— Уничтожь эту дрянь белым пламенем, — приказала она мечнику.

— Асин, ты можешь установить связь между мной и Наей, чтобы я видел, что делаю? — спросил мага Ариен.

— Напрямую — нет. Могу только через себя, но надолго меня так, если что, не хватит: разрываться на три сознания — не самое приятное занятие — меня ещё пару часов мутить будет, — вздохнул Асин.

— Делай, — отрезала предводительница.

Вскоре после того, как связь была установлена, перед глазами Наи в обоих измерениях вспыхнул яркий белый свет. Где-то на фоне страдальчески захныкал Зиран. Свет постепенно уплотнялся, пока ни превратился в тонкие язычки пламени. Нащупав руку Кьяра, Ная сжала его ладонь, поддерживая то ли его, то ли себя, чтобы не так нервничать, глядя на всё это. Они никогда ничего подобного не делали, но выбора у них сейчас не было: если не избавиться от этого проклятого следа, их неизбежно убьют — никто не смог бы защищаться вечно.

В одном измерении, которое видели все, белый огонь заплясал по телу танцора, не причиняя ему никакого вреда, в другом же он схватился с коконом приманки из Има. Несколько секунд ничего не происходило, но потом след чёрного измерения начал таять и довольно быстро исчез. Ещё пара мгновений, и Асин разорвал связь. Его тут же подхватил Аэн, прижимая руки к его раскалывающейся голове. Тем не менее, Ная видела, что у них получилось. Магическая система Кьяра теперь была абсолютно чистой, хоть и абсолютно пустой.

Дав знак Эмиэлю восстановить энергию танцора до более-менее сносного уровня, предводительница задумалась. Им предстояло сделать то же самое ещё для двоих. С Кьяром, на самом деле, было в каком-то смысле проще всего — он не участвовал в процессе непосредственно. Однако, пока она прокручивала в голове различные варианты, Ариен внезапно вспыхнул, как сигнальный костёр светлых эльфов на поверхности. Разве что горел он белым. Быстро переключившись на другое восприятие, Ная увидела, как магия мужчины выжигает всё лишнее в его системе. Через минуту Ариен уже решил свою проблему без чьей-либо помощи. Осталась одна Ная, и, положа руку на сердце, что делать с собой она не знала. К тому же Асин всё ещё поскуливал, как побитый хааи, в руках целителя, прижимая его ладони к своим вискам.

Неожиданно в щель, отделявшую их пещеру от тоннеля, что-то врезалась и взревело так, что у всего отряда зазвенело в ушах. «Очень вовремя», — мгновенно вспыхнула предводительница, выхватив свои мечи.

— Всем оставаться на месте, это ко мне, — рыкнула она.

Холодная ярость заструилась огнём по лезвиям её мечей и вскоре из тоннеля донёсся душераздирающий визг какой-то твари — отряду в узкий проход было не видно, кто стал жертвой предводительницы. Женщину же злила сама ситуация, в которой они оказались из-за проклятого чёрного измерения, и ещё больше её распаляло то, что всё это предстояло повторить ещё раз после того, как они снова вернутся в Има. Вся эта смесь эмоций досталась неудачливому монстру. Ная же, пока дралась холодным оружием, измазалась в крови так, что невозможно было даже разобрать, какого цвета на самом деле были её волосы. Успокоилась она, только вырвав себе на ужин свежее сердце.

Пока она приводила себя в порядок и задумчиво жевала мясо, Асин наконец-то оправился и был готов ещё раз подвергнуть своё сознание экзекуции, пропуская через себя весь тот поток хаоса, что был нормой восприятия для Наи. Он теперь как никогда понимал, насколько ей было трудно в своё время к этому кошмару привыкнуть. Маг периодически забывал, что предводительница жила одновременно будто на нескольких уровнях: она видела то же, что и все, но при этом ещё и чувствовала все эмоции тех, кто её окружал, и плюс смутно ощущала происходящее в других пространствах, увидеть которые, можно было только хорошенько пнув Перепёлку. Асину и без этого было сложно удерживать настолько сильную связь между двумя эльфами, чтобы они могли видеть глазами друг друга, а учитывая особенности Наи, это вообще превращалось в испытание, словно ему нужно было соединить не двоих, а вообще весь отряд, включая ещё и феникса.

Никто, к сожалению, не знал, удалось ли бы Ариену разрушить след чёрного измерения в Нае, если бы её магия осталась при ней. Его-то собственная система его же огню не мешала, а вот система Наи вполне могла распознать его прямое вмешательство как враждебное и начать сопротивляться. Асин едва ли смог бы выдержать столько времени, сколько ушло бы на эксперименты, поэтому предводительница решила пожертвовать своими запасами энергии, чтобы лишний раз никого не мучить и не рисковать, оставаясь живой приманкой рядом с валяющимся полуживым грузом Кьяром.

Ариен уговорил Перепёлку уничтожить собственную магию Наю, и после того, как в системе женщины осталась только энергия феникса, всё повторилось: связь, белое пламя, таящий чёрный кокон.

Однако, по окончании всех махинаций вырвало почему-то не Асина, как все ожидали, а Зирана. Мага же, хоть и тошнило, но пока он истерически смеялся с опять облажавшегося парня, всё прошло. Зирану же казалось, что он никогда не сможет привыкнуть к проклятому свету мечника, и он так и будет всё их путешествие оставлять накануне съеденное по углам. Раздражало ужасно, но это, похоже, была какая-то естественная реакция его организма.

Следующие трое суток отряд провёл в той же пещере, дожидаясь, пока Кьяр с предводительницей восстановятся. Новых монстров больше не появлялось, так что все более-менее расслабились. К тому же тварь, которую убила перед входом Ная, оказалась огромной, еды было вдоволь, и об этом тоже можно было не переживать.

Когда все снова были в относительном порядке, отряд наконец-то спокойно двинулся к Норгилю. Теперь путешествие проходило как и должно было изначально: оружие приходилось доставать только раз в пару суток. Это стало лучшим доказательством того, что Ная, Ариен и Кьяр больше не привлекали монстров одним своим существованием, чем все были невероятно довольны.

Предводительница же убедилась, что в одной из своих теорий была права по поводу того, почему умирали отряды, ранее нырявшие в Има: они все становились приманками для всевозможных тварей, и в конце концов, те их добивали. Учитывая, что в Изумате не было по-настоящему сильной магии, это было не мудрено. Другая же теория теперь была практически опровергнута: можно было считать, что главы Изумата в этих смертях были не виноваты. Заинтересованы они в них были или нет — это уже было другим вопросом, но, по крайней мере, сами они эти отряды скорее всего не убивали.

Путь до Норгиля суммарно занял чуть больше месяца. За это время Ная полностью восстановилась, а Зиран чуть не взвыл, потому что та от скуки решила гонять его в любую подходящую минуту. Всех попадающихся на пути монстров она оставляла ему, с садистским выражением лица наблюдая, как он в одиночку от них отбивался. Защиту она выставляла, только чтобы его не ранили, но после успешно отбитого удара тут же её убирала. Когда твари, по её мнению, слишком долго не давали о себе знать, она создавала своих. А когда смотреть на сражения ей надоедало, она давала Зирану всевозможные задания: сперва он восемь часов шёл, удерживая в руке заряд энергии, в другой раз, держа щит над всем отрядом. Потом Ная придумала новое развлечение и дала Ирану и Ариену приказ неожиданно атаковать парня примерно раз в полчаса. Дальше она начала менять нападающих. Зиран за месяц устал так, как не уставал никогда в жизни. Если бы ему хотя бы позволяли не дежурить наравне со всеми, было бы проще, но предводительница не сжалилась над ним ни на секунду за все тридцать три дня.

Однако, когда уже в Норгиле Зирану удалось, наконец, отоспаться и отдохнуть, на свежую голову он понял, что Ная хоть и была с ним жёсткой и непреклонной, но всего за месяц натаскала его лучше, чем все его учителя вместе взятые за последние два года. Лёжа на кровати пластом и анализируя весь поход, Зиран был вынужден признать, что при всем своём хладнокровии и несговорчивости, Ная ни разу не дала его задеть ни одному монстру. Если подумать, то страшно было даже предположить, сколько она сама должна была тренироваться, чтобы выработать реакцию, позволяющую специально ставить защиты буквально за мгновение до удара. Эта женщина могла контролировать его бои с монстрами так, будто это были её ручные призывные твари, а не голодные чудища, ведомые желанием убить и сожрать. Вспоминая, как он общался с ней в Изумате, Зиран поражался, как она его тогда не убила на месте. Понять Наю у него не получалось: то чуткая и уступчивая, то жестокая и агрессивная. Как её выносили её мужчины, для него тоже оставалось загадкой, но он видел, что они её искренне любили, значит, было за что. Потому что, по мнению Зирана, просто так никто бы не смог заслужить доверие таких магов как Эмиэль или Ариен. Хоть последнего он и терпеть не мог, но не признавать его силу и ум было бы глупо.