— Всем привет! — тут откуда не возьмись появилась Шиза и увела прямо из-под носа у Лёхи вторую кружку. — О, пивас! Спасибо!

— Здарова, — а это за стол присел довольный жизнью Ходоров.

— Вот! — пускай они и припёрлись некстати, это самое «некстати» сейчас можно попробовать обернуть в «кстати». — Посмотри на ребят. Какие они стали счастливые, как только обрели друг друга. Лизонька прям расцвела, да и Костя теперь как будто бы другой человек.

— Яр, ты чо? — уточнил Ходоров. — Нажрался уже?

— Да что вы за люди-то такие⁉ — не сдержался я. — Почему вы всё человеческое сразу в штыки-то⁉

— Нажрался, — кивнула Шиза и жадно присосалась к кружке. — О! Крылышки подъехали! Гранмерси!

— Так…

Пропащее поколение, — подумал я.

Нет в мире существа более скупого на проявление чувств, чем мытищинский подросток, который родился и вырос в начале девяностых.

Среди нас почему-то стыдно открыто говорить о любви и дружбе. Любить и дружить — нет, не стыдно, а вот говорить — да. Себе дороже. Только попробуй что-нибудь такое ляпнуть в пацанской стае, и тебя сразу же сожрут. Стыдно кого-то хвалить. Стыдно беспокоиться. Стыдно привязываться. Все проявления настоящих чувств мы каким-то странным образом научились подменять злым юмором.

О-хо-хо…

Что-то я и впрямь нажрался с непривычки с пары глотков, раз на философские мысли пропёрло. Как это я так умудрился?

Ладно.

Чёрт с ним.

Буду говорить прямо.

— Лёх? — спросил я. — Женишься на негритянке?

Брат аж поперхнулся. Но… кажется, заинтересовался. Или это я хотел, чтобы он заинтересовался, и принимал действительное за желаемое.

— В смысле «женишься»? — спросил он.

— В прямом.

— Э-э-э… По-настоящему, что ли?

— Ну не по-игрушечному же.

— А зачем?

— Так надо, — сказал я. — Просто поверь, Лёх. Для нашего общего дела.

Лёха замолчал. Задумался. По его лицу пробежал настоящий калейдоскоп эмоций. Костя сделал вид, что не присутствует при этом разговоре и начал молча хрустеть гренками, а Шиза озорно переводила взгляд с меня на Лёху и обратно.

— Хы-хы, — повторяла она, прихлёбывая пиво. — Хы-хы-хы.

— Кхм, — спустя чуть ли не минуту молчания Лёха наконец-то взял слово.

Вот он! Момент истины! На кону сейчас ни много ни мало моя свобода! Ведь сестёр на растерзание неграм я точно не отдам, — и это даже не обсуждается, — и если Лёха сейчас не согласится взять себе в жёны дочь Рагнара, то это придётся сделать мне.

А я, блин, не хочу!

Совсем не хочу!

— Кхм, — повторил брат. — Остепениться, говоришь?

— Ага.

— Жену взять?

— Именно.

— Ага, — кивнул Лёха. — А которую?

Если бы всё в моей жизни происходило так же быстро, как подготовка к Лёхиной свадьбе, я бы уже давно вернул себе прежние позиции, сел на трон Российской Империи и устроил из родного мира торговый хаб. А затем покорил Вселенную, сместил Богов, победил Хаос, собрал гарем из миллионов самок, а потом самовыпилился к херам от скуки. Но если бы да кабы, как говорится.

А вот свадьба — да.

Свадьба действительно должна была произойти очень быстро.

По утру на следующий день после пивной вечеринки мы с Лёхой уже обсуждали с Рагнаром как оно вообще должно происходить. Так, чтобы соблюсти их традиции. На наши традиции Лёхе, — да и всем нам, если уж честно, — оказалось наплевать. Каравай, выкуп невесты и попадание карандашом в бутылку — не то, ради чего стоит спорить с будущим тестем. Брату было главное, чтобы была первая брачная ночь.

И вторая.

И все последующие тоже.

В лоб спрашивать вождя о таком я не решился, — всё-таки речь шла о его дочери, — но по идее оно ведь само собой разумеется, так ведь? Когда папа очень любит маму, они смотрят друг другу в глаза… ну и далее по списку.

Итак, что у нас вылезло по традициям:

Церемониальная одежда, которую Лёхе сошьёт его будущая жена — это раз. Ничего не обычного и даже мило. Не видеть невесту до самого момента свадьбы — это два. Сомнительно, но окей. Вполне себе обычная практика у многих народностей и не обязательно подразумевает какой-то подвох. Да и среди девчонок, которые тусовались на опушке, я уродин не встречал. Так что нормально.

Огромный костёр — это традиция номер три. Он вроде как что-то символизировал, и Рагнар даже пытался донести до меня смысл этого символизма, но сам запутался и утонул во всяких красивых словесах. Если я правильно понял, это вроде как сжигались мосты назад.

Такую штуку как «развод» лагерты для себя ещё не придумали, так что отыграть назад нельзя.

Ну и последняя традиция — это шумное торжество. Лагерты довольно сильно напоминали мне викингов, и ценности у них были чем-то похожи. Бухать — приветствуется. Орать и визжать — в обязательном порядке. Смеяться и веселиться так вообще точка паритета.

Ну и ещё по-хорошему на свадьбе должна была случиться драка. Только вот добрая. Чтобы без членовредительства и магических техник. Чисто на кураже расквасить друг другу носы, а потом помириться, побрататься и сесть обратно за стол.

Забегая чуть вперёд — махач действительно состоялся, но со стороны жениха в нём никто не участвовал. Мордовать Отца Драконов лесные детины не решились, я для них оказался слишком щупловат, а вот почему не тронули Ходорова я так и не понял…

Хотя есть догадка. Может статься так, что когда Костю пытались развести на драку, Шиза выкручивала на максимум свою некромантскую ауру и просители отставали сами собой.

Ну да ладно.

Теперь о требованиях.

Требование к жениху было одно. Простое и вменяемое, как на мой взгляд. Лёха должен был потихоньку начать учить язык лагертов, чтобы хоть как-то коммуницировать со своей женой. Тут уж пусть сам думает. Либо действительно учить, либо пойти по пути наименьшего сопротивления и чуть позже проставить себе языковую руну.

Ну и ещё… Поскольку лагерты буквально недавно потеряли свой дом, сейчас все их силы были направлены на выживалово. И ожидаемо, что в таких обстоятельствах праздничный стол и выпивку обязался предоставить жених.

— У нас так не принято, но сам понимаешь, — развёл руками вождь.

Ничего-ничего, — подумалось мне в тот момент. — Иногда даже пьянка бывает инвестицией.

Вот как-то так.

Ждать очереди в ЗАГС не было никакой нужды, — по сути Лёхин брак официально оформляться не будет, — а потому мы сразу же начали подготовку. С нашей стороны должны были присутствовать непосредственно Апраксины, Костян, Ивашкины и художники. Со стороны невесты — почти три сотни человек.

Накормить такую ораву непросто, но благо деньги были.

Почти весь день мы угробили в торговом центре на пересечении Осташки и МКАДа. Фургончик стоял чуть поодаль от входа, а мы с братом и Ходоровым носились туда-сюда с полными тележками.

Сперва грузили всё в фургон, а затем уже из кузова порталом перетаскивали в Дракон-Коньячный. Уверен, что в ТЦ было несколько камер, направленных на парковку. А ещё я уверен, что охранникам было абсолютно плевать и на нас, и на наш бездонный фургон.

Батя, девки и лагерты принимали продукты по ту сторону портала.

— Да где нам всё это хранить⁉ — возмущался родитель.

— Не надо ничего хранить. Передавайте лагертам, пусть сразу начинают готовить.

— А бухло⁉

— Бухло не трожь!

Следующей ходкой я прикупил рыболовные сети и весь запас алкоголя полетел в реку.

Итого мы управились часов за шесть, не меньше.

На сегодня я полностью разрядился по мане, а потому конец дня провёл в приятных хлопотах. Ну… сперва я думал, что они будут приятными.

Сполоснувшись и переодевшись после забега с тележками, я сгонял в зоомагазин и купил себе крысюка. Маленького такого, серенького, с чёрными умными глазами и огромными тёплыми яйцами. Не то, чтобы я щупал их специально… просто их невозможно было не задеть.

Назвал питомца Мистером Крысом. Слишком уж мало мы с ним знакомы, чтобы я сподобился на что-то более затейливое; быть может потом как-нибудь переназову. Когда, — и если! — заслужит.