Ида нервно постукивала носком кроссовка по асфальту, а я, не особо таясь, разглядывал её. Волосёнки — жиденькие, ломкие и не сказать, чтобы чистые, тело — сплошь острые углы, самыми острыми из которых виделись локти, коленки и подбородок, худоба — наистрашнейшая, скелетушечная, серые зенки — натуральное аниме с уклоном в уцуге[6].
Короче, будь я на месте Рейджа, лишний раз в сторону Иды бы не глянул.
Правда, сейчас она не выглядела голодной, заброшенной и побитой собачонкой. Напротив, как-то приободрилась, расправила плечи, выпятила щуплую грудку первого размера и принялась с надеждой вглядываться в будущее.
Грядущее в лице Рейджа уже обеспечило её «уникальностью», на которой Ида агрессивно настаивала в момент нашего с ней расставания и чистой одеждой, так что бедолажка упорно… ха, нет, скорее упорото готовилась к следующему неминуемому шагу — особенно близкой дружбе между мальчиком и девочкой.
Той самой, где зарождается «любовная любовь», воспеваемая грошевыми романами, ведущая к кабале в виде «брака».
Нет, я мог бы, конечно, развеять «йозовые глёзы» Иды прямолинейным указанием на небезызвестную зелёнку, но она вряд ли бы мне поверила. Ведь сейчас она была не «просто Идой», а «уникальной Идой», целью ололосов, ещё и в новейше-чистейшей одежонке.
И плевать, что коричневато-зеленоватая футболка обошлась всего за двести рублей, а джинсы едва ли дотягивали до косарика, главное — оно новое, она новая, всё новое.
Ничто не в силах остановить «самСиху», вышедшую на охоту за таким желанным и таким необычайным «самСом». Здравый смысл вообще упиздовал в отпуск в первых рядах.
— Молодцы, — ровный, нейтрально-благодушный тон вынудил нас подскочить чуть ли не на полметра в высоту. — Точность — вежливость королей[7], знаете ли.
— Рейджин! — со всей присущей шлёпнувшей себе в сети статус «в активном поиске» девчонкой, Ида рванулась было вперёд, но тут же скуксилась, зловеще прошелестев: — И Фэй… Рада видеть вас.
Угу, настолько, что направленной в башку зелёнке «радостью» можно пришибить ненароком.
— Мы тоже рады, — донельзя странный пассаж не укрылся от Рейджа и был успешно отбит «обобщённостью».
Хоть Рейдж с Фэй и стояли рядом друг с дружкой, но при этом смотрелись, скорее, сиделкой с тяжелобольным человеком, нежели парочкой. И роль «больного» досталась зелёнке, которая раскачивалась увядающим цветочком, который не то вот-вот срежут, не то отправят в компостную яму.
Моднявый полубокс, удачно сменивший рыжие патлы, по-кошачьи зелёные глаза, небрежно переброшенная через свободный от тяжеленного груза в виде Фэй локоть куртка, ослепляющая белизной рубашка, пижонский шарф в цвет контактных линз, намертво приковывающие взгляд «Ролекс» — настоящие, не подделка — всё в нём кричало о достатке.
— А ты… — недобро прищурившись, начал было я, но Ида опередила меня, причём с типично девчачьим «загоном».
— Зачем ты подстригся?!
Бля, гёрл, его тело — его дело.
Наличие линз гораздо интереснее какой-то там волосни, которая имеет свойство отрастать. Раз демонюка шифруется, значит, сегодня нас ждёт вовсе не благовоспитанная прогулка взад-вперёд по набережной, а очередная стычка с НЁХами, и не факт, что не смертельная.
— Морок, — прошелестела Фэй, утирая тыльной стороной ладони сочащийся из-под широкополой шляпы пот. — Рейджин и без того слишком выделяется.
Крыть было нечем: проходящая за спинами наших попечителей парочка реально выворачивала шеи лишь для того, чтобы скользнуть по Рейджу взглядом. Точнее, выворачивала девушка, у которой разве что слюноотделение от незабываемого зрелища не началось.
Чем-то напомнило дебиловатого Волка из не менее дурацких старых отцовских мультиков[8], записанных на видеокассету.
Несчастному парню «волчицы» для полноты роли не хватало поводка, так что приходилось справляться своими силами: изо всех сил материть и подружку, и Рейджа, и нас за компанию. Девица же порывалась броситься к не подозревающему о своём счастье демону за номером телефончика, а то и на шею.
— Убирайтесь, — неожиданно обернувшись, прошипел Рейдж и его глаза полыхнули алым. — Идите куда шли, смертные.
В фильмах и книгах обычно пишут, что между ними прошла «волна силы», но больше всего промелькнувшее ощущение походило на волну морскую, причём такой мощи, что моё горло буквально сдавило от нехватки воздуха. Удушье, впрочем, прекратилось сразу же после исчезновения незадачливой парочки.
Раздражение в глазах Рейджина сменилось непомерной заботливостью по отношению к худосочной Фэй, наряд которой, по странному стечению обстоятельств лишь подчёркивал её нездоровье. Нет, серьёзно, кто в здравом уме станет одевать больного человека в белое, воздушное и кружевное?
Она же и так по цвету готова сравняться с накрахмаленными простынями, куда уж белее. А тут ещё этот летний сарафан с голубоватыми намётками квадратов. Живая иллюстрация фразы «краше в гроб кладут», хуле.
И всё же было теперь в её облике нечто такое, что раз за разом притягивало взгляд, возбуждая желание защищать и к сердцу прижимать на манер дамских романчиков, между делом бросая в морды всяких недоносков латные рукавицы.
— Выглядишь не очень, — честно высказался я, когда Рейджин насильно «подвинул» нас с Идой к краю скамейки, расчищая место для своей зелёнки. — Надеюсь, ты сумеешь дожить хотя бы до конца нашей прогулки. Денёк сегодня отпадный, не хотелось бы испортить его чьим-то трупаком.
— Спасибо, Вадим, — кротко ответила Фэй, усаживаясь и обмахиваясь тонкой, по-аристократически бледной ручонкой с не менее тонким золотым браслетом вокруг запястья. — Любезен, как и всегда.
Тихий, едва уловимый выдох из не самой внушительной грудки окончательно закрепил меня во мнении, что я имею дело с чахоточной, которой самое место в Пятигорске[9], а не в центральном парке. Немало вдохновившись этим открытием, я взялся цитировать:
— Эх, как же хочется худенькую, бледную, не очень высокую, девственную, не целованную, с тонкими рука… Бля, Рейдж, ты чего?!
Доселе усиленно хлопотавший вокруг лжеМакимы демонюка резким движением приподнял меня за шиворот и, подняв, несколько раз встряхнул, шипя:
— Нечего делать Фэй объектом своих влажных фантазий! Извинился, быстро!
— А-а-а, ты решил, что я к ней подкатываю? — догадался я, поднимая руки кверху. — Успокойся, это же просто паста[10]! Не слышал, разве? Ах да…
Откуда ему знать о подобном?
И быть нехилому конфликту, если бы Фэй, слабо усмехнувшись, не вытащила из сливавшегося с сарафаном карманчика ополовиненную школьную тетрадку и не зачитала:
— Эх, как же хочется кунчика, худенького, бледного, не очень высокого, девственного… Действительно… как ты там сказал? Паста[11], да.
Рейдж медленно опустил меня на землю, и я смог не только выдохнуть, но и расслабить испуганно сжавшиеся булки. Нет, серьёзно, если бы не своевременная помощь ряски, состоялся бы «этис-атис-обосратис».
— Пить хочется, — подала голос Ида, то ли пытаясь обратить на себя внимание Рейджа, то ли перевести тему на что-то НЕ связанное с Фэй Дори… Дориме… короче, с Фэй.
Естественно, состоящий в рядах яндере[12] Рейдж не повёлся, продолжая стоять перед своей феечкой недоВинкс как Сивка-бурка перед Иваном-дураком. Без её ЦУ он вряд ли сдвинулся бы с места, но Фэй благосклонно кивнула — и вот уже «вещая каурка» отбыл на поиски водицы, даже не поинтересовавшись, какого именно качества.
Ох, ладно, лишь бы не из козьего копытца.
— Спасибо, — выдохнув, я потянулся и шлёпнул по «закованным» в джинсы коленам ладонями. — Если бы не ты, я бы гарантированно помер, хоть и не имел в виду «ничего такого», понимаешь.
— Да, — коротко бросила Фэй, поправляя свою шляпку и заставляя меня прочувствовать совершенно анимешный вайб[13].
Нет, серьёзно, я то ли провалился в кроличью нору, угодив прямиком в летний сезон белых платьиц, купальников и всеобщего веселья, то ли в летний сезон визуальных новелл, с обязаловкой закадрить предлагаемых к выбору главных героинь.
