— Не вопрос, — охотно согласился я. — Всё, устрекотал.

— Та-ак, погодь! — рявкнул ненадолго вырвавшийся из гипнотического плена нескончаемых ужасов батя. — Ты сказал, «к подружке»? Что за «подружка»? Шпала твоя?

«Шпалой» в понимании бати являлась моя одноклассница и по совместительству староста, Иринка Рельс. Неплохая девчонка, сильно помогла в прошлом году, изгоняя со страниц моего дневника и классного журнала бесчисленных «лебедей» и яростно отстаивая мои интересы перед преподами. Тогда мне казалось, что Шпала влюблена в меня, но нет, она была готова «биться» за всех и каждого.

И хорошо, ведь мне нравилась совсем другая девчонка, Аллочка Данаева.

Насмешливая рыжая ведьмочка, — мать отчего-то называла таких «мамзельками» — неизменно благоухающая ванилью, черникой, яблоками и прочей хуетой из ассортимента вейпово-девичьих ароматов. Мама же не оставила бы без внимания её «маленькие чёрные платья» а-ля Коко Шанель с разрезом до пупка и бесстыдно коротенькие, больше похожие на трусы юбчонки.

Вот уж точно «девчонка — короткая юбчонка» как поётся в той древней, словно дерьмо мамонта, попсе [14] .

Рыжая, прекрасная, чертовски опасная бестия с зелёными глазами «завелась» в нашем классе где-то полгода назад и с тех пор возглавляла всяческие общешкольные рейтинги. Младший братец роковой красотки, жгучий брюнет Арсений Данаев, тоже успел прославиться доблестью, красой и галантностью, но больше всего — кулаками.

Чем-то похожа на Рейджа, только баба. А что, если…

«Не-не-не», рьяно затряс головой я, сидясь вытряхнуть внезапный инсайт. «Не может этого быть!»

— Так?.. — поторопил меня с ответом батя.

— Фэ…Феодора Далматова, в парке познакомились, — нашёлся с ответом я. — Бать, я опаздываю.

— Иди, — благословив меня, отец вновь повернулся к телевизору. — Про пиво только не забудь, лады? Наши вечером играют.

— Найс, — соединив большой и указательный пальцы в старом добром «окей», я быстро оделся, подхватил обвешенный геншиновскими мамми[15] сумку с «руководством юзверя» и выкатился за порог. — Ливаю!

Вряд ли батя меня услышал, но предупредить стоило. И лишь отпешедралив от родной панельки минут семь, я схватился за голову: о второй годовщине-то не сказал!

«Может, оно и к лучшему?» подумал я, застывая рядом с соседним домом и выуживая мобильник. «В прошлый раз батя напился до зелёных чёртиков и уснул в обнимку с портретом… Может, вообще только первую годовщину как-то отмечают, а дальше — не расти трава».

Отбарабаненный запрос не внёс ясности. Типа, по общему правилу значение имеет только самая первая годовщина, но если вы всё же желаете устроить себе йорцайт[16], то правила всё те же. Затолкай мирские заботы себе в жопу, очисть разум, разгреби дела повседневные и начинай истово христианствовать.

Иными словами, отсыпь святошам побольше шекелей за молебен, сожги с десяток свечей и сам не забудь побить челом перед иконами.

«В пизду», решил я, хлопая чехлом мобильника. «Как-нибудь разберусь. Ту же Фэй спросить мож… а-а-а, блядство, она ж хтонь лютая, у них всё по-другому».

На худой конец, прикуплю в ларьке гвоздички, расчищу могилку, чтоб эти самые гвоздички пристроить, смиренно постою, склонив голову и вспоминая о маме, а затем, весь такой одухотворённый, свалю в закат. Всё равно мы — язычники и православие — дело недавнее.

Перегруженный мрачняком аки ишак, я едва не исекайнулся[17], успев затормозить перед грузовиком в последний момент. Ухнувшее в пятки сердце и покрывшийся холодной испариной лоб ясно сигнализировали о том, что я избежал наихудшего расклада лишь чудом.

«Внимательность и ещё раз внимательность», переиначивая слова коротышки с пропеллером[18], упрекнул себя я. «Нехер ворон считать, когда дорогу переходишь. В следующем месяце новый сезон «Перерождения свата двоюродной тётки любимого кота»[19] выходит, а ты помирать собрался!»

Рассуждая таким образом, я зашёл в «Пятёрочку» и принялся высматривать гостинцы приятелям. Ага, всем трём разом. Фэй — потому что она моя «благодетельница» и «мозг» команды, Рейджу — потому что он — «мускулы» и может втащить, если что не по его воле, Иде — потому что мы с ней товарищи по несчастью, преследуемые злоебучими «ололосами» или как их там.

«Кстати, об «ололосах», моя рука замерла на полпути к вкусной и здоровой пище, которой испокон веков считалась геркулесовая каша. «Зелёнка говорила, что в Иномирске полым-полно всяческой поебени. Эта поебень, вроде как, среди нас шастает, мы просто не замечаем. Надо бы приглядеться…»

Скажем, легендарная Галина, с недовольной миной сидящая за кассой, вполне тянет на шпиона демонического измерения, из которого вылез красавчик Рейдж. Чересчур въедливая старушенция, копошащаяся между стеллажами и высматривающая красные ценники — та же «ололоска». А высокий господин в чёрной куртке и чёрной шляпе, застывший у терминала — рептилоид с планеты Зед-89, посланный на разведку.

Ёба, они повсюду!

Увлечённый высматриванием вражин, я смахнул «геркулеску» в корзину и потопал к закускам. Зря, что ли, грозился ряске «ситрАМИ и чипсАМИ»? Она стопудняк ничего, кроме своей чисто английской жрачки не пробовала из опасения травануться. Или, что вернее, по незнанию и непониманию.

— Глутамат натрия ждёт тебя, детка, — почти пропел я, обозревая ассортимент чипсов и гадая, какой вкус предпочла бы Фэй. — О, лимитненькие «Малосольные огурцы с хреном», берём. «Трюфельное безумие»? Дайте два! «Сырный вальс», звучит! Хм-м, что там у нас с ситрАМИ?

Двинувшись вбок, я ошарашенно застыл перед холодильником, отказываясь верить собственным глазам. Потому что не может быть, чтобы в старушку Роисси завезли коллаб[20] с моей обожаемой дрочильней[21], причём в обход официалок. Рьяно отгоняя чересчур реальные галюны[22] одной рукой, второй я полез в карман за расово верным источником инфы — мобилой.

«ФОНТЕЙН НЕ ЖДЁТ!

С ПЯТНАДЦАТОГО СЕНТЯБРЯ ПО ПЯТНАДЦАТОЕ ОКТЯБРЯ 20ХХ ГОДА ВО ВСЕХ «ПЯТЁРОЧКАХ» СТРАНЫ!

БЕЗАЛКОГОЛЬНЫЙ ГАЗИРОВАННЫЙ НАПИТОК С НЕЗАБЫВАЕМЫМ ВКУСОМ ГОЛУБОЙ МАЛИНЫ «ФУРИНА»! ХОЛОДНЫЙ ЧЁРНЫЙ ЧАЙ СО ВКУСОМ ИМБИРНОГО ПРЯНИКА «РИЗЛИ»! ЧИСТЕЙШАЯ И ПОЛЕЗНЕЙШАЯ ВОДА ИЗ ОЗЕРА БАЙКАЛ «НЁВИЛЛЕТ»!

УСПЕЙ ПОПРОБОВАТЬ ВСЁ И РАЗОМ!»

— Охуеть, — выдохнул я и, воровато оглядевшись в поисках офигевших от воистину королевского подгона собратьев-геймеров, смёл по три штуки каждого напитка. — Жаль, что с Навией ничего не завезли, Сидоровой бы в самый раз. Что та вечно ноющая, вся из себя разнесчастная овца, давящая на жалость, что эта.

Агрессивно-пассивной Фэй, ясное дело, подходил Ризли, а её дружку-сталкеру Рейджу — Нёвиллет. Мне — Фурина, хоть я и не по лолям-плоскодонкам. Зато Фурина — местная богинька, пускай и в отставке. Малину голубую только на картинке видел, опять же.

— Это мы берём, это мы употребляем, — бурно радуясь и потряхивая доверху заполненной добычей корзинкой, я перебрался к сухарикам. — Так-с, так-с, что тут у нас? О…

Туповатое восклицание застыло на губах, когда я сообразил, что все присутствующие, начиная с властительницы отмен Гали и заканчивая чудаковатым терминальным дядькой смотрят в мою сторону. Мимоходом вскрылись и прочие странности. Например, отсутствие злоебучей «магазинной» музыки, баганутые надписи типа «GL9p67?*::?» на упаковках и полнейшая неуверенность в том, что я зашёл именно в «Пятёрочку», а не в какую-то «Хренёрочку».

Придушив в зародыше начавшуюся было панику, я хладнокровно обновил геншинскую группу и выдохнул: официальная инфа никуда не делась. Значит, всё нормально, всё прекрасно, всё…

Нет сети.

«К чему я тогда, чёрт побери, подключился?!» взвыл я и, по-прежнему не подавая вида, пошёл самообслуживаться. «Где я нахожусь? И выберусь ли отсюда живым?»

Ублюдочные НЁХи по-прежнему выворачивали шеи, пока я невозмутимо оплачивал покупки и невозмутимо же шагал на выход, насвистывая под нос «Крещение огнём». Смерть практически дышала мне в затылок и тянулась когтистой рукой к шее, когда меня уверенно цапнули за локоть и вытащили наружу.