Только главное, не пристать ни к кому как в прошлый раз.

Дмитрий

Зима в Петербурге — самое ужасное, что может случиться в жизни. Настолько серого, унылого и депрессивного периода больше нигде нет. И, как обычно, именно в это время начинается чёрная полоса, самого глубокого оттенка безысходности. И что самое отвратительное, невозможно восстановить свое настроение никакими способами, как бы не пытался взять себя в руки — все мгновенно выпадает из них.

На работу добирался в прострации, обдумывая свои глубинные мысли о тленности бытия. Прошел мимо протянутой в качестве приветствия руки охранника, не поздоровался с подчиненными в лифте. И точно так же прошел мимо секретарей, но, открывая дверь в кабинет, вдруг остановился. Не увидев Алины, посмотрел на время на наручных часах.

— А где Алина? — нахмурился я, поняв, что до начала рабочего времени осталось пять минут.

— Доброе утро, Дмитрий Александрович! Не знаю, — честно ответила Любовь Павловна. — Сама не знаю. Пишу, звоню, — не отвечает. Может, с минуты на минуту придет? Пока же еще не опаздывает.

— Ладно, — недовольно цокнул я и зашел в кабинет.

Ровно спустя пять минут позвонил секретарю.

— Алина пришла? — нетерпеливо спросил я.

— Дмитрий Александрович, ее все нет. Может, вы позвоните, она хотя бы ваш номер возьмет? — не менее обеспокоенно произнесла женщина. Хотелось рыкнуть на нее, но все-таки Любовь Павловна ни в чем не виновата.

— Ладно, — вновь сдался я и действительно набрал номер Малиновской. Но ответом мне послужили долгие гудки, в конце увенчанные громогласным «абонент не отвечает». Чёрт.

Зазвонил рабочий телефон.

— Да! — прокричал в трубку я.

— Дмитрий Александрович, Алина пришла. Ее к вам попросить зайти?

— Сейчас же!

Руками вцепился в подлокотники, ожидая, когда эта наглая девушка соизволит зайти ко мне в кабинет.

— Доброе утро, — наконец появилась. И даже без извинений.

— Ага, доброе, — недовольно бросил я. — Причина опоздания?

— Я опоздала всего лишь на две минуты, — нахмурив брови смотрела на меня она.

— Вы должны быть на работе раньше меня.

— Это не написано в моей должностной инструкции.

— Я внесу редакцию, — еще больше злился я.

— Внесите, — пренебрежительно бросила Алина.

— Значит, причину озвучивать вы не будете? — спустя несколько секунд тишины спросил я. — Тогда объяснительную мне на стол.

Жестил ли я? Возможно. Никогда таким не занимался и даже не думал, но сегодня будто крышу сорвало.

— Хорошо, — пожала плечами девушка. — Могу быть свободна?

— Да.

И ушла, будто все было типичным и понятным.

Отвернулся к окну, смотря на серый горизонт города. Как же уныло. Вроде бы светло, вышло солнце, но оно все равно серое.

Не знаю, сколько времени прошло, но отвлекся от созерцания пейзажа я только тогда, когда услышал, как кто-то пришел и положил что-то на мой стол, видимо, на подпись.

Развернулся и первым, что увидел, был действительно документ. Алина принесла. Отлично, посмотрим, что же за причина опоздания у нее была.

— Что?! Заявление об увольнении?!

Алина

Никогда б не думала, что так обрадуюсь походу в бар. Аж буквально выдохнула от облегчения, как только вошла. Повсюду царила атмосфера безмятежности, а мне казалось, что в последний раз я отдыхала где-то в прошлой жизни.

Бывшие коллеги забронировали столик заранее, так что сидели мы с полным комфортом, а не ютились за барной стойкой или малюсенькими столикам для небольших компаний.

Я с интересом выслушала изменения в их личной жизни, кто в чем преуспел, кто начал новые отношения, кто, наоборот, закончил старые — жизнь текла своим чередом. После, под очередную порцию алкоголя, разговоры перетекли в сплетни, а потом и вернулись к злополучной работе. Многих, разумеется, интересовало, как я устроилась.

— Алин, ну расскажи, как ты? Как новое место? — подначивали они. Я какое-то время сопротивлялась, все-таки смущаясь своей должности, а после сдалась.

— Вы не поверите: работаю сейчас помощницей секретаря. Место чудесно, но босс — тот еще мудак. Сегодня у него прекрасное настроение и он угощает пропущенным ужином, а завтра — делает вид, что вы едва знакомы, а после орет и унижает за опечатку.

— Эээ, у нас даже Егор Викторович подобными перепадами не промышляет.

— Ага, он просто сразу спихивает часть своей работы на других, а чего потом жаловаться? — усмехаюсь я.

— Не поверишь, Алин, но больше не спихивает. Он пару раз поручил Анечке несколько важных заданий, а она, в свою очередь, без объяснений свалила их на стажеров и убежала на больничный. Естественно, работа не выполнена, все сроки упущены, его вызывали на ковер, и по слухам, даже предупредили, что еще один промах и он может забыть про годовую премию.

— Быстро, однако, вернулся бумеранг. То-то он так усердно пытался уговорить меня вернуться обратно.

— Он звонил? — Саша поперхнулся выпитым. — Неужели и правда до него дошло. Хорошие условия хоть предложил?

— Весьма неплохую прибавку, но я все равно не согласилась, — честно ответила я, не став называть конкретные цифры. Ввиду специфики работы, я знала зарплаты многих и не хотела, чтобы появлялась зависть к туше неубитого медведя.

— Но не ты ли жаловалась, что недовольна работой.

— Работой я довольна, только вот…

— Ну где ты и где помощница секретаря? Это ж никакого развития! — и тут он сложил руки в умоляющем жесте. — Пожалуйста, Алина, одумайся. Мы без тебя там совсем загибаемся. Анечка такого наворотила, что волосы дыбом встают!

И в итоге весь остаток вечера я отмахивалась от постоянных уговоров. Вот знал бы, Дмитрий Александрович, как крепко я держусь за это место! Особо отчаянные постоянно подначивали обновлять бокал, видимо, надеясь, что я на пьяную голову буду более сговорчива — ха, да я, наоборот, превращаюсь в упертого барана.

Выходные я выживала вперемешку с уборкой. К Новому Году хотелось привести квартиру в порядок. Второй владелец так и не появлялся, но навряд ли он будет против расхламления и намывания темных углов, так что я отдохнула по полной. Настолько, что крайне безответственно забыла поставить телефон на зарядку, да и завести будильник на утро понедельника. Благо, внутренние часы не дали мне проспать глобально, и на работу я прилетела, голодная, местами потрепанная, с разряженным в ноль телефоном, но почти вовремя — всего пара минут опоздания, хотя в рамках большого города предел — пятнадцать минут. Для всех, кроме Дмитрия Александровича, который вновь наорал и заставил писать объяснительную.

Внутри меня все клокотало. Это же действительно был чисто повод уколоть! Да, я понимаю, что даже пара минут — все равно опоздание. Вот только со мной это произошло впервые, а так каждый день я прихожу намного раньше и ухожу чуть ли не самой последней. Спасибо, Алина, за то, что спасли мою задницу в аудит, но в повседневной работе я буду орать на вас по мелочам и тыкать лицом в каждый косяк как котенка в лужу.

Объяснительную ему! Будет ему объяснительная! Вконец психую и пишу заявление на увольнение. Ладно бы меня никто нигде не ждал, как в прошлый раз, так сейчас все наперебой зовут обратно. Вот уйду и ищете Любови Павловне такого же опытного помощника.

Решительно направляюсь в кабинет Дмитрия. Он сидит неподвижной фигурой, и, кажется, даже не заметил моего вторжения. Красивый, конечно, черт, но это не самое главное качество начальника. Молча кладу заявление на увольнение и пододвигаю его поближе, чтобы привлечь, наконец, внимание.

Дмитрий вздрагивает, будто выходя из оцепенения, и вчитывается в строчки документа.

— Что?! Заявление об увольнении?! — мгновенно вспыхивает он.

— Да, — твердо отвечаю я. — Я устала от ваших перепадов настроения.

— Я не подпишу!

— Не беда, я сама могу его зарегистрировать, и вам все равно придется его подписать через две недели. Давайте не будем ссориться. Вы уже кучу раз намекали мне, что я некомпетентный работник. Так почему бы не отпустить меня, раз я только мозолю глаза.