– Бесы-пересмешники, – наконец сообщила она, и собравшиеся взволнованно ахнули. – Все уходит в древние, древнейшие времена, к самому становлению Миира, когда существовали только два вида – бесы и духи, наши покровители. Именно они создали вселенную такой, какой мы ее знаем. Они поделили Миир на три уровня – Нижний, Денный и Верхний – и населили средний уровень примитивными видами, людьми и бестиями. Но бесы всегда были жестокими, коварными и алчными, им было мало той власти, что была у них в Нижнем Миире, они всегда хотели захватить еще и Денный. Поэтому духи-защитники позаботились о безопасности людей. Они сделали себя заложниками только Верхнего Миира, а бесов – только Нижнего. Тогда Денный полностью перешел нам и бестиям. Но бесы были хитры… Они научились обходить защиту духов и просачиваться в наш Миир, но для того, чтобы выжить здесь, им необходим был сосуд, в котором они обретали плоть. Так многие тысячелетия назад один бес-пересмешник выбрался из Нижнего Миира и выбрал в качестве сосуда каменного великана, который был порожден островом, где мы с вами сейчас находимся. Поскольку бестии подвластны бесам-пересмешникам, тот великан, став сосудом одного из них, возглавил полчища тварей и повел их за собой против людей. Тогда-то все и началось. Чтобы защитить людей, духи-защитники передали им в наследство дары и сосредоточили контроль над стихиями природы в человечестве, в некоторых избранных. Так появились мы, маги. Наши предшественники были теми, кто закончил ту войну и создал колыбель под Великим Гринфордтом.

Самаэль не заметил, как потухли костры, пока не услышал, как стучит челюсть Удулы – из-за холода или страха, он так и не разобрался. У людей вокруг просто не оставалось слов, глаза выкатывались из орбит от услышанного. Сэм и не думал, что все уходит так глубоко и что проклятие Одханы когда-то покажется ему смехотворным на фоне чего-то другого. Но теперь понял, что заблуждался во многих вещах.

Раньше Самаэль слышал версию о делении вселенной на три уровня, но ему с Лораном твердили, что ведьмы были порождением Нижнего Миира, а в верхний попадали после смерти, где передавали свои силы последователям. Выходит, это все байка, в которую упорно верили все поколения Гринфордтов. Силы ведьм в действительности восходят к самим духам-защитникам. Все стало слишком сложно и не укладывалось в голове.

– А что… что стало с тем каменным великаном, в которого вселился бес?

Тонкий голос Новы вырвал Самаэля из цепких когтей леденящего душу ужаса.

– То же, что и со всеми тварями, – легендарный великан впал в сон, – ответила воспитаннице Ниорин.

– После этого бес покинул его тело? – Сэм удивился тому, что задал этот вопрос. Собственный голос показался ему чужим.

– Нет… Бес стал заложником новой колыбели, тело великана стало его пропуском в наш Миир, но и тюрьмой тоже. Поэтому немногие бесы решаются покинуть свою обитель, велик риск навсегда стать пленником одного тела и умереть насовсем.

– И что ты тогда намерена делать?

Кто тянул его за язык, Сэм и сам не мог понять, но скоро пришел к выводу, что виной тому были страх, интерес, жажда и азарт, что оседлали его, не разрешая и дальше молчать.

– Пробудить легендарного великана, – как обыденную вещь сказала Ниорин. – Колыбель разрушена, но, чтобы пробудить его, понадобится заклятие посложнее. Восстав, он сметет наших обидчиков и предателей с Денного Миира и вернет островам первозданный вид.

– Но он и нас сметет.

– Мы его ключ к свободе. Он не тронет мой вид.

– Твой вид? А что насчет моего королевства?

– Люди как вид не вымрут окончательно, вы на редкость живучи, – протянула Ниорин. – Выжившие людишки побегут к тебе, Самаэль, поскольку ты будешь единственным королем. И так ты получишь свое королевство. Только представь, у тебя не будет врагов ни на севере, ни на западе, ни на востоке. Ты будешь единственным королем всего Фелтдермиира. – Ниорин помолчала, давая ему время обдумать, а после не спеша протянула: – Как тебе такое предложение?

Самаэль не стал долго думать, он уже давно принял решение и готов был пойти на все ради того, к чему его готовили отец и Моргот. Особенно теперь, когда власть и трон стали еще заманчивее.

– Что от меня потребуется?

Ниорин прекратила обводить пальцами символы в книге и, захлопнув ее, в один миг спрятала томик в складках мантии.

– Твоя кровь, – спокойно ответила она. – Когда Одхана восстановила остров и по неосторожности открыла колыбель бестий, она заключила соглашение с твоим предком – Гринфордтом Фенрирскьефтеном. Когда Нерисса и Лоран снимали проклятие Матери, они тоже использовали свою кровь. Но для того, чтобы пробудить сосуд беса, нужно заклятие другого уровня, а составляющая все та же – по-прежнему нужна кровь тех, с кого все началось.

– И все? Так просто? – с сомнением уточнил Самаэль, не веря тому, что скоро все изменится.

– Так просто? – переспросила его Ниорин и улыбнулась, отчего Сэму сделалось дурно. Это явно не к добру. – От тебя потребуется еще кое-что.

– Что? – сипло спросил он.

– Нужно будет провернуть одно дело. Не совсем бравое, но для тебя оно будет несложным.

Не понимая Посвященную, Самаэль нахмурил брови, и Ниорин снова показала зубы, улыбнувшись шире.

– Потребуется выкрасть кое-какие тексты.

На ветру колыхались треугольные флажки красных, рыжих, желтых и зеленых цветов, разбавляя летними красками пейзажи пришедшей зимы. Со всех сторон лились крики и удары молоточков, которые вгоняли в промерзшую землю колышки, чтобы закрепить алые шатры с остроконечными крышами и полами с кисточками. Отовсюду доносился гомон прибывающих людей.

– Вот, возьми.

Лоран опустил глаза на ладонь Бардоса, в которой помещался крохотный пузырек с жидкостью янтарно-горчичного цвета. От одного воспоминания о вареве содрогалось нутро, однако какой бы мерзкой ни была смесь на вкус, она поддерживала Лорана в состоянии бодрости. Он забрал пузырек из руки друга и откупорил его. Запрокинув голову, одним глотком опустошил сосуд и вернул его библиотекарю.

– Гадость… – поморщился он. – У снадобья накопительное свойство? Не хочу больше пить эту дрянь.

– Еще бы, – бесцветно ответил библиотекарь, пряча склянку в кармане. – Нет, его надо принимать на постоянной основе и осторожно, если резко прекратишь, можешь впасть в состояние анабиоза. Эта, с позволения сказать, «дрянь» очень сильная, и ты принимаешь ее уже долго. Поэтому лучше постепенно понижать дозировку, пока организм не вернется к привычному состоянию. Придется спать, и нужен будет отдых.

Сжав губы в тонкую нить, Лоран посмотрел за пределы заледеневшего рва, отмечая, что слой утреннего снега перекрыл рытвины на земле по всему периметру, надежно скрыв все следы гоблинов. С момента, когда Нерисса пришла в себя и отряд Хеши доставил Моргота, прошло четыре ночи, за все это время была только одна атака тварей. Впервые после Переломного дня бестии дали острову время на восстановление. Это было странно и вызывало вопросы, ответы на которые нужно было найти во что бы то ни стало и как можно быстрее. У Лорана просто не оставалось времени на отдых, нужно было контролировать многие вещи, чтобы ничего не ускользнуло из внимания.

– Увеличь дозировку снадобья, Бардос, – попросил он друга и, повернувшись к своему шатру, рывком отодвинул в сторону входную группу занавесей.

За спиной раздались суетливые шаги библиотекаря, врывающегося в помещение следом за Лораном.

– Котлы и метелки, ты ведь так себя в могилу сведешь! – выпалил Бардос.

– Так в пузырьке отрава? – прицепился к словам Лоран.

– Нет! – воскликнул друг. – Но ты перебарщиваешь, так нельзя. А если увеличим дозировку, может стать еще хуже, у тебя и так под глазами красные капилляры, как полосы от когтей. Остановись уже!