Всё. Пора было ставить точку.

— Постойте, глупцы! — раскатистый, мощный бас с лёгкостью перекрыл уже начавший стихать гул толпы. — Это говорю с вами я, ваш Великий вождь. Я — тот, кого вы выбрали в трудные времена. Тот, кто спас всё племя во время последней битвы с болотными тварями. Кто-нибудь может сказать, что в моих словах есть хоть капля лжи?

— Нет, Великий вождь! — хором ответила толпа.

— Есть ли сомневающиеся в том, что при моём правлении гургуты из жалкой горстки израненных воинов, обессиленных женщин и заплаканных детей превратились в сильное и процветающее племя?

— Нет, Великий вождь!

— Считаете ли вы, что время моё ушло? Не пора ли нам выбрать другого Великого вождя?

— Нет, Великий вождь!

— Но я стар. Силы уже начали покидать меня. Разум мой всё больше заполняется думами сомнения. Пора назначать выборы.

— Нет! Нет! Нет, Великий вождь!

Из ревущей и бурлящей толпы отделилась группа воинов и, представ перед вождём, жестами успокоила толпу.

— Великий вождь, племя не готово сейчас к новым выборам. И у тебя достаточно сил, чтобы быть во главе племени ещё долгие годы. Поверь нам, великим воинам. Многие из нас плечом к плечу стояли рядом с тобой во время последней битвы с болотными тварями. Но мы ещё полны сил, и разум наш светел и чист. Нет, племя не готово к выборам нового вождя. Ты можешь сам спросить у всех.

— Нет, Великий вождь! — хором ответили все присутствующие, не дожидаясь вопроса.

— Хорошо, я останусь во главе вас ещё некоторое время, — после долгих раздумий произнёс вождь. — Я буду, как и прежде, отдавать все свои силы и всё своё время на укрепление и процветание великого племени гургутов. А сейчас я хочу, чтобы вы выслушали меня не как Великого вождя, а как одного из ваших соплеменников. Напомню, что это даёт вам право не принимать мои слова к исполнению как волю Великого вождя, а решить их судьбу при помощи голосования.

Одобрительный гул толпы подтвердил, что слова Великого вождя услышаны, поняты и одобрены.

Великий вождь воткнул в землю перед собой два меча, предварительно вытащив их из-за спины. Снял с себя знаки отличия Великого вождя. И уже по-простому, но с интонацией умудрённого жизнью и убелённого сединами старца обратился к собравшимся.

— Великое племя гургутов, вы только что на моих глазах признали и провозгласили нашего гостя тем великим мессией, которого наше племя ждало с незапамятных времён.

— Но он упал с неба, — донеслось из толпы несколько выкриков.

— Да, если верить словам Туга, то он упал с неба.

— Туг наш брат, — снова донеслось из толпы. — Он наш брат и будущий великий воин, мы верим ему.

— Хорошо, — лёгкий жест руки Великого вождя погасил начинающиеся роптания. — Наш гость упал с неба. Примем это как факт. Но в предании говорится, что тот, кого мы так ждём, спустится с неба, а не упадёт.

— Но до этого к нам никто не спускался и не падал, — снова донеслось из толпы. — Может, он именно спустился, а Туг принял это за падение? Откуда Туг, да и все мы, можем знать, как спускаются великие?

— Примем и это как факт. Мы все верим Тугу, он достоин звания великого воина. Но об этом после. Он называл вас братьями и сёстрами, но он не гургут. Он гел! А гел не может быть нам братом!

— В пророчестве не сказано, что он должен быть гургут, — не унимался всё тот же голос. — Раньше все племена жили в мире и согласии. Так гласят великие сказания. А значит, он может быть и не гургутом.

— Хорошо, — кивнул Великий вождь, — допустим, что он может быть не гургутом. Но всё равно очень мало доказательств, что он именно тот, кого мы ждали. А если мы ошибаемся? Если он специально прислан к нам, чтобы погубить наш народ?

— Есть одно железное доказательство. Он выжил в борьбе с болотной ведьмой. В пророчестве прямо сказано, только тот, кто выживет в борьбе с болотной ведьмой, поведёт нас к миру и процветанию.

— А если болотная ведьма не хотела его убивать? Может, она просто поигралась с ним? Что вы на это скажете? Молчите? Тогда скажу я. Предлагаю устроить для него ещё одну проверку. Пока не знаю какую. Я соберу совет старейшин вместе с великими воинами, и мы придумаем, как проверить нашего гостя. Предлагаю проголосовать за это, если нет возражений. — Толпа согласно закивала. — Тогда пусть тот, кто согласен с ещё одной проверкой, встанет справа от нашего гостя, а тот, кто не согласен, встанет слева.

Толпа загудела, и самые решительные стали занимать места справа и слева от моего ложа. За ними потянулись и сомневающиеся. Некоторое время слева от меня было больше гургутов, чем справа. Но, когда на правую сторону двинулся Великий вождь и многие великие воины, часть с левой стороны перешла на правую, обеспечив тем самым численный перевес.

— Ну что ж, великое племя гургутов, вы сами всё решили. Значит, так тому и быть. — Великий вождь снова водрузил на себя все регалии. — Завтра, когда солнце встанет в зенит, я собираю совет старейшин и великих воинов. А сегодня проводите этого гела в лучшие покои и обеспечьте его всем необходимым, как самого дорогого гостя.

С десяток воинов подхватили меня вместе с ложем, и понесли к хижине.

Глава 10

Лучшие покои почти ничем не отличались от предыдущей хижины. Разве что стены были свиты из более толстых лиан, да покрытие на полу было более мягким и более пушистым. Похоже, гургуты не утруждали себя изготовлением мебели и прекрасно без неё обходились. Единственным исключением была лежанка, на которой меня принесли. Впрочем, мне её не оставили. Через несколько минут после моего поселения в хижину впорхнула стайка молодых девушек, уставила пол подносами с едой и кувшинами. Уходить они, впрочем, не спешили, а выстроились у стены, застыв в самых соблазнительных позах. Любой гургут захлебнулся бы слюной при виде этих красавиц, но в том то и дело, что я был не гургут.

— А ну брысь отсюда, шалавы, — цыкнула на красавиц начавшая материализоваться посередине хижины богиня. Гургуток как ветром сдуло. — А ты даже не думай начать бухать, — шлёпнула она меня по руке, безошибочно угадав моё желание отхлебнуть из кувшина.

— А чего это ты раскомандовалась? — перешёл я тут же в наступление, поскольку стыд за всё содеянное до этого заполнил меня до отказа. А лучшая оборона, как известно, это именно хорошее наступление. — Хочу и бухаю. Ты мне никто.

— Да?! — удивилась богиня и даже вздёрнула при этом правую бровь. — А кто совсем недавно хотел сделать меня кем-то? Маньяк.

— Выпимши был, — пробурчал я, не зная, что на это ответить.

— Выпимши это сильно мягко сказано. Нажрался как скотина и решил воспользоваться беззащитной девушкой.

— А кто передо мной скакал в чём мать родила и тряс своими прелестями? Да ни один мужик на моём месте не выдержал бы и пяти минут. А я полдня выстоял. И потом, ты была не против.

— Это я сама тебе сказала?

— Молчание — знак согласия. И вообще, или отобедай со мной, или чеши на все четыре стороны. Тоже мне, наставница выискалась. — Я снова потянулся к кувшину, и снова получил по руке, только уже значительнее сильнее и больнее.

— А я говорю — не бухай.

— А я говорю — отвали. И вообще, где слов таких понахваталась?

— В твоей голове прочитала. Там ещё и не такое мельтешит, но я, как девушка скромная, это произносить стесняюсь.

— Всё, закончили прения. Дверь там. Провожать не буду. Выйдешь, девчонок свистни. Они, конечно, страшненькие, но под винцо потянут.

— Вот идиот. Ты думаешь, тебя за каким сюда засадили и вина столько натащили? Уверен, что доживёшь до утра?

— Ну, кроме тебя, на мою жизнь никто не покушался и покушаться не собирается. Я для них теперь покруче бога. А может, и есть истина в твоих словах. Надо обед сначала на девчонках проверить. Эй, красавицы, ком цу мир всем скопом.

На мой призыв в отварившемся проёме хижины появилось сразу несколько мордашек гургуток. Но, узрев наличие богини, весь их порыв погиб в зародыше.