— А я не Копперфильд, чтобы исчезать. Мне здесь уже нравится. А вот ты в науке внезапного появления явно достигла огромных успехов. Знаю, видел. А можешь так же, но только с точностью до наоборот? Пальчиками щёлкнула, и медленно растаяла в воздухе. Да и часиков дцать не появляться? А девчонок я, так и быть, сам свистну.

— Ты точно не успел отхлебнуть из кувшина?

— С тобой даже лизнуть не успеешь. Сразу силовые методы.

— Значит, уже парами надышался. Да, не пожалел вождь для тебя дурмана — такую дозу вкатил в вино, что вихра отключить можно.

При этих словах богиня, она же болотная ведьма, глубоко вздохнула и медленно растаяла в воздухе. Но спустя уже буквально несколько секунд проход в хижину отварился, и в неё впорхнули всё те же девушки, загруженные новыми яствами и напитками, как вьючные ослики на горной тропе каравана. В считанные секунды они вынесли устаревшую, с их точки зрения, еду, осколки от кувшинов и даже заменили тот кусок мягкого покрытия, на который разлилось вино. Потом при помощи опахал из цветастых огромных перьев какой-то птицы устроили в хижине такой сквозняк, что ему мог бы позавидовать любой фирменный вентилятор с претензией на ураган.

— Достаточно, — остановил это буйство материализовавшийся на пороге Великий вождь. — Оставьте меня с нашим гостем наедине.

Гургутки испарились из хижины не хуже ведьмы. Я же, не обращая внимания на столь влиятельного гостя, посетившего меня, взял один из кувшинчиков и опрокинул содержимое в себя.

— Классно, — резюмировал я, слизывая остатки вина с губ. — Папаша, хряпнешь со мной? — одарил я наконец вниманием вождя.

— Это в смысле выпить? — переспросил вождь, не поняв значение всех слов, но уловив их смысл.

— А то, — согласился я. — На брудершафт не предлагаю. Эта болотная стерва уверяла меня, что ты типа замышляешь против меня беспредел. Поэтому, целовкаться не будем. Выпьем чисто как случайные попутчики. Побазарим, время убьём.

— Ты способен убить время? — спросил вождь с явным недоверием.

— Да как два пальца... Но время нужно убивать так, чтобы потом не было мучительно больно. Короче, давай по одной, и я тебе обстоятельно всё покажу.

Мы взяли по кувшину, и вождь первый отхлебнул из своего.

— Э-э-э, папаша. Да ты лох в питейном деле. Кто же так, без тоста, не чокнувшись. Учись, как нужно. Не позорь свои седые...

Я поудобнее перехватил кувшин и, подняв себя в позу стойкого оловянного солдатика, торжественно провозгласил:

— Да здравствуют все гургуты! Великая нация великих воинов, истинных хранителей веры, надежда всех мыслящих существ этого мира. Ура! — Вождь смотрел на меня большими глазами, но финальный клич не поддержал. — Да, папаша, тяжело доходит в этом возрасте, а ещё великий. «Ура» надо кричать всем вместе. Потом чокаться, вот так, — я стукнул свой кувшин об его кувшин, — и залпом выпивать. Потом одновременно ставить кувшины на стол… Тьфу! Столов у вас нет… Ладно подойдёт и пол. Медленно выдыхать и смачно закусывать. Впитал, знания? — Вождь посмотрел на меня ещё большими глазами, но осторожно кивнул. — Тогда поехали, практикуем сначала медленно.

Я повторил свой тост, добавив, правда, в него ещё несколько лестных эпитетов про гургутов. Протяжно затянул «ура!», жестом приглашая вождя присоединиться к моему кличу. На этот раз вождь не подкачал, и уже на второй секунде моего «ура» подвыл своим раскатистым басом.

— Молодца, — похвалил я вождя. — Теперь чокаемся вот так. Красава. А теперь быстро и по инструкции. Одновременно выпиваем. Синхронно ставим. Резко выдыхаем. И смачно закусываем. Вопросы есть?

— Нет, — чётко по-солдатски ответил вождь.

— Тогда поехали.

Собственно, синхронности в первый раз достичь не удалось, но нужно отдать должное вождю — он всё схватывал на лету. Да и, как показала практика, выпить был далеко не дурак.

— А мне можно этот тост сказать? — обратился Великий вождь ко мне перед четвёртым или пятым поднятием кувшинов.

— Нет, — мотнул я головой в ответ, — этот нельзя. Давай свой сочиняй и толкай.

— Кого толкать? — вождь внимательно осмотрел хижину на предмет толкательных аксессуаров.

— Тост толкай. В смысле говори. Только с чувством, с толком, с расстановкой. А ещё чтоб душевно, патриотично и красиво. Могёшь?

— Могёшь, — подтвердил вождь, душевно икнув и принимая стойку смирно.

— Жги!

— Чего жечь? — слегка округлил глаза вождь. — Хижины не дам, жить будет негде.

— Логично. Вот давай за логичность и выпьем.

— А мой тост? — насупился вождь.

— А ты говори алаверды и продолжай. Давай попробуем. Значит, я начинаю, потом ты говоришь «алаверды» и продолжаешь. Усёк?

— Погнали, — подтвердил вождь перенятым от меня словечком.

— Выпьем за логичность!

— Алаверды!

— Подожди, я не закончил. Не лезь поперёк батьки в пекло, — пристыдил я вождя.

— Когда закончишь, глазом моргни, а то некрасиво получится, — не остался в долгу Великий.

— Дедуля, да ты эстет, — поаплодировал я. — Ладно, когда закончу, я тебе кивну и ручкой так жест сделаю, типа можно.

И понеслось разгуляево не хуже, чем в моём мире. Пили с чувством, с толком, с расстановкой. Слегка перетёрли за политику, но к единому консенсусу не пришли, наверное, градус был ещё не тот. Впрочем, конфликтовать по этому поводу не стали. Замяли для ясности и отложили до лучших времён. Потом плавненько скатились на баб. Вот тут градуса хватило на все сто. По крайней мере мне. Вспомнив многочисленные эпизоды моей бурной молодости, я выдал вождю такие пикантные подробности межполовых отношений из жизни людей, что Великий потерял сразу и челюсть, и дар речи, обильно пустил слюнки и зажёг в глазах хищный, животный блеск.

— А чего, папаша, давай стриптизик организуем, — ещё больше раззадорился я, глядя на его внешность.

— Охоту, что ли? — понял по-своему данный процесс вождь. — Нет, давай завтра, сразу с утра.

— С утра тебя от стриптиза тошнить будет, судя по количеству принятого сегодня. Сейчас самоё то.

— Ну я охотников свистну, — не стал кочевряжиться вождь.

— Да ты что, дядя? — теперь уже выкатил глаза я. — Не, я не по этой части. Конечно, классовой ненависти ко всяческим меньшинствам за мной не наблюдалось, но и причислять себя к ним спешить не берусь. Ориентация не та, понимаешь? Так что, если ты из этих, то пить со мной пей, а на зад не заглядывайся. Могу лягнуть ненароком.

— Бахнем? — покладисто предложил вождь.

— Поехали, — согласился я.

— Так звать охотников? — снова начал гнуть свою линию вождь, смачно закусывая.

— Для тех, кто в танке: я не такой. Хочешь — сам. Но потом. Без меня.

— Бахнем? — снова предложил вождь.

— Так, папаша, ты решил споить меня для этого дела? О-о-о, — смачно плюнув на пальцы, я скрутил классическую фигу и продемонстрировал её вождю. — Ваши не пляшут.

— Это ещё почему? — мгновенно разобиделся вождь.

— А потому, дядя, что, хоть ты и вождь, хоть ты и Великий, хоть ты и пить горазд, но против российского мужика слабак. Не дождаться тебе моей невменяемости. Кишка тонка.

— На охоту не пойдём. Плясать не будем... — совсем сник вождь, повесив в хижине такую паузу, что МХАТ повесился бы от зависти.

— Не кисни дядя, за дело берусь я. А это что значит?

— Что? — спросил вождь совсем упавшим голосом.

— Это значит, что развлекательную программу вечера мы сейчас организуем на раз, два, три, четыре. Так, быстренько выпиваем по одной, и вперёд к культурным наслаждениям. Вопросы есть?

— Поехали, — одобрительно пробасил вождь.

Ну, собственно, мы и поехали, точнее сказать, поскакали. Под моим чутким руководством прямо посередине хижины был вкопан шест. Лично мною были отобраны самые соблазнительные гургутки и обучены эротическим танцам. Вождь на это время был отправлен слегка поруководить подчинённым населением. Сюрприз должен быть сюрпризом. Местные лабухи долго въезжали, что такое эротичная музыка, но в конце концов выдали нечто похожее, сняв на слух с моих ужасных напевов. Зачатки слуха и голоса во мне всё-таки где-то прятались, и в целом получилось на уверенную четвёрочку.