— Алина, не переживайте, — усмехнулся он. — Если бы я не хотел, чтобы платье у вас осталось, то мы бы взяли его напрокат. Носите с удовольствием. К тому же оно вам прекрасно идет, а я не хочу возиться с возвратом.

Меня разрывали эмоции: то ли поблагодарить за комплимент, то ли в рожу дать за продолжение. К счастью, принесли заказ, и я смогла за ним спрятаться. К концу обеда Дмитрий опять перехватил счет и я, честно говоря облегченно выдохнула. Мы без происшествий вернулись на работу, но уже под конец дня, начальник вновь решил выбить меня из колеи.

— Алина, может, мы сегодня вечером поужинаем? Я как раз вас подвезу, чтобы вам не пришлось с платьем на общественном транспорте ехать.

— Нет, спасибо, Дмитрий Александрович. Воздержусь, — я даже невольно отодвинулась на своем стуле, так как он буквально навис надо мной, вторгаясь в личное пространство.

— Почему? — откровенное удивление. Давно же вам никто не отказывал походу.

— Субординация, — мстительно ответила я. — Порой она не помешает.

Дмитрий Что?! Да как она! Да кто она, черт побери, такая!

Уверен, что со стороны я выглядел как пыхтящий недовольством бык, постоянно раздувающий свои ноздри, но плевать! Не думал, что эта девчонка способна на такое. То есть перед каким-то аудитором с залысиной на голове и трехдневной щетиной она вся такая из себя, а меня посылает меж строк, так?!

Я горел от недовольства, и это огнище не думало утихать. Наоборот, поглощало пламенем все на своем пути.

Сжимал руль так, что побелели пальцы. Не раз сигналил медленным автомобилистам, громко выкрикивая оскорбления. Один раз даже, кажется, показал отличившемуся придурку средний палец. В такой прострации и доехал до загородного дома Отоньева, где, как пару часов назад написал мне Влад, он сам и находился.

— Скотина, да открывай же уже! — в пятый раз ударил по клаксону я, стоя прямо у ворот, которые друг не торопился открывать. К счастью, в этот раз он меня услышал.

— Чё ты такой громкий? — вышел на крыльцо Влад, складывая руки на груди, то ли от недовольства, то ли от холода. Нечего в одной футболке выходить. — У нас после вечеринки сломалась кнопка открытия из дома, вот и вышел вручную открывать. Не бесись.

Легко сказать «не бесись». Не могу, не видит, что ли.

— Чё, день не задался? — хмыкнул парень, протягивая мне руку, когда я уже припарковал машину и поднялся к нему по лесенке. Быстро пожал в ответ, хлопнул по плечу.

— Типа того, — бросил кратко.

— Пошли, обсудим.

Дом встретил приятным теплом и своим убогим дизайном. Но на это мне было уже все равно.

— Ди-и-има! — услышал скрип, нет, звон стекла, вместо голоса, я. Нет, нет, господи, только ее не хватало! — Какой сюрпри-и-из! — Интересно, она в принципе всегда удлиняет все «и»?

— Здравствуй, Виктория, — кратко отвечаю я, в надежде, что сухость моего тона заставит ее додуматься и отстать от меня.

— Ну какая Виктория, — надувает губы девушка. — Для тебя — Ви-и-ика, ну сколько раз повторять.

Реально удлиняет.

— Ага, — бросаю я и спешу за Владом на кухню. Конечно же, Отоньева не понимает ни моего тона, ни последующего игнорирования, поэтому быстро спускается и бежит за мной на кухню. Чёрт.

— Дим, а чего ты такой серьезный? Ты явно устал, — подошла ко мне со спины Вика и, кажется, хотела полностью корпусом ко мне прижаться. — Мне тут мамин массажист показал как жать шею…

— Жать шею? — прыснул я.

— Ну, массаж делать, ручками, вот так, — хохоча, она перед моим лицом покрутила своими ладонями. Господи… — Давай я тебе сделаю, чтобы ты расслабился, м?

— Виктория, я не для массажа приехал, — найдя в себе последние капли самообладания и воспитанности ответил я.

— Эх, ну ладно, — пожала плечами она и, подпрыгнув, села сразу на столешницу островка на кухне. — Как твои дела? — облизнула губу. Настолько омерзительно, что я тут же ощутил приступ рвоты.

— Виктория, я хочу поговорить с твоим братом, — жестче ответил я.

— Ой, — недовольно цокнула она, — не думаю, что у нас с тобой есть какие-то секреты после той вечеринки, — и расплылась в улыбке. Такой, за которую мужикам морды бьют.

— Виктория, — все, самообладания не осталось, — Ничего на той вечеринке не было. Ровно так же, как ничего нет между нами с тобой. Ты для меня лишь сестра друга, с которой я максимум здороваюсь, ясно?!

Нижняя губа девушки дрогнула, брови причудливо громоздились у переносицы. Одним движением она спрыгнула со столешницы и поспешила к себе наверх. Видимо, рыдать. Ставлю деньги, что будет кричать, лишь бы я услышал и пришел просить прощения. Актриса погорелого театра.

— Жестко, — подвел краткий итог Влад, все время тихо наблюдавший за представлением.

— А ты какого черта молчал? — злобно процедил я, повернувшись к другу. Тот еще и чипсы попутно жрал. Скотина.

— Наблюдал, — пожал плечами Отоньев и отвернулся к холодильнику, начав там что-то искать. — Расскажи мне, что это у вас было на вечеринке?

— Ничего, — на выдохе ответил я, садясь на барный стул и запуская руку в волосы.

— Нет, не ничего. Что-то должно было настолько будоражить мою сестру. Не поверю, что такая бурная реакция произошла из-за лишь одного твоего взгляда на нее. Такое мы уже проходили, — хмыкнул недорэпер.

— Она меня поцеловала, — честно признался я.

— Вот это нихухры-мухры! — громогласно ответил Влад. — А ты чё? А она чё?

— Именно, что ничё! Стоял офигевал пару секунд, затем оттолкнул ее. А она опять кучу всего надумала. Сколько раз сказать «нет» твоей сестре, чтобы до нее, наконец, дошло?

— Пф, хоть миллион, не дойдет. Она всегда получала всё, что хотела. Напоминаю: отец раз двадцать отказывал ей в собственном мерседесе, но, как говорится, выгляни в окно.

— Я не мерседес. Твой отец меня не купит.

— Из-за этого она и воет, — усмехнулся Влад. Да, стали слышны эти потуги в актрисы со второго этажа. Цирк. — Слу-у-ушай, — вдруг протянул друг, — Знаешь о чем я сейчас подумал?

— Я твои мысли читать не умею.

— Помнишь, Алина нежданно-негаданно сбежала с вечеринки? — облокотился о столешницу рядом со мной Влад.

— Причем здесь Алина? — нахмурился я. Та злость, что бурлила во мне по дороге к другу, вернулась с новой силой.

— А притом. Где там тебя Вика поцеловала?

— На террасе.

— Алина бежала как раз с той стороны. Зуб даю, она увидела тебя, целующимся с Викой, и выбесилась! — торжественно поднял вверх руку он.

— Зубы свои кривые при себе оставь. С чего ей беситься? — не понял логики в цепочке, описанной Владом.

— С того, что она приревновала! — еще громче и радостнее произнес парень. — Алина же явно к тебе неровно дышит!

— Если бы она ревновала и, как ты выразился, неровно дышала, то она бы не отказалась сегодня от ужина со мной, — не верил догадкам друга я.

— Не-е-ет, Дима, давненько ты с девушками не общался, совсем их логику забыл. Как раз-таки поэтому она тебе и отказала!

Алина

Может, я была слишком резка? Или даже груба? А что, если это теперь скажется на моей работе? Я же не могу быть уверена в том, что Дмитрий Александрович умеет разделять личное от рабочего. Ладно, к чёрту, сделанного не вернуть.

Утром ощутила какую-то странную прохладу в квартире, пронизывающую меня до самых костей. Отопление работало, за окном температура не была столь уж низкой, но почему-то было зябко. Я где-то читала, что причиной холода зачастую является одиночество. Может, это всё оно?

Слишком много «может» для одного утра. Пора на работу.

Уже застегивая сапоги, готовясь на выход, получила сообщение. Кто бы это мог быть с утра пораньше?

«Квартира выставлена на продажу. Будешь препятствовать риэлтору с потенциальными покупателями — засужу!»

Мда, это утро не могло быть добрым.

Руки предательски задрожали, ощущение холода сменилось на духоту. Оперлась спиной о входную дверь, немного скатываясь из-за появившейся слабости в ногах. Плохо.