Второе — чернопиджачники совершенно точно сильно отличаются от ментов как методами, так и менталитетом. Что было бы, будь на их месте двое полицейских, какими я их помню? В лучшем случае был бы грубый окрик не лезть не в свое дело, могла бы быть и более агрессивная реакция. И уж точно мент не стал бы оправдываться перед прохожим.

Но корпораты — не менты. Я не знаю, какой у них правовой статус здесь, но вот способ мышления и отношение к окружающим совсем другие. Эти двое не полезли в бутылку и не стали обострять конфликт, а решили его вполне логичным путем, объяснив прохожему, то бишь мне, за что именно избиваемый подвергается наказанию.

Третий момент — толпа. Люди стояли вокруг и просто смотрели на процесс, кто-то даже снимал на телефон, но почему-то никто не возмутился, дескать, что за беспредел творится в этом районе?! В принципе, это вполне нормально, люди не склонны возмущаться, когда бьют какую-нибудь мразину, и им все равно, что наказание идет поперек закона.

Вот если такое творят менты — тут общественность начинает возмущаться. Но полиция давно свою репутацию пустила под откос, и с точки зрения гражданина если мент кого-то избивает на улице — то виновен он же по умолчанию.

Отсюда следует несколько странный вывод, что парни в черных пиджаках и темных очках обладают определенной положительной репутацией среди населения.

Четвертое — реакция на меня. Толпа расступилась передо мною с неким трудноуловимым уважением, вероятно, за то, что я, заподозрив несправедливый беспредел, не побоялся бросить чернопиджачникам вызов. Вероятно, эти парни довольно круты, тем более, что один из них с легкостью тащил жертву и так же легко поставил ее на ноги одной рукой. Помнится, я Марину тоже на вытянутой держал, а она, как мне кажется, была не легче вот этого парня в яркой куртке, ибо рост тот же и комплекция девахи, способной раскатать мужика в рукопашной.

Интересно, а между мной и чернопиджачниками нет ли какого-то, кхм, «технологического сходства»?

Ответ на вопрос по поводу силы чернопиджачников я получил всего через полчаса. Проходя мимо какого-то ночного клуба, я заметил чернопиджачника, который просто стоял, просматривал планшет и курил.

Пройдя неспешно в трех шагах от него, я рассмотрел, что его рука, которой он держит сигарету — металлическая.

Я знаю, как выглядит примитивный протез руки. Я знаю, как выглядит высокотехнологичный протез, начиненный электроникой. Все протезы стремятся быть как можно более легкими, чтобы крепление их было максимально удобным, а ношение — необременительным. Все они облегчены и сделаны из легких материалов, и этим все протезы похожи друг на друга. И все они выглядят как «недорука», жалкое подобие созданного природой.

И только металлическая рука этого типа похожа не на убогий «заменитель руки в быту», а на чертовски солидный «боевой апгрейд», предназначенный для проламывания стен, переворачивания машин и так далее. И то, что таким мощным протезом он так непринужденно и аккуратно держит сигаретку, лишний раз доказывает, что технологии шагнули несколько дальше, чем это помню я.

***

Мой визит в «Шик» оказался одновременно полезным и бесполезным. Польза в том, что я осмотрелся на месте, понял некоторые реалии мира и исследовал территорию. Но при этом я никак не продвинулся в поиске наркодилера, и тут даже больше вопросов возникло, чем было.

Силовики-корпораты крышуют путан. При этом мне неизвестен характер этого заступничества: то ли проститутки или их сутенеры отстегивают чернопиджачникам напрямую, то ли все зашло еще дальше и проституция — это еще один вид бизнеса корпораций. Как вариант, возможно, чернопиджачники просто защищают всех, кто так или иначе находится в «Шике», не делая разницы между проституткой, местным жителем или праздным посетителем, и наказывают всех, кто ведет себя деструктивно и неадекватно.

Во всех случаях вопрос — а что насчет торговли наркотиками? Вариант первый — корпорации сами этим занимаются или получают часть дохода. Тогда силовики будут защищать пушера от меня. Вариант второй — им все равно. Поскольку пушер всегда старается не привлекать внимания — то и проблем от него ждать не стоит, в то время как грабитель пушеров — таки проблема. Толкачи — часть ночной жизни злачного района, и его они будут защищать так же, как и путан.

Третий вариант, самый невероятный — это если корпорации против торговли наркотиками или же силовики считают их злом и пресекают деятельность по возможности. В этом случае я все равно с их точки зрения буду «проблемным» чуваком, который применяет насилие и угрозы оружием с целью грабежа.

И самый последний гвоздь в гроб моего плана — тот факт, что рушится главный принцип «грабь только тех, кто не сможет заявить в полицию». Ведь чернопиджачники и сами действуют без особого уважения к закону, то есть, в первом или втором случае ограбленный пушер при первой же возможности позовет на помощь, не опасаясь законных последствий за торговлю наркотой.

В общем, ясно одно: провернуть мой план в «Шике» не получится, тут слишком эффективная «уличная охрана», да еще и камеры везде.

Так что мне нужен либо другой план, либо другой район.

***

Я вернулся «домой» поздно ночью, принял душ и завалился спать.

Снова, как и раньше, мне приснился все тот же сон. Бег по полю, покрытому снегом и болотом, странное удовлетворение от того, что светлую растрепанную фигурку впереди уже не догнать и не достать, а потом все та же вспышка из дула танкового орудия — и я просыпаюсь.

На следующее утро я сходил в кафешку и позавтракал пельменями за три рубля, а потом снова взял такси и поехал в «Шик».

Днем район оказался несколько нормальнее, пропала вся злачность, клубы и дискотеки закрыты, рестораны тоже, работают забегаловки, да и только. Ну и пара ресторанов попроще.

Меня интересовало одно: камеры. Я прошелся туда-сюда и при свете дня довольно легко обнаружил, что камерами утыкан весь район. Камеры везде, в том числе на глухих переулках между двумя глухими стенами, где имеют обыкновение промышлять путаны. Тотальный контроль территории, что делает мой план практически безнадежным.

С другой стороны, теперь я знаю, как тут выглядят камеры, где и как их вешают. Так что самое время сходить на «Поле дураков».

Соседний район при свете дня выглядит беднее. Лавочки старые и давно не крашеные, вывески не такие классные, через окна видно убранство ресторанов, и оно не впечатляет. Если в «Шике» три звездочки не редкость, а две — норма, тот тут две звезды, видимо, предел, а однозвездочные рестораны уже мало отличаются от забегаловок, пельменных, пиццерий и всяких таких рыгаловок. Дома — многоквартирные коробки с облезлыми стенами, попадаются заброшенные здания. Короче, такой район, если занесло туда жить — то, видимо, жизнь дала трещину, как говорится.

Но главное — камеры. Я сразу просек несколько типов мест, в которых камеры есть: широкие аллеи, площади перед заведениями, автобусные остановки. Да и все. А во всех остальных местах их нет. Масса заведений пожиже не находится под наблюдением.

За два часа, что я неспешно прогуливался по району, я не заметил ни единого чернопиджачника и всего один раз мимо меня проехала полицейская машина. В общем, надо будет посмотреть, что и как тут ночью, но пока выглядит все многообещающе.

Я вернулся в «Шик», отыскал уже знакомую «Пирожочную» и затарился дешевыми пирожками с картошкой и капустой, а потом поехал «домой».

***

«Поле дураков» меня одновременно не обмануло и обмануло. Не обмануло в том, что прогнозы оказались верны. Здесь все пожиже и подешевле, чем в «Шике», и девочки постарше, и освещение хуже, и публика несколько беднее. Чернопиджачника я увидел всего одного, и он не то чтоб пинал буи, но просто сидел за прилавком уличного общепита и кушал блины с вареньем, явно никуда не торопясь. Видимо, обеденный перерыв.