Про то, что это может быть какая-то заразная болезнь, старалась не думать. Ну, помру раньше, может и к лучшему. У меня внезапно начал прорезаться черный юмор.

Я приставила край стаканчика ко рту инопланетянки. Она открыла глаза, и мне показалось, в них мелькнуло удивление. Сделала два больших глотка и закашлялась. Потом вдруг схватила мое запястье сухой горячей ладонью.

- Храл-ла ос, - прохрипела она.

- Ос, ос… Пей давай, он скоро утилизируется, - проворчала я.

Она допила, опять ладонь ко лбу приложила и обессиленно откинулась на пол, закрыв глаза.

Я упрямо накормила ее и ужином. Ну, никак мне не хотелось допустить здесь чью-то смерть. Свою вполне, а вот чужую видеть не хотелось.

Ночью меня разбудил хриплый надрывный кашель. Я наощупь подползла к своей подопечной.

Положила руку ей на лоб. Она просто горела!

Твою ж инопланетную мать! Зараза!

Она дернулась и захрипела еще сильнее.

Я кусала губы и понимала, что ничего не могу для нее сделать. Звать зваров на помощь бесполезно. Еще и накажут. Всех. А мне потом еще тут оставаться неизвестно сколько. Уже косые взгляды ловлю целый день, и Диана резко отстранилась, перешла к другой группе девушек.

А пленнице становилось все хуже. Я упрямо сидела рядом и гладила ее по плечу. Больше ничего для нее сделать не могла. Злые бессильные слезы выступили на глазах.

Вдруг она что-то быстро забормотала, я прислушалась. Она снова закашлялась и выплюнула что-то себе на ладонь.

Тут моя интуиция просто взвыла, и мне резко захотелось отодвинуться подальше, но я не успела. Инопланетянка сделала быстрое неожиданное движение рукой, и ее пальцы сжались на моей голой шее.

Ее ладонь была обжигающе горячей, а вот то, что она прижимала к моей коже - холоднее льда. Дикий контраст!

Я дернулась, попробовала освободиться, но даже закричать не получилось. Меня словно парализовало.

Хриплый сбивчивый шепот незнакомого языка. Ее пальцы сильнее сдавливают мое горло. Она задушить меня хочет? Но я не ощущаю нехватки воздуха. Ледышка в ее руках постепенно теплеет, или это моя кожа привыкает. Мне становится жутко. Какой-то странный ритуал. А вдруг она вселиться сейчас в мое тело?

Вот дура, я сердобольная! Помогала тут этой сумасшедшей!

Хватка на моей шее ослабела, и голос тоже стих. Пальцы соскользнули, и я услышала протяжный хрип, а потом тяжелый выдох.

Отскочила в панике и быстро ощупала себя. Я вроде я. Ничего не изменилось. Потерла шею. Немного саднило в том месте, где она за нее хваталась. Все. Больше не буду лезть не в свое дело. Ну их этих инопланетян с непонятной мне логикой.

Я шустро отползла назад и постаралась выкинуть из головы ночное происшествие.

А утром вместо завтрака нас ошарашил приход целой толпы зваров. С поводками в руках. Нас куда-то поведут? Уже? Часть пленниц забилась в истерике и их успокоили привычным способом.

Я бросила взгляд в сторону больной чужачки, она так и лежала на боку, отвернувшись к стене и не двигаясь. К ней подошел один из зваров, провел сканером и равнодушно отошел. Ее соплеменницы также не проявили никакой заинтересованности. Молча поднялись и направились к выходу.

Я поняла, что она умерла.

Твари! Как же я ненавижу тут все! Как же хочется хоть немного справедливости для этих уродов!

Злость закипела во мне, но тут же ошпаренно смолкла, едва я увидела, к чему она привела. На коже стали проступать какие-то темные пятна и ногти почернели. Я сглотнула и затравленно огляделась по сторонам. Никто не заметил? Неужели та инопланетянка все же заразила меня чем-то?

Времени на эти размышления у меня не оставалось. Звар пристегнул поводок и дернул в сторону выхода. Похоже, наш час икс настал.

В этот раз немногие шли спокойно. Все понимали, что там, куда нас ведут, что-то изменится. Продадут нас или все же отправят на опыты. Не важно. Главное – мы больше не вернемся в то помещение, где провели последние дни.

Мы пришли… в лабораторию. Худшие подозрения начинали сбываться. Белые стерильные стены, и потолок, и даже пол, а посередине десяток пузатых капсул, к которым нас начали подталкивать в порядке очереди. Причем очередь выбирали не мы.

Первую партию обработали достаточно быстро. Мы с затаенным страхом наблюдали за тем, как всех тщательно пристегивают ремнями на горизонтальном ложе, как закрывается крышка. А потом слышали истошные крики изнутри. Они были приглушены, но все равно хотелось зажать ладонями уши, такая волна ужаса накатила.

Крышки открылись спустя несколько бесконечно долгих минут. Девушек достали и погрузили на низкие каталки. Они все были без сознания. Следующих отправили инопланетянок. У них все продлилось намного дольше, но без криков и это почему-то напугало еще сильнее.

Их тоже доставали в полуобморочном состоянии. Веки подрагивали, а конечности тряслись.

Никто не шел сам.

Настала моя очередь. Меня резко дернули за поводок и наградили слабым разрядом на всякий случай. Кто-то начал кричать и вырываться. Сложно было вести себя после такой демонстрации по-прежнему.

Я теперь завидовала первым. Они хоть не знали, на что шли. Я начала отсчитывать секунды про себя. Десять – мне зафиксировали ноги, девять – руки и грудь, восемь – закрепили ошейник, семь –сняли браслет с руки. Шесть – накрыли кольцом голову и грубо вставили в рот загубник. Не хотели, чтобы мы снова кричали?

Пять – крышка медленно закрылась, четыре – пауза, слышу свое тяжелое дыхание, три – пространство начал заполнять какой-то холодный гель. Я задергалась в своих путах, замычала. Страх сковал разум, но счет в голове продолжался. Два – гель накрыл меня полностью, и я рефлекторно задержала дыхание, один - сильный болевой разряд по всей коже, от неожиданности я заглатываю холодную противную слизь. Она везде и в носу, и в горле. Мне нечем дышать. А тело прошивает новыми вспышками боли. Особенно мощная взрывается в голове. Потом еще одна. Мне словно разрушают черепную коробку изнутри. Понимаю теперь, почему они так кричали… Это просто нестерпимо, нестерпимо больно!

И вот когда мне уже казалось, что я сейчас отправлюсь в спасительную темноту, мне неожиданно стало легче. Точно теплая успокаивающая волна прошла по телу и боль ушла. Я выдохнула, но мышцы так и не расслабила. Ждала подвоха. Почему я еще в сознании? Остальных доставали совсем полуживыми…

Свет ворвался в полуприкрытые веками глаза – это открылась крышка моей пыточной камеры. Я все еще слышала и понимала, что вокруг происходит. Незаметно пошевелила рукой. Она слушалась. Так странно. Почему со мной все пошло не так?

Внезапно мой мозг разобрал понятные слова. Я понимаю их язык? Что они со мной сделали? Со всеми нами? Прислушалась, боясь упустить хоть слово.

- Шо уже здесь. Нужно ускорить процедуру. Они не будут ждать, - пробулькал один голос.

- Что делать с отбракованными? – задал вопрос второй.

- В утилизатор, как обычно. Нам не нужны проблемы. Не забудьте снять ижи.

Ой, мама! А вдруг это про меня? Сжалась и притворилась максимально нетранспортабельной. Мое тело, как остальных погрузили на твердую поверхность и куда-то покатили.

Я боялась даже приоткрыть глаза. Слушала, вслушивалась до звона в ушах. Боялась, что все-таки окажусь в утилизаторе.

Это все та сволочь синекожая мне подстроила! Вот зачем я ей помогала? Идиотка! Ее и подружки ее бросили на произвол судьбы. Надо было включать мозги и не бросаться со своими благотворительными порывами. Вот ничему меня жизнь не учит.

Голова внезапно закружилась. Носилки остановились, и возникло странное чувство, словно кто-то резко откачал весь воздух. Утилизатор? Нет! Не надо!

Навалилась ужасная тяжесть. Вот теперь я действительно не могла пошевелиться. Сознание померкло, и моя последняя мысль была: «Как же хочется жить…»