В первую очередь сам паспорт. Для этого мне придется довериться Маслову, а он, в свою очередь, будет держать меня на крючке, то есть, получить заветный документ и «спрыгнуть с поезда» не получится. Однако мне и не нужно спрыгивать: учебка в данном случае тоже средство решения проблем. Я сразу решаю вопросы с жильем, питанием и одеждой, просто буду жить на всем готовом, это раз. Возможно, там еще и какое-то денежное довольствие будет, причем с высокой вероятностью.
Далее, учебка — это «неожиданный маневр», которого не ждет охотящаяся на меня корпорация. Насколько я понимаю, доступа к системе уличных камер у корпорации нет, потому что иначе меня по лицу нашли бы на раз-два, коли СБ получила снимки так быстро. К тому же наверняка территория будет с ограниченным доступом. Само собой, что и от братства Армагеддона я тоже скрываюсь, если им и вправду что-то от меня нужно.
Наконец, это передышка, время разобраться в ситуации детально, плюс повышение социального статуса. Если Маслов не врал, то военные вне юрисдикции СГБ, а тем более полиции, что неплохо.
Правда, есть и негативная сторона: я попаду в армию, а мне этого почему-то совсем не хочется, хватает и этого чертового кошмара, что преследует меня по ночам с настойчивостью, которой позавидовал бы любой маньяк. Однако и тут есть нюансы: если можно достаточно быстро получить рыцарское звание — то на практическом уровне как бы основные претензии к системе отпадают, ведь я сам стану нетитулованным, но дворянином. Неприязнь, конечно, останется, но...
Увы, если есть ружье — то стоит оказаться на правильной стороне от дула независимо от того, кто как вообще относится к оружию.
Ну и вишенка на торте: получив хоть какой-то статус, у меня в правовом поле будут развязаны руки. То есть, я смогу делать все то же самое, что и любой обычный гражданин. Например, поехать на моря в отпуск.
В другую страну.
И не вернуться оттуда, если совсем уж прижмет.
План есть, причем с запасными вариантами, так сказать.
Осталось его воплотить.
***
Как только я решил узнать маршрут к академии и включил телефон, который не включал со вчерашнего дня, как получил сразу лавину сообщений о куче пропущенных звонков. Причем большинство — с одного и того же номера. Кто все эти люди — без понятия вообще.
И в этот момент — еще один звонок с того номера, который так много звонил.
— Алло?
— Ну наконец-то, — раздался в динамике голос Нэдзуко, — а то пропал бесследно. Ты как?
Хм... Действительно, я должен был догадаться, что это она столько названивала.
— Если не считать того, что я весь в пластыре — то ничего так. И спасибо, что отправила своего адвоката на подмогу.
— Ух-х... Много швов?
— Швов нету, только ссадин полно. Выручил плащ.
— Вау... Ты даже не пострадал всерьез, настоящий монстр. А чего так долго тебя на связи не было? Гостил у Борисовых?
— М-м-м... Нет, хотя приглашение получил. Просто... ну ты понимаешь, я в шоке был, мягко говоря. Телефон просто забыл включить.
— Хочешь, помогу справиться с посттравматическим синдромом? — в голосе Нэдзуко прозвучал вполне прозрачный намек.
И это вполне ожидаемо: потенциальный отец ее гипотетического ребенка, оказывается, способен раскатать не только какого-то там Фатала, но и вендиго. Нэдзуко в восторге от такой новости, и ее интерес к моей персоне резко повысился, это закономерно. Но проблема никуда не делась, Нэдзуко очень расстроится, когда поймет, что надежда забеременеть не оправдалась, и дальнейшие контакты с нею чреваты разоблачением.
— Эм-м-м... Звучит заманчиво, но мне тут надо одну проблему расхлебать.
— Какую?
Сказать, что собираюсь вступать в джаггернаутскую академию, нельзя — надо что-то придумать.
— Да вот, меня, понимаешь, пригласили на собеседование. Я ведь теперь безработный, кто против меня на арену выйти согласится?
— Ха-ха, да никто в своем уме. Если что, с работой могу помочь.
— Спасибо, но я предпочитаю решать свои проблемы самостоятельно, по возможности. За подмогу в виде юриста спасибо, а то, что осталось, я могу своими силами разрулить. Все равно, за участие спасибо, буду иметь в виду, если ничего не получится. А теперь извини, но мне надо отправляться.
Как только Нэдзуко попрощалась, сразу же раздался новый звонок непонятно от кого. Я тут же сбросил звонок, быстро посмотрел адрес академии, затем выключил телефон и вынул батарею.
Итак, кто мог слить мой номер? Кто его вообще знает?
Семен — раз. Но он говорит, что не сливал, повода не верить у меня нет.
Нэдзуко — два. Она явно не прочь меня «прикарманить», а потому давать мой номер кому-то еще ей незачем. Это Семен мог бы поиметь выгоду, продавая эту информацию — но не владелица небоскреба и корпорации.
Третий вариант — ментовская братия. Я просидел много часов в кутузке, мой телефон лежал у них. Полицейский, ответственный за хранение вещей, мог посмотреть мой номер и, понимая, что многие захотят его узнать, продать кому-то, возможно даже не в одни руки, а в разные.
Я вынул сим-карту и сунул ее в карман: она мне больше не нужна. Номера Нэдзуко и Семена я помню, других контактов у меня все равно нет. Но выбрасывать повременю: мало ли, что за люди мне звонили, иметь запасной вариант всегда хорошо.
В ближайшем магазине покупаю новую симку, вставляю — все, по телефону меня вроде как отследить не получится.
Выйдя из магазина, я заметил через дорогу свободное такси и двинулся к нему.
— Академия князя Аскольда, — называю адрес и плюхаюсь на сидение.
***
Академия, как и ожидалось, на практике оказалась натуральной военной базой на окраине. И на входе — контрольно-пропускной пункт с парой часовых в парадной форме и с винтовками церемониального типа. Но лица у обоих — не курсантские, а явно бывалых военных, и винтовки, подозреваю, заряжены.
Один из них сразу же спросил у меня пропуск или документы.
— Я пришел на прием к коменданту, — сказал я.
— Вам назначено?
— Я получил устное приглашение от самого полковника Маслова.
— Ваше имя и время?
— Просто сообщите ему, что пришел человек, которого он навещал в тюряге.
На согласование ушла минута, затем появился сержант — уже не в парадной форме, а в бронежилете — и провел меня через КПП. Личный досмотр — рамка металлодетектора. Поскольку при мне металла — только телефон, ключ и монеты в бумажнике, то прошел я его без проблем.
Сержант сопроводил меня в центральный корпус — а база эта ого-го какая здоровенная — и довел аж до кабинета коменданта. По пути мы миновали несколько постов охраны — и тут уже не винтовки, а самые натуральные автоматы и полностью экипированные бойцы. Ну разве что форма не камуфляжная, а одноцветная.
Я вошел в дверь и оказался в предбаннике, где, опять же, два охранника.
Стучу в дверь.
— Войдите.
Вхожу, закрываю за собой дверь — и оказываюсь в огромном и шикарном кабинете. Ну то есть, не то чтоб очень большой — но высота потолка метра три, большое окно, стол такой, что на нем могли бы устроить обед человек двенадцать, шкафы с книгами, все отделано в едином стиле — и шкафы, и стол, и стулья, и кресла.
Ну и за столом — владелец кабинета, тот самый Маслов. Ну, теперь главное выстроить всю беседу в таком ключе, чтобы он не припомнил мне мое высокомерие.
— Здрасьте, ваша светлость, — сказал я.
— И вам не хворать, — вернул он мне мой же вчерашний ответ. — Гляжу, передумали?
— Эм-м-м... Это не совсем корректная формулировка. Мне просто объяснили, что академия князя Аскольда — это и есть дредноутское училище. Я не знал, что это одно и то же, а вы этот момент не уточнили. И вас не узнал, потому что не смотрю телевизор. У меня его нет.
— Ах вот оно что... Я-то удивлялся, как можно ничего не знать о дредноутском училище, а вы просто не знали названия. Ну понятно...
