— Итак, — начинает она, — если последняя война была между Братвой и вами, ребята, вы когда-нибудь думали, что, возможно, Братва не были вашими настоящими соперниками?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Она поджала губы.

— Полагала, что не поймешь. Дай мне минутку. — Через минуту она возвращается с коричневой папкой. — Я нашла это во время расследования...

Открыв папку, она достает фотографию и передает ее мне. Мои мышцы напрягаются, потому что фотографию я похоронил в самой глубокой и темной части своего сознания.

Это фотография Катерины в день ее смерти, в красном платье, с открытыми глазами и кровью, испачканной в земле. Катерина была шлюхой, которую я регулярно навещал. Я признаю, что ее игра головой была лучшей, и она знала, как подпрыгивать на члене, но она была не просто шлюхой.

Я считал ее еще и другом.

Обсуждать семью, конечно, было запрещено, но разговоры допоздна о ее любимой еде и о том, что она надеется когда-нибудь вернуться в колледж, сближали нас. Мне было жаль ее, особенно после того, как я узнал причину, по которой она устроилась стриптизершей в казино "У дьявола".

Моя челюсть сжимается, грудь сдавливает ярость. Больше всего меня мучает то, что я решил списать ее долг и помочь ей начать новую жизнь за ночь до того, как получил жуткую фотографию ее безжизненного тела.

По моей шее побежали мурашки, а давление поднялось.

— Откуда у тебя это?

По тому, как Джейн вздрогнула, я понял, что только что зарычал. Черт.

Я вздыхаю, и моя голова падает вперед. Я вдыхаю, прежде чем поднять голову.

— Прости, я не хотел...

— Забудь об этом. — Она отмахивается от меня. — Я узнала, что она была стриптизершей в казино "У дьявола". Расспросив нескольких человек, я узнала, что она была твоей...

— Слушай, Катерина была просто девчонкой, которую я трахал, ясно?

— Если это так, то почему ты так злишься, говоря о ней?

— Хочешь, чтобы я вместо этого посмеялся? — Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Я не какой-то монстр, Джейн. Она была шлюхой, но она была другом и человеком. Каким бы я был мужчиной, если бы мне не было до нее ни малейшего дела? Она была невинна и умерла из-за моей семьи.

— Ну... Она надулась. — Ты действительно веришь, что это Братва убила ее и украла у тебя?

— Это должны были быть они.

— Может, они и не были невиновны, но что, если кто-то другой воспользовался шансом и напал, пока ты отвлекался, разбираясь с русскими?

Я понимаю, о чем она говорит. Мой брат ослабил бдительность с Виктором Валенте. Защита Елены и Лукаса, это все, о чем он мог думать в тот момент, и это все, о чем он может думать сейчас. Его мозговые клетки, к сожалению, перешли в режим ожидания, и разве я могу его винить? Вот что подобные эмоции делают с мужчиной. Теперь мне приходится очень много работать над тем, чтобы сохранить семью в безопасности, причем в одиночку.

Не помогает и то, что Винсент хочет только пить и спать с разными девушками каждую ночь.

— Можешь навести справки о Викторе Валенте? Я могу предоставить детали его незаконного бизнеса.

Она кивает.

— Конечно. Я могу это сделать.

— Хорошо. — Я еще раз оглядываю гостиную. — Ты мне ничего не предложила.

Джейн с любопытством наклоняет голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве люди не предлагают своим гостям воду, алкоголь, кофе?

На ее лице появляется улыбка, но до глаз она не доходит.

— Я могу предложить тебе кое-что. — Она указывает на дверь. — Если ты хочешь уйти? Встреча окончена.

Я откидываюсь на спинку кресла, мой взгляд скользит по ее ногам и посылает по мне разряды электричества.

— Спасибо за предложение, но нет. Я лучше останусь здесь с тобой. Мы можем согреть твою постель, если хочешь.

Она шипит, глядя на меня.

— Нет.

— Думаю, ДА - это то слово, которое ты ищешь.

— Ладно, для одной ночи хватит. — Она встает, подходит ко мне и хватает меня за руку. — Тебе лучше уйти.

Ее прикосновение теплое, нежное и недостаточное. К моему члену приливает тепло. Эта женщина бесстрашно пытается подтянуть меня к себе, она даже не распознает опасность, когда она смотрит прямо на нее.

Я хватаю ее за руку и тяну вперед. Она теряет равновесие и падает, ее мягкое тело сталкивается с моими ногами.

Она задыхается и пытается встать.

— Прости, я не хотела...

Я тяну ее обратно вниз, заставляя прижаться ко мне и вдыхая ее запах, как кокаин. Боже, она так хорошо пахнет. Я опьянел.

— Сиди здесь и не двигайся.

— Маркус...

— Шшш... — Я кладу указательный палец на ее пухлые розовые губы, чтобы она замолчала, а затем ласкаю их, проводя по совершенству.

Я чувствую тепло ее дыхания на своем пальце и то, как ее тело напрягается от моего прикосновения. Ее дыхание сбивается, а стук сердца становится достаточно громким, чтобы я мог его услышать. То, что я делаю дальше, совершенно непреднамеренно. Мое тело подается вперед одним плавным движением, и мое лицо оказывается на одной линии с ее лицом.

Затем я приникаю к ее губам и целую ее так, будто от этого зависит моя жизнь.

ДЖЕЙН

Мое тело замирает, сердце сильно бьется о грудную клетку, когда он целует меня. Я пытаюсь сопротивляться ему, не целовать в ответ и не реагировать на то, как его губы скользят по моим. Но я горю, и слишком трудно сопротивляться пламени, вспыхивающему между нами. Все мое тело постепенно превращается в кокон удовольствия и потребности, которым я пытаюсь не поддаться.

И вот я проигрываю борьбу. Незаметно для себя я закрываю глаза, мои пальцы пробираются по его груди, пока я не сжимаю воротник его белой рубашки, и мои губы раздвигаются, чтобы впустить его.

Он понимает это и углубляет поцелуй, его стон становится густым от потребности. Его поцелуй свирепый и интенсивный. Он поглощает меня полностью. Его рука обвивает мою талию, его тело прижимается к моему. Я чувствую, как его эрекция упирается мне в бедра, и это пробуждает боль между ног.

Я стону, следуя его примеру, и целую его в ответ.

Мы не должны этого делать.

Он не должен целовать меня, а я не должна наслаждаться его поцелуем так сильно, как сейчас.

Я уверена, что утром пожалею об этом, но мне чертовски все равно, потому что все, о чем я могу думать сейчас, это чтобы он был внутри меня.

Крепче сжав мою талию, он переворачивает нас одним медленным, плавным движением, не разрывая поцелуя. Теперь я под ним, жар от его тела обжигает мою кожу и кипит между ног. Я задыхаюсь и жажду его до мозга костей.

— Маркус. — Прервав наш поцелуй, я тихо стону, пытаясь перевести дыхание.

Его глаза блестят, а губы кривятся в лукавой улыбке.

— Cos'è, amore? — Его голос глубок, и от него по позвоночнику пробегают сладкие мурашки.

— Я хочу, чтобы ты был во мне, — бесстыдно говорю я, глядя ему в глаза. Я слишком жажду его, чтобы стыдиться. Я уже потворствовала этому греху с ним, так что могу пойти до конца.

Он проводит пальцами по моим волосам, сжимая их слишком крепко, и улыбается мне.

— Сколько меня ты хочешь, птичка?

— Всего тебя, — шепчу я в ответ, проводя пальцем по его пуговицам, прежде чем начать расстегивать их, мои пальцы дрожат.

Маркус облизывает губы, явно забавляясь.

— Полегче милая. Мы не хотим, чтобы тебе было больно.

— Тогда снимай.

Его улыбка темнеет еще больше, и кажется, что в его сознании щелкнул переключатель. Он подходит ближе, его запах вдыхает мой нос.

— Давай проясним кое-что, милая, — говорит он почти рыком. — Я здесь главный.

Он затягивает вырез моей майки и срывает ее с меня. Мурашки разбегаются по телу от прохладного воздуха. Я инстинктивно обхватываю себя руками, чтобы спрятать грудь. Мои соски твердые, они проступали сквозь майку еще до того, как он сорвал ее с меня.

— Что, милая? — Он мягко отталкивает мою руку от груди. — Ты стесняешься?