— Если ты знала, то зачем тогда ела?

Она повела обнажённым плечом, и чтобы оно стало идеальным, требовалось кое-что — след от укуса. Его укуса, если быть точным.

— Съела, потому что была голодна. Кроме того, мне нужно было вздремнуть, и, учитывая моё возбуждённое состояние, из-за того, что кто-то не довёл дело до конца, мне нужна была небольшая помощь.

— Это не объясняет, как ты сюда попала. Я ушёл почти час назад.

— Ты ушёл. Лимузин разъезжал по городским улицам недалеко от отеля. Достаточно долго, чтобы я могла немного вздремнуть и подготовиться.

— Ты хочешь сказать, что планировала это с самого начала?

— С небольшой помощью. Тётя Вайда хотела посмотреть, не прыгнет ли кто-нибудь в машину, если в ней будешь только ты. Она была очень разочарована, когда ничего не произошло.

— Может быть, они сдались.

— Сомнительно. Вероятнее, что они знали о слежке и планируют устроить засаду позже.

— Как так получилось, что твоя тётя здесь по совету экстрасенса, но больше никого нет?

— Моя мать никогда не вкладывает все ресурсы в одно место. Однако в данном случае я готова поспорить, что Вайда действовала независимо. Она сама по себе матриарх, даже если её Септ состоит только из её мужа и единственного сына.

— Но как она сюда попала? Судя по всему, она прилетела раньше нас, но мы летели единственным рейсом.

— Как будто она стала бы доверять коммерческой авиакомпании. Она летела сама.

— Она летела в облике дракона? — Он постарался приглушить слова на случай, если водитель услышит. Перегородка отделяла их, но его паранойя в полной боевой готовности. — А как же священный запрет?

— Она летела на двухмоторном турбовинтовом самолёте. Не любит путешествовать на большие расстояния на машине и говорит, что если не может использовать собственные крылья, будет управлять железными.

— Твоя семья очень решительна.

— Как и ты. У нас будут восхитительно упрямые дети.

Он вздохнул.

— Ты не сдаешься?

— Нет. И ты не должен, потому что я — главный приз.

Больше похоже на несбыточную мечту, но он подавил эту мысль, чтобы она не дала ему пощёчину.

Лимузин направлялся к месту назначения, по крайней мере, так он предполагал, и не знал, что и думать. Присутствие Эйми отвлекало, но что хуже, они ехали на вражескую территорию. Больше, чем когда-либо, он сомневался в разумности такого шага. Огни города остались позади, когда они въехали в пригород. Широкие улицы, высокие деревья, настоящие тротуары и газоны, освещенные со стратегическим акцентом, чтобы подсветить деревья и кустарники, ухожённые с точностью до дюйма зелёной жизни. Они притормозили у ворот широкой арки, соединяющей въезжающие и выезжающие переулки. Там была богато украшенная приветственная вывеска, даже домик охраны, где кто-то с планшетом коротко переговорил с водителем, прежде чем впустить их. Оказалось, что они вошли в закрытое сообщество для богатых, место, куда богатые отправились жить и оставаться отделенными от масс.

Тут живет Паркер? Это казалось слишком роскошным даже для его дяди.

— Мы приехали, куда нужно? — спросил он.

— Так написано в приглашении.

Возможно, место выбрано правильно. Однако оно казалось неправильным, потому что, когда Брэнд думал о вечеринке по случаю дня рождения, вспоминалось празднования его юности. Задний двор был украшен рождественскими гирляндами, развешанными среди деревьев, разноцветные лампочки, казалось, зависали в воздухе, как только наступила темнота. Несколько столов для пикника — грубое от старости дерево и покрытое плесенью, — пластиковые тарелки, воздушные шары с надписью «С Днём рождения». Для дополнительного украшения несколько цветных воздушных шаров на веревочках приклеены к дому и ветвям. Простой декор хорошо сочетался с меню из гамбургеров на гриле, хот-догов и салата из макарон, за которым следовал десерт; торт, который его мама сделала сама, покрытый глазурью, со свечами разной высоты, расположенными в шахматном порядке. В их доме даже такие мелочи, как огарки свечей, использовались повторно, чтобы сэкономить деньги. Ограниченный бюджет также означал, что приглашены были только близкие родственники и самые лучшие друзья, потому что, как часто говорила его мать: «Мы не будем кормить весь чёртов район». Возможно, это прозвучало грубо и безразлично, но такова реальность жизни с ограниченным бюджетом. Несмотря на ограничения, ни один Мерсер не чувствовал себя забытым, даже если некоторые подарки доставлялись в пластиковом пакете, с бирками и, возможно с пальцами людей. Но главное — сама идея.

Так стоит ли удивляться, что от празднования дня рождения сестры Брэнд ожидал чего-то интимного и знакомого? Унылые дома в этом районе с высокими воротами и каменными заборами говорили об обратном. Я должен был догадаться по смокингу и лимузину. Костюм, который Эйми заставила его надеть, был совсем не простым, но он предположил, что она заказала его, потому что так поступали богатые девушки.

Он потянул за воротник рубашки.

— Проклятая штука душит меня.

— Не играй с этим. Всё идеально.

Нет, она была совершенна в мерцающем лиловом платье, расшитом серебром. Волосы Эйми падали шелковистой завесой до самой поясницы, едва касаясь задницы.

«Моя задница».

Забавно, как у него вошло в привычку думать об Эйми, как о своей.

Как, чёрт возьми, он собирался уйти от неё, когда это, несомненно, проваленная миссия?

— Почему такое мрачное лицо? Сегодня вечером мы вернём твою сестру.

— Или все полетит к чёрту.

— Если Паркер тронет хоть волос на моей голове, мама приготовит его яйца на завтрак под беарнским соусом.

— Это если что-нибудь останется после того, как я покончу с ним. — Сама мысль о том, что Эйми пострадает, леденила кровь в жилах, но это его не беспокоило.

Всё больше и больше он замечал, что грань между ним и его другим «я» исчезает.

«Что я говорю? Я даже не думаю, что мы больше не расстанемся». Его мысли и эмоции, казалось, исходили от него, с новым поворотом.

— Ты бы убил кого-нибудь ради меня? — спросила она.

— В мгновение ока.

— Какая прелесть.

Не обращая внимания на проплывающие мимо особняки, он повернулся к ней.

— Могу я спросить тебя кое о чём? Если я не золотой дракон, если окажется, что ты ошибаешься, и я вообще не дракон, ты всё ещё будешь хотеть меня?

— Ты забываешь, я заявила на тебя права ещё до того, как мы узнали, что ты можешь быть золотым.

— Потому что считала меня драконом. Что, если это не так?

Она подалась вперёд, и опьяняющий аромат окутал и обострил чувства Брэнда.

— Моя мать может отречься от меня, но, на самом деле, мне плевать, кто ты. Аллигатор, дракон или просто человек. Думаю, нам давно пора объединиться с теми, с кем суждено быть, и не только потому, что гены идеально подходят друг другу.

— Ты думаешь, мы идеальная пара? — Сама идея не вызывала доверия.

— А ты нет?

Он хотел сказать, что, чёрт возьми, нет, но не мог, потому что хотел быть её идеальной парой. Хотел, чтобы её изящество смягчило его грубость, чтобы его сила стала её щитом, чтобы её мягкие слова успокоили зверя внутри.

«Иди ко мне».

Он не произнёс этих слов вслух, но она услышала, вот только не пошевелилась.

— Не сейчас. Потом.

— К чёрту.

Кто знает, что будет позже? Он потянулся и пересадил её к себе на колени.

Шокировано вздохнув, она немного сопротивлялась.

— Брэнд, мы не должны, мой макияж.

Его не волновал макияж. Она выглядела хорошо, и лично он думал лучше, без него. Кроме того, он хотел попробовать на вкус эти идеальные розовые губы.

— Блеск не со вкусом вишни, — пробормотал он, приближаясь к её губам и отмечая мягкий вкус.

— Обязательно куплю такой для следующего раза.

Потому что следующий раз обязательно будет. И будет много. Он намотал её волосы на кулак, наслаждаясь шелковистостью. Эйми застонала ему в рот и открыла связь между ними, чтобы он мог почувствовать её возбуждение от его грубого обращения с ней. Его лунный лучик могла быть чопорной и изящной снаружи, но внутри — дикое существо, которому нравилось пачкаться.