хотя были и группы людей, разместившихся на ковриках и практикующихся в йоге. При виде и тех, и других, мои ноги начало сводить судорогой.

— Что ты сказала остальным на счёт твоей встречи со мной?

Мы медленно брели по тропинке, усыпанной росой, я допивала свой остывший кофе.

— Ничего. Знают только Маркус и Эви. Маркус знает чуть более полную версию, и то, потому что он видел твоё фривольное поведение, а мне пришлось объясняться. А что сказали бы твои, если бы узнали?

— У меня были бы очень большие проблемы. Не думаю, что смог бы придумать разумного объяснения.

— А как же то, что ты пытаешься проложить мост между мной и Арбор?

— Так ты теперь знаешь про Арбор? Мне придётся это запомнить. То, что я пытаюсь, как ты сказала “проложить мост” будет для них звучать, как полная чушь. У всех довольно чёткие инструкции на этот счёт. Никаких личных встреч с тобой. При возможности — устранить. Вчерашний инцидент стал исключительным, но у службы безопасности полетят головы. Уже проверяется, под чьими пригласительными вы вчера проникли на маскарад.

— Ну, от меня они ничего не узнают, можешь не переживать.

Род рассмеялся. Мы перешли с широкой главной дороги, на узкую тропинку. Меня обдало запахом свежести. Здесь недавно косили газон и ещё не успели убрать подрезанную траву.

— Как твои кошмары, продолжают мучить?

— Стало полегче. Хотя недавно были галлюцинации. Виктор говорит, так уже бывало прежде. Сила растёт и я по всей видимости, не всегда с ней справляюсь. Как ты и говорил, мне нужно больше самоконтроля, даже где-то больше рефлексии. Хотя вспышек стало гораздо меньше, но Дмитрий порой доводит. Это привело к тому, что я не уследила за своим ментальным состоянием и чуть не убила его, в буквальном смысле.

— Может быть мне нужно было не наёмных убийц искать для этого, а просто заплатить тебе? Что хочешь, рукописи с древними заклинаниями, драгоценности, написать о тебе книгу?