— Вообще, чтоб ты понимал, — пояснил мне Семен, — сопротивляемость магии — штука очень распространенная среди людей, из нас примерно каждый десятый обладает этим даром, а верней — проклятием.

— Почему — проклятием?

— Потому что сопротивляемость магии губит чаще, чем спасает. Вот смотри, некий сильный маг шваркнул тебя настолько мощной огненной плюхой, что от человека один пепел остается. Если у тебя слабая сопротивляемость, как у большинства — ну тогда от тебя останутся еще ботинки. То есть один хрен. Если твой дар чутка посильнее — останется обугленный скелет, но все равно ты умираешь моментально. Если средняя сопротивляемость — такая у одного на сотню — от тебя остается обугленный труп, а твоя смерть длится секунду. Если у тебя сопротивляемость выше среднего — все равно обугленный труп, но страдать будешь секунды две-три. Если высокая — получаешь несовместимые с жизнью ожоги и мучаешься минуту. Если сопротивляемость очень высокая — ожоги четвертой степени значительной части тела и дальше все равно смерть, потому что на войне скорая не приедет, а если дело не на войне — до больницы вряд ли довезут. Если сверхвысокая... тогда у тебя есть шансы выжить и на всю жизнь остаться тяжело искалеченным и обезображенным инвалидом. Короче говоря, если маг хочет тебя убить — он тебя, скорее всего, убьет, просто чем выше у тебя сопротивляемость — тем дольше ты будешь мучиться. Ну а самое неприятное — к целительной магии у тебя тоже невосприимчивость. Множество людей, которым была по карману помощь целителя, умирает от неизлечимых болезней, потому что сопротивляемость магии, черт бы ее побрал. У нас, медиков, даже шутка есть, что самый смертельный синдром — это синдром М-резистентности.

Я почесал затылок.

— Но ведь магу сопротивляемость магии полезна? Вот как этому «темному владыке»?

Семен кивнул.

— Да. Если ты маг — то в дуэли с другим магом врожденная сопротивляемость очень помогает, усиливая твои защитные заклинания. Если ты боец и используешь хороший защитный магтек — то очень высокая сопротивляемость может пригодиться, военные с таким даром часто попадают в элитные войска, и подразделение таких солдат имеет шансы справиться с магом, пусть и ценой потерь. Строго говоря, все исторические прототипы легендарных героев эпохи «Темного потопа» обладали высокой резистентностью, это факт. Но обычно сопротивляемость магии — сомнительный дар. Есть, правда, исключение — «абнормальный уровень М-резиста». Если сверхвысокий резист встречается у одного на миллион, то абнормальный, такой, как у вендиго — у одного на миллиард.

— А у вендиго сопротивляемость магии?

— Да, и очень высокая. Самая высокая из известных. Потому-то маги так сильно их боятся.

Я сложил в голове детали. Да, Семен не шутит: совпало много всего. Магтек — это слово у меня перед глазами давно было. «Ниппон Магтек». И когда вендиго влез в машину — дочь барона Кеплера жахнула его чем-то огненным. Я не задумывался, чем именно — но теперь понимаю, что вряд ли это был «огнемет из дезодоранта».

Семен тем временем продолжил свой рассказ.

Темный Владыка, видимо, обладал не самым высоким уровнем сопротивляемости и не самой высокой силой магического дара — но этого хватало ему, чтобы выйти победителем не только из дуэли с сильнейшими магами, он побеждал даже нескольких за раз. Тут еще дело в том, что дар магии, пришедший к людям от ушастых, и дар сопротивляемости — исконно людской, почти не свойственный альвам — являются антагонистами. Сильный маг имеет крайне малые шансы иметь дар сопротивляемости, а среди людей с сопротивляемостью выше среднего маги единичны. Человек, обладающий сразу двумя дарами, почти всегда имеет оба предельно низкой силы.

Но Темный Владыка вытащил при рождении лотерейный билет, который не вытаскивал никто до него и никто после: он совмещал и высокую сопротивляемость, почти исключающую возможность быть магом, и магическую силу крепко выше среднего. То есть, шансы получить два дара, каждый с шансом один на миллион — это один к миллиону в квадрате. То есть, если учесть еще и антагонизм силы магии и сопротивления магии — ну, как ни крути, а такие люди рождаются один на квинтиллион, плюс-минус пара нулей.

Ко всему прочему, Владыка также был искусным бойцом и обладал харизмой толщиной с баобаб. В общем, был уникальным человеком и умел заводить друзей и оказывать влияние. Ну а поскольку индивидуумов с подобным сочетанием никогда не было ни среди ушастых, хоть светлых, хоть темных, ни тем более среди людей, его способность побеждать любых магов была объяснена единственно возможным в то время путем.

Путем божественной силы.

Главную роль тут сыграли сами маги. Поражение в дуэли с человеком настолько унизительно для любого ушастого архимага, что признать противника богом было как бы меньшим злом. Ну не может одаренный маг, тренировавшийся столетиями, которому мало кто из равных способен противостоять, проиграть человеку! Тем более что альвы тогда смотрели на людей просто как на говорящий скот, разве только на мясо не резали. А вот если противник — бог... Ну, богу проиграть не зазорно. А что у него внешность человеческая — так он же бог, он сам решает, кем воплотиться в смертном мире.

Ну а дальше Владыка в какой-то момент решил, что ему по плечу изменить мир в лучшую сторону — и далее начался двадцатилетний период, известный как Армагеддон.

Владыка, конечно, не мог завоевать весь мир сам — но к моменту начала «войны против всех» у него уже были последователи, считающие его богом, и соратники.

Особо Семен упомянул примечательный момент: религия Владыки исключала расовую сегрегацию и объединила все три народа — людей и альвов, светлых и темных. Это был беспрецедентный случай, чтобы светлые и темные признали своим лидером человека. Не менее беспрецедентным был и этот союз: светлые и темные никогда до этого не объединялись и не сотрудничали.

Армагеддон в первые годы развил стремительный успех. Владыка громил армии, а его собственная армия только росла. Он стал единственным в истории полководцем, который всегда вел свое войско в бой лично, в первом ряду, и его популярность не имела себе равных во всей истории.

Наконец, случилось еще одно уникальное событие: альвы и свартальвы осознали, что по отдельности им не победить. Так сложилась неповторимая картина: люди, альвы и свартальвы объединились, чтобы сражаться с объединенной армией людей, альвов и свартальвов.

В конечном итоге вся Европа лежала в руинах, многие государства просто пали и прекратили существование. Но однажды Бог-Император допустил ошибку. То ли переоценил себя, то ли недооценил врага. Он разделил свою армию на три части и возглавил самую маленькую. Затем последовало «Сражение, спасшее мир»: в битве в Проклятой долине Темный Владыка, державший в страхе весь мир целых двадцать лет, пал. Точно неизвестно, как и от кого: все участники приписывали славу себе. Альвы — своему мастерству, свартальвы — своей силе, люди — своему святому воинству при поддержке господа. Сторонники Владыки говорили о предательстве. В общем, ни черта не понятно.

После гибели Владыки Армагеддон закончился. Однако наиболее рьяные фанатики Темного Лорда в полной тайне похоронили своего Бога-Императора и на столетия ушли во мрак подполья, образовав «Братство Армагеддона». Велма, верховная жрица и любовница Владыки, провозгласила пророчество, согласно которому Бог-Император вернется на следующем рубеже тысячелетий, чтобы доделать начатое.

— И это братство теперь ходит за мной по улице? — спросил я.

— Иного способа объяснить наличие пары из темного и светлого я попросту не вижу, — развел руками Семен.

— Охренеть... У нас просто по улице ходят натуральные террористы... Есть шансы, что их скоро поймают?

Семен ухмыльнулся:

— Нулевые, я бы сказал. Понимаешь, братство Армагеддона не является террористической организацией. Они существуют практически легально.

— Но они собираются устроить второй Армагеддон и уничтожить все страны, включая нашу!