Разумеется волк не собирался отпускать свою добычу и ринулся в атаку, не смотря на угрозы Изи. Его когти вспыхнули серебристой энергией, как и клыки. Вот только это стало его ошибкой, а я удивился. Огнебрюх не пытался поджарить его плазмой, вместо этого он чуть убрал голову и ударил наотмашь лапой по шее волка. Да с такой силой, что того прибило к земле!

На этом Изи не остановился и стремительно вонзил клыки в ту же самую шею, перекусывая серебристую броню, мясо и позвоночник!

К тому моменту, как он завершил начатое и прикончил волка, туша которого осела на землю, я уже поднялся на ноги. Пришлось опереться на Дагахара, но тот на подобное использование вообще не реагировал. Какое ему дело до Охотника и своего положения, когда дальний родственник кровожадно прикончил столь опасного противника! Молот слабо вспыхивал, будто в одобрении и довольстве.

— Спасибо, — улыбнулся я, похлопал по боку Изи, а когда тот повернул окровавленную морду и посмотрел на меня, произнёс: — Давай, полетели обратно.

Он припал к земле, опустил шею, а крыло подставил, чтобы мне проще было залезть. И всё это без слов, хотя по нашей связи он вполне мог уже начать общаться. Но пусть так, главное, что он чувствовал — Райнеру хреново. Райнеру надо помочь.

Хороший дракон! Как вернёмся домой, надо будет купить ему целую корову. А может и две!

Добрались мы до места битвы с Грехами довольно быстро. Изи приноровился летать, лишний раз подтвердив слова наставников, что лучше всего воин обучается в бою!

Пусть я и видел, что творилось здесь, пока летел с Обжорством, но в действительности всё обстояло куда хуже. После моего удара по вожаку горилл сюда ещё могла прийти жизнь, но теперь точно нет. Вся земля выезжена и иссохла. Огромные кратеры, словно тут проводили испытания ядерного оружия. Пепел даже исчез, перестав падать с неба.

Первым, кого я увидел, был Генерал. Он стоял над поверженным Гордыней, с его клинка капала кровь, а опустошённый взгляд не отрывался от тела бывшего ученика. Я понимал его чувства, ведь и сам был когда-то наставником, а потому не стал трогать. Пусть побудет один, а мне ещё есть чем заняться. Точнее, кем.

— Почему она ещё жива? — сухо спросил я, пока слезал с Изи.

Забавно, но камень от колонны храма, на котором сидел уже два раза, остался цел! Сейчас его облюбовал Заебос, попивая какую-то мутную бордовую жидкость из прозрачной фляги, и держа второй рукой цепь, к которой привязана смирно сидевшая на коленях Похоть. Остатки её хлыста валялись у ног Герцога, как и куски латексного костюма. Из-за порванной одежды демоницы вид открывался привлекательный, но сейчас не время лицезреть, чем наградила природа сосуд Похоти.

— На меня не смотри, это наш бравый Генерал её пощадил, — с ухмылкой ответил Заебос, указав флягой на замершего, словно статуя, Агареса. — Я был всецело за то, чтобы отправить её в… Ну туда, куда отправляются демоны, когда подыхают.

Похоть исподлобья злобно зыркнула на него, но ничего не сказала и подняла на меня взгляд. Растрёпанная и вся в грязи. Под правым глазом наливался синяк, а зная регенерацию Грехов, его быть недолжно. Неслабо её приложили, раз даже её регенерация отрубилась.

— Я проиграла и смиренно прошу пощады, — мелодичным голосом произнесла она, приняв позу так, как может сделать только женщина. — Не убивайте меня. Я сделаю всё, что вы прикажете…

Заебос хрюкнул и громко заржал, расплескав бордовую жижу и дёрнув цепь, отчего демоница болезненно поморщилась.

— Вот, Райнер, видишь на что способны женщины, и тем более — демоницы! Готовы на всё! — он подмигнул и добавил: — Если захочешь, я могу отвернутся и дать вам эм… пять минут? Или сколько тебе надо? Хотя… Как я могу отвернутся и пропустить такое⁈

— Заебос.

— А? — широко улыбнулся он.

— Заткнись.

Вновь заржав, демон бросил мне цепь и со все той же улыбочкой смотрел, что будет дальше. Вот только стоило оковам Похоти оказаться в моей руке, как Генерал отмер и резко повернул голову.

— Она будет жить, — его голос отдавал сталью.

— Это не тебе решать, Агарес, — посмотрел ему в глаза, сжимая цепь.

Ситуация выходила патовая, а Похоть только и ждала, чтобы воспользоваться своим шансом. Она начала умолять. Но не меня, а Генерала. Обещала исправится, стать другой, выполнить любой приказ, да даже в рабство себя продать готова. Она распиналась и распиналась, но её слов никто не слушал. Мы с Агаресом не разрывали взгляд. В его синих глазах полыхнула сила. Не та, которую он показывал всё это время. То были крохи. Жалкие проценты его истинной мощи, которой хватило, чтобы раздавить Гордыню.

Земля под нашими ногами начала дрожать, поднялся нарастающий гул. В разы сильнее, чем был тот, когда Агарес появился в битве. Светлые небеса стремительно чернели, закрывая солнце. Заебос резко подорвался с камня, начал доставать из воздуха всякие побрякушки и напяливать их на себя, приговаривая:

— Говорила мне бабуля не связываться с плохими ребятами! Нет же, связался! Жопа… Жопа! Да где же этот амулет⁈

Чувствуя нарастающую силу Генерала, Изи спрятался за меня и ужался. В его понимании происходило что-то из ряда вон и защитить его мог только я. Особенно от того давления, которое становилось всё мощнее. Похоть его не выдержала. Она упала на землю, захрипела и пыталась сделать один единственный вдох.

Мне тоже было тяжело. Особенно сейчас, когда всё тело на ладан дышит. Но я стоял прямо, не сгибая плеч и спины, выдерживая взгляд Агареса. Из его синих полыхающих глаз, казалось, смотрела сама Многомерная Вселенная. Столь монолитная и необъятная.

Поднялся порыв ветра, вырывавший комья земли и поднимавший их в небеса. Целые куски твёрдой породы!

Давление возросло десятикратно, из моей груди вырвался тяжёлый выдох, но я был непоколебим.

Да, Агарес силён. Гораздо сильнее большинства тех, с кем мне приходилось иметь дело. Наверное, только Старина Мак смог бы дать ему настоящий бой, который потряс бы всю Многомерную Вселенную. Я это понял ещё в нашу первую встречу, как и осознал его слова, произнесённые в сторону Неназываемого. Он не приуменьшил, когда говорил, что желает с ним сразиться и прикончить.

Но пусть он опасен. Пусть его мощь непомерна, но это ничего не меняет. Им движут эмоции. Привязанность к той, кто когда-то была его ученицей. Мной же движут воля и вера в Кодекс, который требует от Охотников лишь одного — Защищать Человечество. Если Похоть выживет, то причинит ещё больше страданий. Принесёт ещё больше смертей.

Давление стало ещё сильнее. Генерал хотел заставить меня отступить. Принять его действительность и решение. Стоит мне опустить глаза, и правда будет за ним. Пусть он и понимает, что это приведёт к ещё большим смертям.

— Признаю, Генерал, — я медленно растянул губы в улыбке, словно они заледенели. — Твоя сила поражает. Но не тебе, — мои глаза вспыхнули золотым пламенем, а внутри себя я потянулся всей своей сутью к стеле. — Идти против Охотника! Против Кодекса!

Из-за Кран-Ан-Гора мне не добраться до стелы. Как бы мне не хотелось вновь увидеть её, прикоснутся и прочесть законы, что на ней нанесены. Но Кодекс всегда со мной. Его частичка, которой он одарил меня. Его благословение, несущее в себе гораздо большее, чем просто слепок силы.

Золотое пламя вырвалось из моего тела потоком, а аура охватила всё вокруг. Заебос в очередной раз выругался и доставал ещё больше всяких побрякушек. Похоть, валявшаяся на земле, посмотрела на меня с ужасом в глазах. Один только Агарес остался непоколебим. Его лицо замерло непроницаемой маской, клинок в руке подрагивал от напряжения и силы. Но чем больше я выплёскивал в этот мир мощь своей души, тем сильнее замечал, как в глазах Генерала росло сомнение.

Неизвестность пугает даже таких существ, как Агарес. Он знает, кто такой Неназываемый. Встречался с ним и боролся со Скверной. Он также встречал Охотников, с которыми вступал в бой и признал мощь нашего Ордена. А раз Охотники способны дать ему прикурить, точнее один из них точно, то на что способен сам Кодекс, который стоит за нами? И что будет, если он сочтёт этого демона врагом?