Самаэль еле слышно буркнул себе что-то под нос. Опять брат оказался осмотрительнее и, даже возвращая хозяину его вещи, не забыл оставить что-то себе. Вполне в духе Лорана.

– Это нестрашно, – довольно улыбнулась Ниорин. – Одно дело – иметь тексты, и совсем другое – знать, как ими распоряжаться. – Ведьма бережно закрыла книгу и застегнула ремешок, закрепив на нем бляшку.

Прижав том к себе, Ниорин напомнила чуть ли не мать, баюкающую ребенка. Вот только матерью была бессердечная ведьма, а ребенком – бестиарий, содержащий на страницах информацию о самых ужасных существах, когда-то запертых в колыбели старого света. Жуткая картина, как ни посмотри.

– Знаний у моего брата хватит, тут я ему отдаю должное, – невесело предостерег Самаэль.

– Эти материалы для Лорана все равно что набор букв. Он будет смотреть на книгу поверхностно, меня же интересует нечто иное. Более того, у твоего брата относительно свежие записи, у нас же – древний текст из первого архива.

– Ты хочешь сказать, что в записях есть что-то, что можно использовать для своей выгоды? И Лоран об этом даже не догадается? – оживился Самаэль, не зная, как понимать мрачную улыбку на губах Ниорин.

Наконец он начал догадываться, что замышляет ведьма огня.

– Эта книга – недостающая часть твоего плана, да? Вот почему ты медлила! Потому что девчонка не могла сбежать из-под надзора раньше. – Самаэль воспрянул духом, чувствуя скорые перемены.

– Близится долгая ночь, – бесстрастно проговорила Ниорин, – и она обещает снег, который уже точно не растает.

– Я удивлен, что ты до сих пор держишься на ногах.

– Я удивлен не меньше твоего, – признался Лоран и устало взглянул на Бевана.

Громко звякнув цепями, Теневой страж поудобнее разместился на матрасе и отвел глаза к потолку, устремив взгляд куда-то к макушке остроконечного шатра. Ветер безжалостно хлестал по брезенту, заставляя поскрипывать опорные и потолочные стойки.

После схватки с Ниорин Рафтмура удалось спасти только благодаря милости духов-защитников. Первые сутки после случившегося Беван балансировал между Миирами, он не реагировал на голоса, свет или нюхательные настойки. Успокаивая Алиру, Лоран и сам испугался, что друг умер, ведь все попытки привести его в чувство были напрасны. Хорошо, что им вовремя занялась Залия.

Чародейка сказала, что Рафтмур жив, но находится в беспамятстве. Используя мази и настойки Галин и силу разума Залии, удалось достучаться до сознания Бевана и привести его в чувство. Он пробудился и, едва встав на ноги, попытался покинуть лазарет. Единственным способом заставить Бевана одуматься было приковать его к чему-нибудь. Избегая ожогов на его коже, Рафтмура заковали и закрепили цепь у столба, который врыли в землю прямо в лазарете. Только такой хитростью удалось уберечь Бевана от глупости, а у Лорана получилось до немыслимого его разозлить. Рафтмур ненавидел, когда он поступал подобным образом.

– Беван, – мягко проговорила Алира и заставила того вернуться в лежачее положение, – тебе нужен покой.

Стоило девушке отвлечься, Лоран захромал к выходу.

– Где Залия? – на ходу спросил он и уже почти отвел в сторону занавесь, впуская в шатер холодный ветер со снежинками, как Алира догнала его и за рукав потянула назад.

– Лоран, даже не вздумай сейчас уходить, – строго предупредила она и ногой пододвинула табурет ближе к себе. – Дай мне взглянуть на твою рану. – И тут она бесцеремонно толкнула Лорана вниз.

Он удивился тому, как легко подогнулись ноги и тело податливо упало на табурет. Лоран свалился, как мешок с редькой, и чуть было не съехал на бок со стула, но вовремя выпрямился и попытался подняться.

– Алира, давай позже. – Он аккуратно отвел руки девушки в сторону и начал вставать, но та грубо хлопнула его по плечу и толкнула обратно.

– Сперва твоя нога, – отрезала она. – Если не будешь слушать меня как друга, послушаешь как советника. Сам меня им сделал, так что не спорь.

Лоран слишком устал, чтобы и дальше пререкаться с Алирой. К тому же она была права – глупо назначать кого-то советником, если не собираешься прислушиваться к советам. Покачав головой, он закатал рукава рубахи и потянулся к ноге.

– Зрелище не из приятных, – предупредил Лоран и стянул сапог, открывая Алире вид на рваные раны от зубов бестии.

Кровь давно высохла и превратилась в потрескавшиеся корки-ореолы. Испорченная штанина плотно прилипла к рваным краям раны, отчего каждое действие будоражило свежие отметины от зубов. Лоран очень надеялся, что ногу получится спасти и не придется ломать голову, как избежать заражения крови. Кажется, шанс на чудо еще оставался, пока в лазарете был запас мази Галин, которая за считаные дни избавила Бевана от мучительной боли из-за ожогов по всему телу.

– Духи-защитники… – выпалила Алира и прикрыла губы ладонью.

– Эта особь была явно не из мелких, у них размер челюсти меньше, – подал голос Беван, приподнявшись на локтях. – Крупная?

– Прямоходящая, – согласился Лоран и пояснил: – Прыгнула сбоку.

– А в ране зубов, случайно, не осталось? – крикнул откуда-то из угла Бардос.

Лоран успел забыть о его присутствии. Все это время библиотекарь молча возился с текстами и что-то сверял на этикетках, приклеенных к колбам с порошками. Он так ссутулился за всем этим, что вовсе пропал из поля зрения.

– Насколько могу судить по ощущениям, нет, – признался Лоран. – Что, хочешь ожерелье их зубов сделать? – поддел он Бардоса.

– Котлы и метелки… – громче обычного вспылил библиотекарь.

Лоран услышал, как зашумели листы пергамента под рукой Бардоса.

– Костные останки гоблинов при гниении распространяют смертельный яд, я ведь уже говорил об этом. Если в тебе надолго останется зуб твари – ты умрешь.

Вспомнив об этом, Лоран чуть не подпрыгнул на месте и внимательнее вгляделся в ногу. Перспектива умереть из-за заражения ядом его не сильно прельщала.

– Сейчас я все промою, – успокоила их Алира и, отойдя к тазу с чистой водой, принялась рвать на лоскуты кусок материи. – Бардос, ты закончил готовить то снадобье?

– Да, все готово, можно использовать.

О каком снадобье они говорили, Лоран не знал – он уже просто перестал следить за опытами Бардоса. Если библиотекарь открыл что-то новое и был уверен в его использовании, оставалось только рассчитывать на успех. Скинув с плеч мантию, Лоран аккуратно сложил ее и убрал на комод, после чего постарался повыше задрать штанину. Некоторые участки ткани прочно пристали к коже, поэтому он перестал тянуть, чтобы не содрать свежие корки.

– Бардос, ты еще не устал возиться с этими бумажками? – спросил Лоран, стараясь отвлечься от пульсирующей боли в ноге и сосредоточиться на ворчании Бардоса.

– Я устал уставать от того, что устаю, – на одном дыхании выпалил библиотекарь.

В углу, откуда доносился голос друга, что-то негромко упало. Лоран догадался, что Бардос гневно отбросил перо в сторону. Неудивительно. Сам Лоран бы давно уже перевернул стол и все полки, устав возиться с бесконечными текстами изо дня в день. И как Бардосу это не надоедало? Он отказывался что-либо делать, выходить из шатра и даже есть, пока не доведет до завершения задачи, которые сам себе и создал.

– Котлы и метелки окаянные, – вздохнул библиотекарь.

Снова в углу зашуршало, и Лоран заметил светловолосую макушку Бардоса, когда тот наклонился, чтобы подобрать перо.

Выпрямившись, библиотекарь исчез из поля зрения, и только звук пишущего пера дал понять, что друг вернулся к работе. Бардос так лихо возился с записями и книгами, что Лоран иногда забывал, что у того на все это осталась одна рука. В очередной раз отрешенность библиотекаря помогла ему иначе воспринять творящийся вокруг ужас – даже потеря конечности его не тяготила так сильно, как гибель Негласной библиотеки. Галин хорошо ему помогла, но Бардос жаловался иногда на фантомные боли в отсутствующей руке. И все же чаще от него можно было услышать, что ему не хватает тех или иных записей из его пропавшей коморки.