— Ты прекрасна, милая.

Я краснею. Он говорил мне это каждый раз, когда мы были вместе. И все равно, каждый раз это вытягивает воздух из моих легких.

Медленно спуская моя трусики, он сопровождает это нежными поцелуями вниз по моим ногам.

— Ты такая сладкая, — рычит он, — такая пьянящая. — Он разрывает трусики пополам, когда они достигают моих ног, и рычит, словно его раздражает хлипкая ткань.

Затем он выпрямляется, наклоняет мою голову в сторону и целует шею. Жестокость его рта говорит о том, что он оставит следы.

— Маркус... — Я извиваюсь.

— Чего ты хочешь, amore?

Я задыхаюсь, и все мое тело вибрирует от потребности.

— Я... — Я не могу вымолвить ни слова сквозь стоны, вырывающиеся из моих губ. Я вся пульсирую, поглощенная желанием ощутить его больше. — Пожалуйста...

Он прижимается к моей груди, крепко сжимая сосок.

— Пожалуйста?

— Пожалуйста, — повторяю я.

Он хватает меня за задницу, сжимая ее, затем целует меня в шею, спускаясь к груди, дразня сосок языком, прежде чем поглотить его.

С каждым движением его языка пульсация между моими ногами усиливается. Я чувствую, как между моих бедер собирается влажная лужа, а мой клитор грозит взорваться, если он не уделит ему внимание. Маркус не поддается на мои отчаянные крики о том, что ему нужно больше, он уделяет все свое внимание моим грудям, похрюкивая, когда ласкает их.

Черт, это так приятно.

Это нереально, как будто я в раю.

Его рука скользит вниз, раздвигая мои ноги, а затем его пальцы начинают кружить вокруг моего клитора. Я вскрикиваю от его прикосновений. Всплеск удовольствия захлестывает меня, и я пытаюсь бороться с ним, но мои руки связаны, и я не хочу, чтобы он останавливался.

Проходит минута, прежде чем ощущения от его прикосновений утихают, а моя голова откидывается назад, и глаза закрываются.

— Ты вся мокрая, детка, — шепчет он. — Так готова принять меня.

Его палец толкается в мой вход и скользит внутрь. Он подцепляет его, задевая мою точку G.

— Да. Я умираю от желания, чтобы ты был во мне, — говорю я, мой голос хриплый.

Он улыбается.

— Ты получишь все, что захочешь, детка. — Он снова опускается на колени, устраивая голову между моих ног. Его язык находит мой клитор, и он лижет меня с жадной потребностью.

Я кричу. Я перевозбуждена. Я чувствую, как мои внутренности разбухают от удовольствия, и взрываюсь, когда он вводит в меня еще один палец. Я чувствую, как он улыбается.

— Хорошая девочка. Сладкая девочка. Кончи для меня, милая. Мне нравится твой вкус на моих губах.

Моя киска сжимается от его слов, и когда я открываю глаза, Маркус стоит передо мной обнаженный. Я вижу упругую гладкую кожу, покрывающую его мышцы. Он такой сексуальный. Просто конфетка для глаз.

Мой взгляд падает на его талию, и я задыхаюсь, когда вижу его эрекцию.

Он такой большой.

Не может быть, что все это было во мне на прошлой неделе.

Я не видела член раньше, я была слишком высоко, когда меня трахали в первый раз на прошлой неделе, что даже не удосужилась посмотреть. Его я видела впервые.

Но я знаю, что ни за что на свете иметь такой большой член не нормально.

Ни за что, черт возьми.

МАРКУС

Ее зеленые глаза расширены от шока, щеки пунцовые, когда она смотрит на мой член. Не знаю, почему она так удивлена, ведь все это было в ней на прошлой неделе и скоро будет снова.

Ее взгляд встречается с моим, и я улыбаюсь.

— Что случилось?

— Обычно он всегда такой большой?

Теперь я хихикаю.

— Он самый большой на свете. — Я не хочу хвастаться, но мой член намного больше среднего.

Она облизывает губы, и мне вдруг снова хочется ее поцеловать.

— Я не узнаю, пока не пересплю с другим мужчиной.

Я рычу, наклоняясь к ней и кладя руку на стену над ее головой. Я беру ее за подбородок и наклоняю ее лицо к своему.

— Позволь другому мужчине прикоснуться к тебе, милая, и ты узнаешь, каким страшным я могу быть.

Джейн откидывает голову назад, ударяясь о стену.

— Ты собираешься причинить мне боль?

— Боль? Джейн, я умру, прежде чем трону хоть один волосок на твоем прекрасном теле. — Я обвожу ее сосок, и она напрягается. — Но я не могу гарантировать, что любой ублюдок, который прикоснется к тому, что принадлежит мне, уйдет невредимым.

Смерть – это самое меньшее, что с ним случится. Я буду отрезать каждую его часть, которая соприкасалась с ней, одну за другой, пока от него не останется только туша.

— Это ты ревнуешь и слишком заботишься? — Спрашивает она, и с ее губ срывается стон, когда я снова облизываю ее сосок.

— Все сразу. Ты моя, детка. Никто не тронет то, что принадлежит мне. — Я тяну наручники, целуя ее запястье.

— Могу я прикоснуться к нему?

— Я весь твой, mi amore.

Она опускается на колени, обхватывает мой член руками и поглаживает его. Они мягкие и маленькие, но от удовольствия, проносящегося по позвоночнику, я закрываю глаза. Она двигается, и в следующее мгновение я вижу, как ее рот обхватывает мой член и облизывает его.

— Вкуснее, чем я думала, — говорит она, слизывая струйку спермы с кончика моего члена. — Она соленая, но ничего серьезного.

Она снова берет мой член в рот, на этот раз глубже, пока я не чувствую заднюю стенку ее горла, затем она начинает покачивать головой, надавливая на меня кулаком.

Я запускаю пальцы в ее волосы, хватаю ее за волосы и направляю с той скоростью, которая мне нравится. Ее тихий стон, когда она сосет меня, - желанное отвлечение, я едва могу думать, когда она издает такие звуки.

Ее влажные глаза, встретившись с моими, наполняются вожделением.

Когда я чувствую покалывание в своих яйцах, я поднимаю ее на ноги и захватываю ее рот, целуя ее с первобытной потребностью обладать каждым дюймом ее тела. Она целует меня в ответ, скользит скованными руками по моей голове и стонет мне в рот. Она такая чертовски приятная на вкус. Она такая сладкая.

Прервав наш поцелуй, я наклоняюсь и, просунув руку под ее колени, несу ее к своей кровати. Я кладу ее на край и раздвигаю ей ноги. Она вздрагивает, когда я провожу языком по ее клитору. Все еще чувствительному.

Свесив ее ноги себе на плечи, я провожу членом по ее входу, прежде чем войти в нее одним мощным толчком. Она тугая. Очень тугая. Ее стенки сжимаются вокруг моего члена, и она вскрикивает. Ее стоны пробивают меня до костей и лишают мой мозг всякого логического мышления.

Видимо, мокрое и тугое - опасная комбинация, потому что я близок к тому, чтобы кончить всего после нескольких ударов.

Джейн напрягается подо мной. Она сжимается вокруг моего члена, упираясь пятками мне в спину.

— Сильнее. Я хочу, чтобы ты трахал меня сильнее.

Я поддаюсь ее требованию, позволяя каждому столкновению моего члена с ее стенками проникать в мою кровь. Раскрывая ее нижние губки, я проникаю еще глубже.

— Скажи мне трахать тебя быстрее, милая. Я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя. Я хочу, чтобы ты кончила на моем члене.

— Быстрее, Маркус, — кричит она. — Боже. Быстрее!

— Кто владеет тобой, детка? Кто тебя трахает?

— Ты.

Я близок к взрыву, а она задыхается, дыхание срывается.

— Скажи мое имя, Джейн. Я хочу услышать, как ты его произносишь. Кто владеет тобой?

— М-Маркус... — Она кричит громче, бьется в конвульсиях. Ее связанные руки подняты над головой, пальцы конвульсивно сгибаются.

— Верно, детка. Ты вся моя. Каждый твой дюйм принадлежит мне. — Моя кульминация наступает с силой десятитонного грузовика, и я кончаю с последним глубоким толчком. — Черт, — простонал я, опустошаясь внутри нее.

На мгновение я ложусь на нее, опираясь на руку. Мы оба задыхаемся, вспотели, а в воздухе пахнет сексом и Джейн. Она пахнет так чертовски хорошо.

Скатываюсь с нее я падаю на кровать рядом с ней, на моих губах появляется ухмылка. Джейн замечает это и поворачивается ко мне лицом. Ее волосы растрепаны, помада размазалась, а щеки стали темно-розовыми.