— Мутная не мутная, но федералам они могут знатно прищемить хвост. Особенно этому капитану из Пегас-Сити.

Появившаяся с подносом секретарша не заканчивала ВГИК, но актёрским мастерством владела безукоризненно. Она мило улыбнулась начальнику и так колюче зыркнула на непрошенного гостя, что Хлуцевич засомневался, стоит ли пробовать, приготовленный для него напиток. Яду там может и нет, но вот плюнуть в кружку, вполне в духе этой мегеры.

— Не думаю, что представители РСВР, пойдут на контакт с нами, — заметил Шериф, когда секретарша покинула кабинет, — Будут наблюдать из далека и вмешаются, если только прихватим их агинтессу за задницу.

— Согласен, — подтвердил Хлуцевич, — Тем не менее ловушка сработала.

— Не томи, Роман Аркадьевич. Неужели проследили, куда спрятались беглецы?

— Не льсти нам, Данилыч. Мы лохи по сравнению с инструкторами КРБ. Ловушку поставил на твоего крестника и этого Мельникова.

— Они в курсе?

— Это был бы большой риск. Парни, как сам заметил, туповаты и сыграть натурально не сумели бы. Я использую их в тёмную, но контролирую, на случай открытой агрессии со стороны бывшего прапорщика Ломова. Надо отдать должное, сообразительности Черова. Догадался, что отставник захочет лично осмотреть место, где очнулись потеряшки. Собственную операцию разработал, не подкопаешься. Заглушил все средства наблюдения, но не учёл, что мы подсадили в палату своего топтуна из отдела наблюдения. Он то и доложил, что Черов и Мельников, собираются сбежать из больницы и отправиться в Корабельную рощу.

— Нужно обеспечить им прикрытие, — приказал Пучков.

— Обижаешь, Данилыч. Всё уже сделано. На мотоцикле Черова установлен маячок. С охраной штрафстоянки обговорены условия выдачи имущества. Кстати, внедорожник Мельникова, несмотря на кучу пробоин, на ходу. Если ребята решат воспользоваться машиной, вместо того, чтобы перегружать боекомплект на мотоцикл, то охране дана команда выпустить их и не задавать лишних вопросов.

— Отлично, — похвалил Пучков, — Никаких записей в программе не оставляй. Федералам знать о нашей операции ни к чему. Где, кстати, сейчас этот капитан Любимов?

— В гостинице «Черноземье». Снял номер люкс и делает вид, будто отдыхает.

— Прослушивать его не пробовал?

— Не рискнул. Сити — это не наша деревня. У них и приборы лучше, и возможностей больше. Любую электронику вмиг учуют. Тогда пропадёт эффект неожиданности. Я Раису Степановну к делу подключил. Она с помощью литровой банки, прислонённой к стене, может любой разговор подслушать. И ни один детектор не определит.

— Замечательно! — одобрил Пучков и, допив чай, откатился вместе с креслом под вытяжку.

— Докладывай мне каждые полчаса с момента, когда Черов и Мельников, покинут Михали, — приказал полковник, раскуривая трубку, — Средства связи не используй. Задействуй посыльного из ППС. Нужна полная конфиденциальность.

— Ясно, — поднялся со стула Хлуцевич, — КРБ ставить в известность?

— Только по необходимости. Насолить федералам они, конечно, хотят, тут к бабке не ходи, но своеволие местных ментов не одобряют. Замучают согласованиями и требованиями соблюдений инструкций. Лучше их ставить перед фактом. Чтобы не имели возможность ускользнуть от ответственности или заблокировать нашу инициативу. Понял?

— Так точно, — подтвердил Хлуцевич, — Разрешите идти?

Проводив взглядом начальника криминальной милиции, Пучков почистил трубку и вернулся к столу. В целом, идеи подполковника ему нравились, беспокоила только мысль, терзающая с самого начала операции. А именно, невозможность детальной разработки личностей Тимофея Зотова и Марии Сафоновой. Получению информации о парне, препятствовали федералы в лице капитана Любимова. Эти своего не упустят и будут всячески мешать, ссылаясь на юрисдикцию мегаполисов и её приоритетность в отношении жителей Сити. Разрубить этот гордиев узел могло бы решения суда, если бы удалось доказать, что Золотарёв не являлся жителем Пегас-Сити, а, всего лишь, наёмным работником. Нужны заявления родственников, куча справок с места жительства и копии договоров на сезонную подработку.

С этой информацией мог бы помочь начальник УВД города Лазурный, разрабатывающий потеряшек со всей России, имеющих привязку к мегаполису творческой интеллигенции.

«Чем чёрт не шутит, пока Бог спит», — мысленно подтолкнул себя Пучков и, достав из сейфа блокнот, вошёл в почту на служебном компьютере.

Тогда, полгода назад, Михаил Данилович договорился с коллегой, что пришлёт ему весточку, если в его поле зрения попадёт какая-либо информация о потеряшках. Обещание чисто формальное, которое выполнять, мягко говоря, не собирался. Район у Пучкова спокойный, а мечтать, как насадить на кукан федералов, лучше в частной беседе, под рюмочку горячительного, чем вступать в открытую конфронтацию, с непредсказуемыми последствиями.

Всему виной последние заявления правительства, в который раз совершающего крен сторону либеральной повестки, ставящие права на свободу отдельной личности, выше социальных и общественных ценностей. Сколько раз на этом обжигались и вот опять.

Сам Пучков в политике не разбирался, да и не хотел, но появление пропагандистов, агитирующих за принятие таких же поправок в региональном законодательстве, еженедельно отмечалось в сводках оперативной части. Ждать, когда смута начнёт бродить в умах жителей агрохолдинга, дело опасное. Тут и до митингов с бунтами может дойти.

Что творят федералы в своих автономиях, для него была тайной за семью печатями. Слухи ходили разные, но верить сплетням Шериф не мог себе позволить. Поэтому он сел за компьютер и набрал в мессенджере заранее обусловленный текст.

«Как обещал, посмотрел фильм с Эни Джениферсон. Обворожительная женщина. Похоже я проиграл спор и готов открыть бутылочку коллекционного коньяка, дабы принести свои извинения».

Дословно пароль, Михаил Данилович, не помнил, но очень надеялся, что коллега из Лазурного поймёт сокрытый в шифровке смысл.

— Раньше разведчикам было проще, — усмехнулся полковник, отправляя послание на записанный в блокноте емейл, — Торговали славянскими шкафами и в ус не дули.

Подполковник Хлуцевич, в управлении не задержался. Покинув кабинет начальника, сел в машину и назвал автопилоту адрес, ближайшей к гостинице «Черноземье», пиццерии.

Приехав на место, открыл в смартфоне приложение и заказал большую «Сытненскую», с ветчиной, сыром и помидорами, оставив геометку для курьера.

Едва разносчик, передав заказ, скрылся, в боковое стекло пассажирского места, раздался требовательный стук. Хлуцевич разблокировал дверь и в салон юркнул вихрастый парень в кепке. Нос картошкой, неприличной длины волосы и наглый взгляд, насмешливых глаз, выдавали в нём неформала с явными признаками криминального флёра. Именно так, утверждала стилист-консультант оперативно-поискового управления. По мнению Хлуцевича, капитан Забродин, больше походил на мелкого хулигана, подрабатывающего пастухом на ферме его кума. Но то, что в этом парне никто не мог признать сотрудника милиции, примиряло его с позицией горе-стилиста.

— Угощайся, — предложил полковник, передавая коробку с пиццей.

Капитан, бросив кепку на торпеду, ухватил треугольник, с тянущимися следом сырными хвостами.

— Как объект? — нетерпеливо спросил подполковник, аппетитно жуя и пренебрегая светскими манерами.

— Сидит в ресторане гостиницы, — доложил капитан, примериваясь к куску теста, — Поставил себе цель и твердо решил соблазнить самую роскошную даму, скучающую в заведении. Рассчитывает на успех.

— Местная или из приезжих?

— Обижаете, Роман Аркадьевич! — оскорбился деревенский хулиган, — Я полазил в соцсетях и хорошо изучил вкусы этого бабника. Поэтому направил к нему Дашу Окрошкину. Стопроцентно его типаж. Томная блондинка с пухлыми губками и глазами как у офигевшей косули. Вылитая Бемби с дойками третьего размера.