— Чего ты хочешь?

Роум проводит рукой по подбородку и делает резкий вдох.

— Я хочу ее.

— Хочешь трахаться или хочешь трахаться на постоянной основе?

Пожалуйста, пусть это будет первое. Неловкое молчание Роума кричит об ответе.

— Понятно.

Черт.

— Это может быть проблемой.

— Я знаю.

— Ты претендуешь на нее?

— Все, что знаю — это то, что я не хочу, чтобы она пострадала.

— Даю слово. Она не пострадает.

— Я хочу сводить ее в магазин.

— Ни за что на свете ты не пойдешь с ней один. Хоть я и дала тебе слово, что не причиню ей вреда, это не значит, что этого не сделает кто-то другой.

— Я знаю. — Роум сглатывает, глядя на меня. — Я хочу, чтобы к ней тоже была приставлена полная команда.

Черт, у него все плохо.

— Полная команда?

— Куда бы она ни пошла, я хочу, чтобы с ней были мужчины.

— Господи, Роум.

— Я ни о чем тебя не просил, Фрэнки.

— Это гребаное чувство вины со мной не работает. Но у нее может быть три мужчины.

— Пять. Двое с ней все время, когда она выходит из дома, и трое, чтобы держаться позади.

— Ее охраняют лучше, чем президента. — Роум ухмыляется. — Или меня.

— Ты умеешь драться и без колебаний нажмешь на курок. Не думаю, что Елена когда-либо в жизни оказывалась в таком положении.

Я хмыкаю и качаю головой.

— Ты не представляешь, что сделала бы женщина, если бы пришлось. В том числе и твоя девочка.

— Она слишком мягкая для насилия.

— Она скоро станет матерью, и я уже сейчас могу сказать, что за этого ребенка она готова отдать жизнь.

— Мне нравится, как она, всегда защищая кладет руку на живот. — Он заметил. — И я хочу ее защитить.

— Тебе нужно выяснить, как она забеременела. Я знаю, что ее отец убил того мужчину, который ее обрюхатил, но я не хочу, чтобы кто-то появился и решил, что имеет право на ее ребенка. Мне нужно знать, чего ожидать.

Дверь открывается как раз в тот момент, когда Роум стоит. Джи хмурит брови и наклоняет голову в сторону.

— Я что-то пропустил?

— У Роума стояк на девушку.

— Серьезно? — ворчит Роум.

— Серьезно? — спрашивает Джи.

— Пять человек для охраны девушки.

— Пять? — спрашивает Джи. — Кто она, черт возьми, такая? Королева Востока?

Я смеюсь и смотрю на Джи: — Роуму нужна команда из пяти человек.

Джи смотрит на Роума и качает головой.

— Лучше бы у нее была золотая киска для пятерых моих мужчин.

— Эй, — раздраженно говорит Роум.

Я смеюсь и открываю свой ноутбук.

— Если вы двое хотите выйти на улицу, то вперед.

Джи ворчит, выходя из моего кабинета: — Пять гребаных мужиков. Что, блядь, здесь происходит?

Я смотрю на Роума, который теперь сидит за своим столом.

— Все, что я могу сказать, это то, что лучше бы она того стоила. Потому что если она нас предаст, то будет мертва, а ты пострадаешь.

— Я никогда не чувствовала такого раньше, Фрэнк. Это поразило меня, как ничто другое, что когда-либо испытывал. Я просто знаю, что она важна для меня.

Я засовываю палец в рот и делаю вид, что меня тошнит.

— Я только что съела фунт сахара или это ты такой приторный?

— Иди в жопу, Фрэнк, — отвечает Роум с легкой улыбкой.

Пока я листаю отчеты из клубов, мой разум не может отпустить тот факт, что у нее будет ребенок от другого мужчины.

— А как же ребенок?

— А что с ним?

— Он не твой.

— Мне все равно, — быстро отвечает он.

— Если со мной что-то случится, Роум, ты и Джи возьмете все на себя. У ребенка-бастарда нет права голоса.

— Мне все равно. И с тобой ничего не случится, Фрэнк. Ты самая крепкая сучка из всех, кого я знаю. — Я смеюсь. — Ты как чертов таракан, просто не хочешь умирать.

— Я не против, когда ты называешь меня сукой, но тараканом? — Мои брови поднимаются, и я смотрю на Роума, ожидая чертовых извинений. — Я не знала, что ты хочешь моей смерти, брат.

Он откидывает голову назад и смеется.

— Не в мою смену. Кроме того, я бы не справился с тем, что ты делаешь.

— Чертовски, верно.

Роум ухмыляется, и я бросаю на него злобный взгляд, после чего улыбаюсь и возвращаю свое внимание к отчетам из клубов.

— Ты уверен? — спрашиваю я, пока мы едем к одному из моих складов.

— Да, — отвечает Джи и вздыхает.

— Как?

Дарио легко движется по городским улицам под покровом темного неба.

— Я все перепроверил, и не собирался говорить тебе, если бы это было не так.

— Он зарабатывает, Джи. В год на семью приносит солидные суммы.

— Именно поэтому я все проверил.

— Черт, — говорю я и закрываю глаза. — Я упущу кучу денег из-за того, что он сделал.

— Или это, или альтернатива. — Я открываю глаза и поворачиваю голову к Джи: — Это должно случиться.

Сжав челюсти, я смотрю в окно. В животе у меня тяжесть, а руки напряжены от гнева. Какая-то часть меня пытается оправдать его действия. Может быть, я не хочу это делать, потому что деньги так хороши.

— Фрэнк, — говорит Джи, вырывая меня из тяжелых мыслей. Я замечаю, что мы подъехали к складу, и трачу несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями, прежде чем выскользнуть из машины. — Ты в порядке?

Я мотаю головой, чтобы посмотреть на Джи, и он понимающе кивает.

Джи держит дверь на склад открытой, чтобы я вошла. Парни, работающие с товаром, переглядываются и замедляют работу.

Один из них подходит к нам.

— Дон ДеЛука, — говорит он с нервной ноткой в голосе.

Я киваю ему, как обычно, и направляюсь в кабинет.

Джи открывает дверь, мы видим Примо, сидящего за своим столом, и брюнетку, скачущую у него на коленях. Примо видит меня и сбрасывает с себя брюнетку.

— Иди домой, дорогуша, — говорит он. Глаза брюнетки расширяются, и она глубоко вдыхает, увидев меня. — Иди домой, — приказывает Примо.

Девушка проститутка, это очевидно.

— Дай ей пару сотен, — шепчу я Джи.

Он достает пачку наличных, скрепленную золотым зажимом для денег, перебирает несколько купюр и протягивает их девушке.

— Спускайся вниз, мой водитель отвезет тебя домой.

— Хорошо, — нервно отвечает девушка.

Джи достает из кармана телефон и подносит его к уху. Девушка судорожно ищет свое нижнее белье, пока Примо застегивает молнию и наливает два напитка. Он протягивает руку, чтобы передать один мне.

— Я, блядь, к этому не притронусь, — говорю, сморщив нос.

Наконец девушка выходит из кабинета, и Джи закрывает дверь.

— Все хорошо, Дон ДеЛука? — спрашивает Примо. Он опрокидывает второй бокал, и я замечаю, как сканирует нижний этаж склада. Он знает, что вляпался в дерьмо.

— У нас проблема. — Я подхожу и вытаскиваю стул, сажусь напротив убогого дивана, который он здесь поставил. — Садись. — Я показываю жестом в сторону дивана.

Плечи Примо напрягаются, и он наливает себе еще один бокал. Смотрит на меня, потом на бутылку и берет ее, после чего наконец садится на диван.

— В чем проблема? — Легкая дрожь в его голосе говорит о том, что он обделался.

— Каким делом мы никогда не занимаемся? — Он бросает взгляд на Джи, который стоит сбоку от меня, затем на свой стол. — Примо.

— Не делайте этого, — говорит он. — Я принес вам много денег.

— Когда началась контрабанда людьми?

Его челюсть сжимается, и он так крепко сжимает горлышко бутылки, что костяшки пальцев белеют.

— Это…

— Когда? — спрашиваю я, мой голос низкий.

— Я…

Поднимаю руку и, держа ее ладонью вверх, жду, пока Джи вложит в нее пистолет. Примо смотрит на оружие и выдыхает дрожащий вздох. Я стреляю ему в ногу, затем прижимаю пистолет к своему бедру.

— Черт, — кричит он, хватаясь за ногу и пытается надавить.

— Мы можем пойти легким путем или трудным. Выбор за тобой. Но что бы ты ни выбрал, в итоге умрешь. Единственный вопрос, на который ты должен сейчас ответить — убить ли мне твою жену и трех девочек, а также тебя? Прежде чем ты примешь это решение, позволь рассказать, что произойдет. Я пошлю Дарио за твоей женой и прикажу ему привести ее сюда. Я трахну ее, пока ты будешь смотреть, а потом разрежу на столько частей, что ее невозможно будет опознать. Или ты можешь рассказать мне правду сейчас, и следующий выстрел будет в твою голову. Выбор за тобой.