— Лично я предпочла бы такую жизнь, — с нажимом проговорила Ида, к удивлению, и — чего уж там! — негодованию, отвергая мою руку. — Тебе-то, конечно хорошо, Вадимчик. У тебя есть папа, есть семья. Для меня, быть может, эта «ненормальность» — единственная возможность почувствовать себя хоть кому-нибудь нужной.

Судорожно втянув ртом воздух, Ида принялась остервенело тереть кулаками глаза, а потом, зло блеснув на меня слезами, унеслась прочь. Здесь, наверное, пригодился бы пример того же Рейджа, но её поведение меня разозлило до такой степени, что я лишь проорал девчонке вслед: «Ну и пошла нахер! Пусть тебя сожрут те спелье-хрени или как их там!»

Ещё и фак показал в спину.

— Глядишь, и впрямь сожрут, — вздохнул я, вытаскивая из кармана позабытую картонку от дона. — Хм-м? Хм-м??? Хм-м!

«Одноразовая визитка, гарантирующая призыв воплощения града Сыздавновск, неизменного genius loci, отважного борца с зазеркальцами во всех проявлениях и просто эль мачо мучачо, дона Сыздавновска. Для активации достаточно метнуть визитку в потенциальную опасность и Сыздавновск тотчас проявит себя».

— Тьфу ты, блядь, — с отвращением произнёс я, роняя визитку. — Восхищаешься тут челиком, понимаешь, но и он оказывается лютым НЁХом. Какого чёрта они все ненормальные, а?! Хоть место жительства меняй, но следуя логике всяческих страшилок, они и там до меня доберутся. Сыздавновск… Тот, что в пятистах километрах от Иномирска?

Насквозь проржавевшие мозговые извилины заскрипели, когда я, вторгшись в чертоги памяти, окопался в архивах за прошедшие два года. Чувствуя себя едва ли не археологом, я наконец выхватил пыльную папку с надписью: «Сыздавновск» и, сдув с неё пыль, начал активно вспоминать.

Обесцвеченная плёнка вертелась подобием старомодного проектора, добросовестно отображая школьную поездку шестимесячной давности. Тогда наша классуха до хрипоты сралась с директором, чтобы показать нам, молодёжи, нечто по-настоящему молодёжное, без тыканья в давно сдохших классиков с не менее тухлым наследием а-ля дуб Толстого.

Наша классуха, Вера Степановна, была и остаётся человеком активным, а потому, после непродолжительного раунда начальство пало под натиском неоспоримых аргументов и согласилось проспонсировать поездку в Сыздавновск. Правда, всё то же начальство полагало, будто бы классуха ограничится местными красотами, речушкой и музеем Русской Народной Сказки, но…

Ха-ха-ха, директор крупно просчитался.

Базара нет, музеи и впрямь были, вот только не те, что одобрило бы школьное руководство. Мы побывали не абы где, а у могилы недавно почившего современного писателя, автора сотен матерных частушек и «сомнительного толка произведений», самым известным из которых был сказочный цикл о Фоме и Ереме.

Рифмованная версия отнюдь не детской сказочки «Как Фома и Ерема с чертями самогон варили» одно время вообще из каждого утюга звучала, а за права на экранизацию боролись аж три отечественные кинокомпании. ИМХО, показательно.

Так вот, мы всем классом не только побывали в музее восемнадцать плюс, посвящённом всё тем же Фоме с Еремой, которые были не дураки не только побухать, но и баб посношать, но и нагрянули на кладбище с цветами, едва ли не утопив могилу местного литературного светила в букетах.

Надгробие ввиду популярности тоже оказалось небезынтересным: шрифт выбран нарочито «славянско-сказочным», первая буква — заметно больше прочих, красная, ещё и в рамочке. Сейчас-то так никто книги не оформляет, но в моей памяти осел сборник Афанасьева, где каждая сказка начиналась с эдакого околохудожественного выверта.

Отметив повышенный и малость нездоровый интерес к заглавной буке, Вера Степановна наскоро прочла нам лекцию насчёт буквиц[2] и велела устлать могильную землю букетами. Непонятная вначале торопливость быстро разъяснилась нестерпимой вонью ближайшего крематория, и мы все, наскоро пошвыряв цветы, дружно позатыкали носы и ретировались к выходу.

Дальнейшие экскурсии не могли потягаться с фееричностью первой, и я не особенно запомнил, что и как. Вроде, отирались рядышком со стеклодувной мастерской и торчали напротив адски жаркой печи, затем точно также топтались в сувенирном магазинчике, где нам прямо-таки навязывали покупку карманных зеркал с матершинно-похабными сюжетами всё того же писаки на крышках.

Будь жива мама, может, и заинтересовался бы, ей такие штуки нравились. А так… нахер.

Прогулки по центральным улицам, однодневная поездка к вымирающей деревушке Сновидеево с окутанным дешёвыми тайнами одноименным озерцом, спонтанно устроенный пикничок в местных лесах — всё прошло мимо мозгов и сердца по типу «было и было». Только писатель и осел в мозгу… как его там…

КрасноБабаечник, во!

Довольно качнув головой, я бережно поднял с земли визитку «дона Сыздавновска» и, засунув её в карман, растёкся по скамейке. Пускай по календарю и значилась осень, на деле всюду царило бабье лето с его чрезмерно тёплой, искусственно-летней погодой, из-за которой сентябрь превращался в середину июля. Тут бы расслабиться, вдохнуть полной грудью и с чисто сказочным криком: «Э-ге-гей!» рассекать по пушкинским лесам и долам, но нет.

Безобразным Змеем Горынычем маячившее на горизонте ОГЭ не давало расслабляться и заставляло искать мечи-кладенцы («Сборник типовых заданий ОГЭ за 20ХХ год»), скликать дружину (более или менее сочувствующих бедственному положению старшаков преподов, а то и репетиторов) и оттачивать оружейное мастерство (путём прорешивания злоебучих типовых заданий).

О-ло-ло, ну и чем я хуже КрасноБабая, спрашивается? Впору самому браться стишки сочинять, чтоб после смерти ко мне всяких мелких пиздюков на могилу водили.

— Вадим, привет, — Ида подошла не то чтобы не слышно, но достаточно бесшумно, чтобы я напрягся. — Извини, не хотела испугать. Рейджин с Фэй уже здесь?

Мимоходом отметив то, как ловко она задвинула болотную ряску за спину и выкатила вперёд Рейджа, я кивнул. До часа Икс оставалось около двадцати минут, а потому я мог либо продолжить предаваться отчаянию в лице грёбаного ОГЭ, либо завести светскую беседу с переминающейся с ноги на ногу Идой.

В целом, парк Крынского, куда мне велел явиться Рейдж и где мы с Идой сейчас находились, прямо-таки взывал к отдыху и как раз его-то мне, признаться, и не хватало. Жаждущие крови пепеги[3]-ололосы, бесформенные НЁХи всех мастей, враждебно настроенные зеркала…

Отъебитесь!

— Заваливайся, — благодушно произнёс вместо приветствия я, освобождая четвертушку скамейки. — Рейдж тоже должен скоро подвалить. Может, нам повезёт, и он придёт один, без той болотницы.

— Вадим, так нельзя, — запротестовала Ида, но было ясно, что и она предпочла бы компанию демонюки за вычетом феечки недовинкс. — Интересно, поправилась ли она?

— Похуй, — равнодушно отмахнулся от жалкой попытки наладить великосветскую беседу я. — Лучше скажи, как сама… О, гляжу Рейдж приодел тебя! Или же ты успела обзавестись шуга дэдди[4]? Колись!

Судя по стеклянному, типично овечьему взгляду, Ида не поняла ровно ни хрена из того, что я произнёс. Вот она — проблема отношений с нормисами[5], не вдупляющими за современность. Эта, хоть и смогла пояснить ряске за генш, но всё равно понимает с пятого на десятое. Скукота!..

— Забей, — на всякий случай сказал я и девочка, согласно «угукнув», присела на краешек, впившись ногтями в худые коленки.

— Всё хорошо, спасибо, что спросил, — Ида ненадолго оторвала взгляд от новеньких кроссовок, но быстро вернулась в исходное положение, то бишь, трусливо сжалась в комочек.

— А, да, — рассеянно проговорил я, за всеми измышлениями позабыв, что что-то там у неё спрашивал. — Ничего эдакого не случалось? Если ты понимаешь…

— Нормально, — быстро ответила она. — Возможно, те «лосы» выдохлись. Или же нас ждёт одна крупная пакость, предотвратить которую смогут только Рей с Фэй. Или Рей без Фэй.

«Ох уж мне эти девчонки», с толикой брезгливости подумал я. «Вроде бы поладили между собой, а нет, всё надеется, что Фэй в Демонляндии успешно откинулась. Уж лучше ничем не прикрытая ненависть, чем такое, пф-ф».