Я думаю.

— Сегодня нужно уделить десять минут генеральному прокурору. Кроме того, у тебя встреча с главой департамента здравоохранения.

— Марлин? — спрашиваю я, когда Зак следует за мной в мой кабинет. Он кивает. — Что ей нужно?

— Она назначила встречу два дня назад.

— Хорошо, что-нибудь еще?

— Затем будет встреча с департаментом транспорта.

— Алекс — заноза в моей заднице. Он всегда пытается сделать что-то выгодное для себя.

— Хочешь, чтобы я перенес его на другое время?

Я качаю головой.

— Интересно, был ли он таким с моим предшественником?

— По словам губернатора Хейса из Пенсильвании, мистер Уоллес также ему не нравился.

Я мысленно отмечаю, что если останусь на второй срок в качестве губернатора, то избавлюсь от Алекса и назначу кого-то, кто не будет заваливать меня нелепыми письмами.

— Что-нибудь еще?

— Эм, — голос Зака дрожит от неуверенности.

— Что?

— Сегодня утром, когда я пришел на работу, меня ждал репортер.

Дерьмо.

— Они спросили, есть ли у меня комментарий.

Черт.

— На счет чего? — спрашиваю, стараясь сохранить голос ровным.

— Она спросила меня, не гей ли ты.

Я резко поворачиваю голову.

— Что? — Я подумал, что репортер может знать о Фрэнки, но, видимо, нет.

— Она спросила меня, не гей ли ты.

— Почему она об этом спрашивает?

— Потому что ты не женат, у тебя нет детей, и последнее событие было на твоей инаугурации, но ты не привел женщину.

Я хмыкаю и качаю головой.

— То, что я не женат и не привел пару, делает меня геем? — Я смотрю на Зака, который пожимает плечами. — Что ты сказал этой репортерше? — Если ее вообще можно так назвать.

— Я сказал ей, что не комментирую личную жизнь губернатора. — Он громко сглатывает и ждет. Только не говорите мне, что это еще не все. — Она также попросила об интервью.

— Запиши ее в график.

— Что? — потрясенно спрашивает Зак. — Ты хочешь, чтобы я назначил ей время?

— Конечно, назначь ей встречу на двадцать первое никогда.

Зак усмехается.

— Я уже сказал ей, что свяжусь с ней, когда у тебя появятся свободное время.

— Хорошо. — Я достаю ноутбук из портфеля, ставлю его на стол и отправляюсь готовить себе кофе. — Что-нибудь еще?

— Пока больше ничего, но день только начался.

— Да, спасибо, что напомнил, — говорю Заку. Он возвращается к постоянно звонящему телефону за своим столом, а я направляюсь на кухню, чтобы приготовить кофе.

— Мистер Миллер, как поживаете? — говорит одна из молодых практиканток. Она отходит в сторону и опускает голову.

— Я мешаю?

— Нет, сэр. Это я вам мешаю, — нервно отвечает она. — Мне нужно идти.

— Не говори глупостей. Ты готовишь кофе?

— Да, сэр. Для миссис Филдс.

Анджела Филдс, мой вице-губернатор. Мне никогда не нравилась эта женщина. Если бы она могла, то разрушила бы наш штат своими ограниченными взглядами на то, как все должно быть сделано.

— Я не стану мешать готовить для нее кофе, это точно. — Я отодвигаюсь в сторону.

— Я могу приготовить и для вас, — предлагает она, глядя на мою чашку.

— Все в порядке, я уверен, что у тебя есть другие дела.

Она смотрит на меня из-под ресниц и покусывает внутреннюю сторону щеки.

— Я не возражаю.

Подождите, эта девушка клеится ко мне? Уверен, моя психопатка убьет ее, если я упомяну об этом. Возможно, даже меня.

— Хорошего дня, — говорю я, забираю свою чашку и ухожу.

Как только оказываюсь в кабинете, начинается обычный хаос дня.

— Алекс, рад тебя видеть, — говорю я, вставая и протягивая ему руку.

Он ворчит, когда берет ее, чтобы потрясти.

— Мне нужна твоя помощь.

— С чем?

Я сажусь и закрываю ноутбук.

— Ходят разговоры о предстоящей забастовке.

— Почему?

— Они настаивают на десятипроцентном увеличении, и я не хочу им его давать.

— Есть ли причина?

— Десять процентов разрушат мой бюджет. Если дам им десять, то это отнимет сотни тысяч, которые я мог бы направить на другие необходимые дела.

— Почему ты обращаешься ко мне с этим, Алекс? Ты же глава департамента транспорта.

— Я хочу избавиться от профсоюза. Скажите им, чтобы они шли в задницу.

— Хорошая идея, — говорю я, садясь на свое место. — Избавиться от профсоюза, и посмотреть, что сделают сотрудники.

— Они не могут продолжать требовать от нас что-то, они нас уничтожат.

— Ты все время говоришь это слово. Но знаешь, что я вижу?

— Что? — с презрением выплевывает Алекс.

— Если ты не будешь вести с ними переговоры и избавишься от профсоюза, ты в одиночку парализуешь этот штат. Люди не смогут выйти на работу, компании будут терять миллионы, если не миллиарды, потому что не смогут набрать персонал. Не говоря уже о том, что, когда ты вернешься к профсоюзам для переговоров, так как без транспорта все остановится, они попросят больше десяти процентов, и мы окажемся в их власти.

— Мы не можем позволить им управлять нами.

— Почему ты здесь, Алекс? Мне кажется, что ты уже все решил.

— Мне нужно, чтобы ты поддержал меня в этом.

— Нет. — Я качаю головой. — Это вызовет хаос и анархию, а я к этому не готов.

Алекс встает и качает головой.

— У тебя нет яиц, — выплевывает он в мою сторону.

— Веди переговоры, Алекс, или я сделаю это сам.

— Чертов хиппи, — бормочет он себе под нос, продвигаясь к двери. — Ебаный трусливый хиппи.

— Я с радостью найду тебе замену. Более того, у меня уже есть кое-кто на примете. — На самом деле у меня нет, но Алекс — старый засранец, который думает, что может помыкать людьми. — Мне следует ждать твоей отставки до конца рабочего дня?

Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его лицо становится пунцово-красным. Ярость и гнев излучает его свиное тело.

— Я буду вести переговоры, — выплевывает он и захлопывает дверь.

Через несколько мгновений Зак уже в моем кабинете.

— Генеральный прокурор здесь.

— Проводи Эмму, пожалуйста.

Я встаю и застегиваю пиджак. Эмма — это сила. Она умна и никогда не подбирает слов. Я испытываю к ней глубочайшее уважение.

— Эмма, — говорю я, пожимая ей руку.

— Джереми, мне нужно поговорить с тобой на одну деликатную тему.

Это не может быть хорошо.

— Конечно.

Я жестом предлагаю ей сесть, но она качает головой.

— Это не займет много времени.

— Чем могу помочь?

— Мне стало известно, что твой дом сгорел.

Я делаю паузу, не понимая, к чему она клонит.

— Да, — медленно говорю я. — Почему генеральный прокурор интересуется моим домом?

— Потому что территория была расчищена до завершения расследования.

— Так и было. — Я держусь твердо, ничего не выдавая.

— Почему? — Эмма открывает блокнот, берет свою модную ручку и ждет меня.

— Я не понимаю, почему это проблема. Мой дом — это личная собственность, которая была куплена за много лет до того, как я стал губернатором.

Она проводит языком по зубам, глядя на меня.

— Я должна защищать штат, даже от тебя. Так что, если произошло что-то, что может обернуться вредом для партии, для тебя и для штата, моя работа — сделать так, чтобы этого не произошло.

— Я могу тебя заверить, этого не будет.

— Это не тот ответ, который мне нравится, и не тот, с которым я могу работать, Джереми.

— Это единственный ответ, который у меня есть. Мой дом ни с кем не связан, и я ни о чем не прошу. Какова бы ни была причина, дело закрыто.

— Ты подожг свой дом ради страховки?

— Я не буду претендовать на страховое возмещение.

— Что приводит меня к следующему вопросу. — Отлично, я должен был это предвидеть. — Как ты собираеься восстанавливать дом без страховки?