- Узко мыслишь, Денис, - скривился полковник и нажал кнопку вызова, - Вероника Аркадьевна, сделайте нам чайку.

- С печеньем, Михаил Данилович, или с малосольными огурчиками?

Пучков на секунду задумался, но, отогнав крамольные мысли, пояснил:

- С овсяным, Вероника Аркадьевна. У нас оперативное совещание.

- Не под тем углом смотришь, Денис. Черноморское побережье, конечно, огромное, но есть общая точка пересечения. Обратив на это внимание, Лунин пошёл дальше. Запросил статистику по всем потеряшкам страны с привязкой к Парнасу. Угадай, какая цифра получилась?

- За пять лет? Неужели больше сотни?

- Триста семьдесят восемь человек.

- Ни чего себе! И никто не обращал на это внимания?

- А как обратишь? Регионы разные. Совпадений по датам нет. Нанялся кто-то, скажем, из Тюмени на один год. Отработал контракт и уехал восвояси. Местная полиция отметила убытие работяги и забыла. Какой с них спрос? Этот парень кучу фоток в соцсетях выложил, эсэмэски домой прислал, мол, соскучился, встречайте и пропал. Какая связь с Сити?

- А Золотарёв?

- Показывал мне Лунин свои наработки. Так вот, Золотарёв этот, в списке последних потеряшек. Не помню уже откуда он родом, но это можно уточнить. Емайл Лунина у меня сохранён.

- Так свяжитесь с ним. Если вам боязно с федералами бодаться, то его наверняка заинтересует. Насколько я понял, никто из трёх ста семидесяти восьми пока живым найден не был?

- За «боязно», сейчас в патруль на свиноферму отправлю! Герой, мне тут выискался!

- А я советовала санитаров с реланиумом вызвать, - проворчала Вероника Аркадьевна, вошедшая в этот момент с подносом в кабинет, - Хотите я ему валерьянки накапаю?

Когда секретарша удалилась, Михаил Данилович надкусил печенье и запил двумя глотками обжигающего напитка. Для кого-то это дико, а он так любил.

Затем, не торопясь, набил трубку ядрёным табаком с Крыма. Передвинулся с креслом поближе к вытяжке и раскурил чубук.

- Прежде чем выдвигать обвинения в трусости, научить критически оценивать полученную информацию. Я же сказал, что все заявления о пропаже подавали родственники по месту жительства. Если ты не уловил разницу с ориентировкой, то рано тебе поручать расследование.

- Точно! – хлопнул себя по лбу Черов, - Заявление об исчезновении подал в прокуратуру начальник ЖЭКа. Значит Золотарёв исчез в городе, а не походу следования на малую родину.

- Вот! – менторским тоном отметил полковник, вынимая изо рта мундштук и выпуская струю сизого дыма, - Поэтому, готовь документы для передачи дела федеральной полиции. Проверь, чтобы все запятые стояли на своих местах. А лучше зайти в техподдержку и поручи это Фёкле. В Сити обожают канцелярский стиль нейросети.

- И всё? – опешил лейтенант, - Неужели сами мы не способны что-то сделать? Золотарёв у нас. Сейчас в допросной сидит. Разрешите хотя бы опросить на предмет причин его исчезновения.

- Оснований нет, - с новой порцией дыма, сказал полковник, причём в голосе его послышалась насмешка.

- Будут!

- Сомневаюсь. Расскажет он тебе, что сбежал из Парнаса, потому что не выдержал моральных унижений со стороны творческой интеллигенции. Под какую статью это притянешь?

- А что делать?

- Вот! Может права твоя мама и я зря принял тебя в штат? Пошёл бы в коммерческие адвокаты на птицефабрику, решал бы деловые споры с посредниками и оптовиками. А не вот это вот всё, где думать надо.

- Михаил Данилович! – взмолился Черов, отодвигая в сторону кружку, с таким видом, будто оттуда парило первородное зло, - Подскажите в последний раз! Если опять облажаюсь, то, памятью отца клянусь, сам напишу заявление на увольнение!

- Рапорт, Денис, рапорт! Заявления пишут гражданские, а на службе подают рапорт!

В кабинете повисло молчание. Черов совсем поник и сидел, грустно отламывая от печенья кусочки, растирая их в труху.

Полковник допил свой чай и докурив, вытряхнул пепел в стилизованную под консервную банку пепельницу. Её подарили коллеги на день милиции, когда он ещё служил участковым в Панинском районе. В шутку, конечно, но с тех пор он всегда пользовался ею на рабочем месте.

- Что надумал? – спросил Пучков, прокатившись на кресле от вытяжки к рабочему столу.

- Ничего, - подскочил лейтенант, вытягиваясь по стойке смирно, - Разрешите идти и готовить документы для полиции Пегас-Сити?!

- Сядь, - приказал полковник, - Собранной тобой информации недостаточно. Я не зря первым делом спросил о целесообразности доставки потеряшек в отделение. Зачем ты притащил их сюда?

- Провести беседу, досконально разобраться в причинах отставания от экскурсии…

- Опять двадцать пять! По второму кругу пошли! Нет у тебя оснований! Значит, что? Нужно их найти! Не сюда нужно их тащить было, а в БСМП! Провести детальный осмотр их физического состояния, взять анализы и зафиксировать возможные травмы. Понимаешь логику? Ты не задерживаешь их по надуманным подозрениям в мошенничестве, а проявляешь заботу об их состоянии здоровья! Вдруг, федералы потом предъявят претензию, что у Тимофея синяки от наручников или почки барахлят. А у нас, хоба, справка есть, что так оно и было. Или наоборот, что всё с Тимофеем было в порядке, а ушибы появились гораздо позже. И документик с подписью заведующего медицинским учреждением и печатью. Улавливаешь?

- Улавливаю, товарищ полковник! Если окажется, что имеется ущерб здоровью туристов, то мы обязаны установить причины ущерба.

- И?

- Полис ОМС действует на всей территории России, значит больница имеет право запросить их цифровую медицинскую карту с места прописки. Они же два дня в степи по жаре гуляли, следовательно, им необходимы восстановительные процедуры, капельницы там… А, вдруг, у них аллергия на какие-то медикаменты?!

- Молодец! – похвалил полковник, - Сейчас в верном направлении мыслишь. Вези их в БСМП. Я позвоню Зураеву и попрошу проверить потеряшек по полной программе. Особенно меня токсикология интересует.

Больница скорой медицинской помощи располагалась за городом. Перед ней располагался чётко распланированный сквер, с удобными дорожками для восстановительных прогулок, множеством скамеек и искусственным водоёмом, в котором плавали утки и пара лебедей. Психологической реабилитации пациентов здесь уделялось особое значение.

Перед «буханкой» «Уголовного розыска» предупредительно поднялся шлагбаум и машина, не задерживаясь, проехала на территорию, к приёмному отделению.

Заведующий Зураев, приветливо улыбаясь, лично встречал у эскалатора пандуса.

- Не переживайте гости дорогие, всех обследуем и вылечим, - с осетинским радушием приветствовал от прибывших, демонстрируя обнимашки на приемлемой социальной дистанции.

- Я не понимаю! – продолжала возмущаться Мария, сопротивляясь подталкиванию в спину от лейтенанта, - Мы оба абсолютно здоровы. Устали от пешей прогулки, но уверяю вас, отдохнём пару дней и самостоятельно догоним группу. Они должны быть в районе Кодрянки.

- Не примите наш осмотр за оскорбление, - разливал патоку добродушный доктор, - Поверьте, ничего, выходящего за рамки прописанного в законе о внутрироссийском туризме, мы не предпримем. Вы же не хотите навлечь на нас гнев министерства? Оно не минуемо выразит недовольство, если мы не выполним все пункты инструкции по защите прав потребителей. Мы же не можем допустить, чтобы альянс турагентств подал иск на агрохолдинг? Или вы желаете сами написать рекламацию на качество наших услуг?

- Послушайте, доктор…

- Ирбек Мусаевич, к вашим услугам.

- Мы не имеем претензий ни к вам, ни к агрохолдингу. Всё что случилось, произошло по нашей вине. Мы не хотим предавать инцидент огласке! Давайте обнимемся и расстанемся друзьями.

- Я рад быть вашим другом, но не могу нарушить условия договора. Иначе Отрадному понизят рейтинг до мусорного и ни одно агентство не захочет сотрудничать с нами!