— Здесь же дети, — прошептала раскрасневшаяся Мария Ильинична.

— Это кто «дети»? Я, что ли? — тут же возмутилась Даша.

Я поднялся к деду поздороваться. Тот полулежал на кровати, просматривал старые фотографии и громко сморкался в носовой платок.

— Костя, как хорошо, что ты пришел, — он вытер тыльной стороной ладони слезы и протянул мне свою худую старческую руку.

Я аккуратно пожал ее и присел рядом.

— Что делаешь?

— Вот, — он ткнул на коробку, в которой лежали черно-белые фотографии. — Вспоминаю былые времена. Тогда я даже не осознавал, насколько счастлив. Все бы отдал за возможность хотя бы день провести с ними.

Он взял фотографию, на которой обнимал бабушку и держал на руках моего отца и показал мне.

— Да, я тоже скучаю. Но жизнь продолжается. Не надо жить прошлым, — я приобнял его.

— Ты прав. Только у меня сердце за вас с Дашей болит. Женился бы ты, что ли, а? — он поднял на меня мутные, в красных прожилках глаза.

— Женюсь, — кивнул я.

— А когда? — с надеждой спросил он.

— Вот все успокоится и женюсь. Сейчас не до свадьбы.

— Но ты не тяни. Даже в самые темные времена есть место для радости, — он сложил фотографии в коробку и протянул ее мне. — Положи на полку, а я вздремну. Перед ужином разбудите меня.

Я спустился на первый этаж и направился в кабинет, из которого слышался девичий смех. Даша и Мария Ильинична играли в какую-то настольную игру. Я замер на пороге, навалился на дверной косяк и с улыбкой смотрел на них. Только здесь, в кругу семьи я был счастлив. Вокруг творилось черт-те что с Разломами, с учебой и боями на ринге, а здесь тепло, радостно и спокойно. Может, действительно, жениться? По-моему, лучшей кандидатуры, чем Мария Ильинична, не найти.

Вскоре кухарка Люба позвала нас к столу. Я поднялся на второй этаж, чтобы позвать деда, а он уже сам услышал и, опираясь на трость, неспешно шел по коридору.

За ужином разговоры снова зашли о Разломах. Оказывается, Мария Ильинична очень зорко следила за новостями и рассказала нам много нового. Некоторые Разломы были пустыми, но от их сильного негативного фона охотникам быстро становилось плохо. Многие Разломы хоть и были населены различными монстрами, но в их груди были самые слабые сплоты, какие даже в бесплатных Разломах не ценились.

Я не хотел пугать их понапрасну, поэтому соврал, что хожу в старые проверенные Разломы, которые изучены вдоль и поперек, и в них ничего опасного нет.

Чуть позже, когда все разошлись по комнатам, я проводил Марию Ильиничну до спальни и, страстно поцеловав, пожелал ей спокойной ночи, но девушка взяла меня за руку и потянула за собой. Я оглянулся, чтобы убедиться, что никто не подглядывает, плотно прикрыл дверь и задвинул щеколду. Мария Ильинична сняла строгое закрытое платье и осталась лишь в полупрозрачном нижнем белье.

— Ну, как я тебе? — несмело спросила она.

— Обалденно! — выдохнул я и ринулся к ней.

Я проснулся оттого, что заболела рука, на которой спала Мария Ильинична. То есть Маша. Даже странно ее так называть.

Аккуратно вытащив руку, я размял ее и посмотрел на часы. Было уже пять утра. Блин! Я же хотел в воскресных сражениях на ринге поучаствовать. Совсем забыл об этом в объятьях девушки.

За окном было еще темно, но впереди, над домами, небо уже начало светлеть. Собрав с пола вещи, я вышел в коридор, осторожно прикрыл за собой дверь и поспешил в свою комнату. Приняв душ и переодевшись, спустился в кабинет. За всеми проблемами в академии, вызванными одним из желающих получить наследство предка Горина, я задвинул подальше дела имения. Конечно, жить рядом с Разломом было опасно, но ведь там была еще и наша деревня. Староста Антон Павлович подготовил землю для весенней посевной, овцы-мериносы снова обросли шерстью.

Я сел за письменный стол и задумался над тем, что делать дальше. У меня было имя того, кто купил у Горина старшего нашу часть земель. Надо будет связаться с ним и выкупить земли обратно. Не думаю, что за них много попросят.

Также я не забыл о ткацкой фабрике. Она приносила стабильно хороший доход, и даже если со мной что-то случится, моя семья не останется без денег. Фабрика их прокормит, поэтому ее тоже надо вернуть.

На покупку фабрики у меня денег нет, и в ближайшее время я вряд ли соберу, ведь надо будет еще выкупить особняк, за который я внес только арендную плату. Но поговорить с владельцем фабрики все же стоило.

Вскоре из кухни раздались звуки. Это встала кухарка и приступила к приготовлению завтрака.

У меня сегодня был учебный день, поэтому я позавтракал яичницей и бутербродом с ветчиной и вызвал такси. Кухарка Люба уговаривала подождать еще немного, ведь она уже засунула в духовку творожную запеканку с ягодами, но я отказался.

Надо было еще успеть заскочить домой и покормить Фаника. За все время, что мы были вместе, я понял, что он не причинит вреда Даше, поэтому решил привезти сюда. С завтрашнего дня к зачистке приступала гильдия «Освободителей», поэтому я не знал, сколько времени буду отсутствовать, а зверька кормить надо.

Я спокойно прошел через ворота, которые открылись, едва приблизился к ним. Мне даже не верилось, что все неприятности с учебой закончились.

Фаник бросился навстречу, едва я открыл дверь. Я посадил его на плечо и прошел на кухню. Везде валялись обертки из-под конфет и печенья, на диване почернела кожура банана, дверца холодильника открыта нараспашку.

— М-да, тебя точно нельзя одного надолго оставлять. Интересно, где ты обитал, когда пропал в первый раз? — я погладил его по голове, отчего Фаник замурлыкал и прикрыл глаза.

Порывшись по шкафам, я нашел галеты и банку куриного паштета. Фаник сначала поморщился, попробовав сухую пресную галету, но, когда я ее намазал паштетом, с аппетитом умял и попросил еще.

Скормив ему всю пачку галет и банку паштета, я направился к академии. По пути зашел в общежитие за Никитой.

— А новый-то ректор не таким уж и плохим отказался, — сказал он, когда мы поздоровались и вышли из общежития.

— Да? И что же в нем хорошего? — изобразил я удивление.

— Иван Герасимович сказал, что ректор издал приказ и все жилье на территории академического городка будет стоить одинаково.

— Как это?

— Особняк по цене комнаты в общежитие, — рассмеялся Никита. — Я уже присмотрел себе вчера один дом, прямо рядом с тобой. Так что теперь мы соседи. Здорово, правда?

— Здорово, — согласился я.

— А еще теперь декан отвечает за ранг, с которым выпускается студент. Если не поднялся до оранжевого, то лишают премий и прочих надбавок.

— Представляю, как расстроился Филин.

— Не только Филин. Все! Раньше им были не важны твои результаты, а теперь они начнут с каждым студентом носиться и помогать поднимать ранг.

Я подумал о том, что ректор с такими нововведениями не задержится на этом месте. А, может, Отшельник того и добивается, чтобы со спокойной совестью уволиться и путешествовать по миру, как он и хотел? Во всяком случае, я решил заглянуть к нему после занятий и пообщаться.

Сегодня у меня снова были теоретические занятия. Скорее всего, не так-то легко найти преподавателя, владеющего призрачной магией. Снова много говорили о том, что ждет империю, если Разломы не перестанут появляться, и как можно обезопасить себя и своих близких — участвовать в зачистках. Также я заметил, что студентов с каждым днем становится все меньше. Скорее всего, никто не верил, что в счастливый исход, и многие просто сбегали.

Когда лектор, пожилой худощавый мужчина в очках на тонком носу, в очередной раз напомнил о том, что сейчас любой желающий может вступить в гильдию, я поднял руку.

— Слушаю вас? — он поправил очки и внимательно посмотрел на меня.

— Скажите, неужели только в нашей империи появляются Разломы?

— Хороший вопрос, — кивнул он. — Нет, не только в нашей, но большая часть Разломов, процентов восемьдесят, находится именно здесь. У ученых есть предположение, что эпицентр, от которого и расходятся все другие Разломы, находится недалеко от Красноярска. Так это или нет, нам пока неизвестно, но научные центры и лаборатории работают без выходных, пытаясь найти причину и остановить разрушение империи.