Я выхожу и разворачиваю Фрэнки. Ее дрожащее тело падает в мои руки. Черты лица Фрэнки мягкие и спокойные.

— Спасибо, — шепчу я, держа ее под водой.

— За что? — спрашивает она хриплым голосом.

— За то, что доверила мне свое тело.

Я выключаю воду и беру полотенце, чтобы вытереть Фрэнки. Хотя она все еще дрожит, я быстро вытираю ее тело и подсушиваю волосы, прежде чем уложить на кровать. Она садится на край, позволяя мне уложить ее и лечь рядом.

— Ты испортил мне прическу, знаешь об этом?

И вот так она снова становится сама собой.

— Заткнись и ложись спать, потому что утром ты будешь трахать меня ртом.

Я обнимаю Фрэнки, крепко прижимая ее к себе.

— Если ты будешь хорошим мальчиком, может быть.

Да, Фрэнки ДеЛука, безжалостный босс мафии, вернулась. Я не могу не улыбаться, потому что что-то кажется настолько правильным в том, чтобы делать неправильные вещи. Фрэнки могла бы убить меня без раздумий, и это заставляет меня чувствовать себя живым.

У меня столько проблем.

Я открываю глаза и чувствую, как Миллер трахает меня.

— Что ты делаешь? — говорю я, глядя на него через плечо. Моя нога лежит на его бедрах, и он двигается во мне.

— Я проснулся со стояком.

— А откуда ты знаешь, что я хотела, чтобы меня трахнули?

— Потому что ты была мокрой.

— И ты знал, что я мокрая, потому что?

— Ты была мокрой, пока я трахал тебя пальцами.

— Почему твои пальцы были внутри меня?

— Потому что я проснулся со стояком, — повторяет он, продолжая двигаться.

— Значит, речь идет о тебе, да?

— Заткнись и дай мне закончить.

Он сжимает мои соски между пальцами, и у меня вырывается стон.

— Разве ты не говорил, что хочешь, чтобы я отсосала тебе?

Миллер замирает, его член все еще находится внутри меня.

— Я не буду тебя останавливать.

Я прижимаюсь к нему попкой.

— Я тоже. Но тебе лучше заставить меня кончить.

Он продолжает трахать меня, его яйца бьются о мою задницу, а он щипает и перекатывает мой сосок между пальцами. Я просовываю руку между ног, касаясь чувствительного клитора. Миллер хрипит и стонет, а потом останавливается.

— Спасибо. — Он целует в плечо и выходит, оставляя меня мокрой на грани.

— Эй, вернись и дай мне кончить. — Я поворачиваюсь и вижу, как он отталкивается от кровати.

Он подмигивает, направляясь в ванную.

— Теперь мы квиты.

— Ты ублюдок! — игриво кричу я. — Не волнуйся, я сама кончу.

Через несколько секунд он снова в комнате, на кровати. Миллер сжимает мои руки над головой, усаживаясь на мои бедра.

— Прикоснись к себе, и больше ничего не получишь. — Он поднимает руку и шлепает меня по соскам. — Поняла?

— Ты не узнаешь, чем я занимаюсь, когда тебя здесь нет, — поддразниваю я.

Он наклоняется и накрывает своим ртом мой. Наш углубленный поцелуй становится неистовым, отчаянным. Миллер проводит зубами по моей нижней губе и кусает с таким напором, что я уверена, пойдет кровь.

Он отстраняется и спрыгивает с кровати.

— Будь хорошей девочкой и не трогай себя.

Он оставляет меня на кровати, жаждущей и неудовлетворенной. И поскольку он играет с моей головой, я не стану доводить себя до оргазма, потому что хочу этой боли. Той восхитительной боли, которую он может дать.

Я закрываю глаза и сжимаю бедра, отчаянно нуждаясь в разрядке. На мгновение думаю о том, чтобы закончить то, что он начал, он даже не узнает. Но я буду знать, и меня бесит, насколько стала зависима от него.

Душ начинает работать, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на дверь ванной.

Черт.

Мне конец.

— Где Елена? — спрашиваю у Майи, когда захожу на кухню за утренним кофе.

— Она вернулась в свою комнату после завтрака.

— Она ела?

Майя кивает.

— Я слежу за тем, чтобы она ела достаточно, — добавляет она.

— Сделай мне кофе и отнеси в кабинет, пожалуйста, — говорю я, выходя из кухни и спускаясь в комнату Елены. Я стучу, затем открываю дверь и обнаруживаю, что она сидит на кровати, скрестив ноги, и смотрит на сад.

— Дон ДеЛука, — говорит она и встает так быстро, как только может.

— Фрэнки, — снова поправляю я.

— Чем я могу вам помочь? — Она нервно сжимает руки.

— Пройдем в мой кабинет.

— Сейчас?

— Да. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, и слышу ее легкие шаги за собой. Когда мы приходим в кабинет, Роум уже сидит за своим ноутбуком, а меня ждет кофе. — Садись. — Я устремляю взгляд на кресло напротив моего. Обхожу стол и беру кофе. — Ты была на приеме у врача?

Она прижимает руку к животу.

— Нет, мэм.

— Никогда? — Она опускает голову и слегка покачивает ею. Я провожу языком по зубам, обдумывая, что мне делать дальше. Роум внимательно наблюдает за моими размышлениями. — Что насчет одежды, личных вещей? Что-нибудь?

— Я взяла сумку с одеждой, она там, где раньше жила.

— Это где? — Она кусает нижнюю губу и отказывается смотреть мне в глаза. Роум сжимает руки в кулаки, внимательно наблюдая за Еленой. — На улице. — Елена кивает в знак подтверждения. — Хочешь пойти и забрать сумку?

— У меня там не так много. Моя подруга могла забрать их, я давно ее не видела.

— У тебя есть подруга на улице?

Это может стать проблемой для меня. Хотя ее подруга не знает, что Елена у меня.

— Я не видела ее около недели, пока… — ее голос прервался. Она поднимает голову и смотрит на меня и моего брата. — Мне очень жаль.

— О чем ты сожалеешь? — спрашивает Роум. Я медленно поворачиваюсь, глядя на него и качаю головой. Он неравнодушен к девушке, и это может быть еще опаснее.

— Я доставила вам слишком много хлопот. Мне пора уходить.

— Ты ничего такого не делала, — резко отвечает Роум.

Девушка смотрит на него, и он слегка улыбается.

— Хочешь забрать свою одежду? — спрашиваю я, заставив их оторваться от созерцания друг друга.

— Моя подруга может взять их, если когда-нибудь вернется. Надеюсь, с ней все в порядке.

Мне действительно плевать на ее подругу.

— Я распоряжусь, чтобы один из мужчин отвез тебя в магазин, чтобы купить еще одежды. Ты скоро перерастешь ту, что носишь. Я также попрошу доктора приехать домой и… — Я указываю на ее живот. — Нужно убедиться, что ты в порядке.

— У меня нет денег.

— Не беспокойся об этом, — говорит Роум.

Ради всего святого, он должен перестать напрягаться из-за этой девушки.

— Вот и все, Елена, можешь идти.

Она тихо встает и направляется к двери, но останавливается и поворачивается ко мне.

— Я знаю, что вы мне ничего не должны, но я обязана вам своей жизнью. Спасибо.

Я ничего не отвечаю, вместо этого поднимаю кружку и отпиваю кофе. Елена молча уходит, закрывая за собой дверь.

— Ты, — говорю, указывая на Роума, когда она уходит. — Ты не сможешь это сделать.

— Что? — говорит он на повышенном тоне. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— У тебя, блядь, стояк на девчонку. Она помеха.

— Отвали, Фрэнк, — говорит он, вставая и расхаживая взад-вперед перед нашими столами. — Все не так.

— Ей нет и восемнадцати, а тебе двадцать четыре, разница в шесть лет, если ты не умеешь считать.

— Все не так, — говорит он, проводя рукой по волосам.

— А как?

— Какая разница, сколько ей лет? Сколько лет политику? Ему должно быть около тридцати, а тебе двадцать шесть. — Он перестает вышагивать и подходит ко мне.

— Я вижу, что девушка тебе нравится.

Между нами надолго воцаряется неловкое молчание. Роум опускает взгляд и опирается на мой стол. Я жду его ответа.

— Я не знаю, в чем дело, Фрэнк. Но чувствую, что должен защищать ее.

— Это потому, что она беременна?

— Я не знаю, — искренне отвечает он. — Я не могу честно сказать, что это такое. Как только я увидел ее, то почувствовал, как изменилось все мое тело. Я хочу…