- Когда?! Как?!

Я резко поднялся в санях, сбросив с себя тяжёлую медвежью шкуру. На мне была привычная одежда и никаких следов ранений. Голова болела, но это было привычно после стольких по ней попаданий в боях. Единственно, что мне сейчас хотелось сделать, это просто понять ситуацию, а мигрень не была тому преградой.

Сезар повернулся ко мне. Лицо его полнилось нескрываемой грустью и моё сердце провалилось в пропасть. Я не помнил ни одного момента битвы и это меня сильно пугало. Со мной никогда не было таких провалов в памяти, что в этой жизни, что в прошлой, казавшейся столь же нереальной, сколь сказки братьев Гримм.

- Сезар, ты если шутишь, то лучше убей меня сразу здесь! Я не могу такого позора выдержать!

Плечи бородача стали быстро и мелко содрогаться, но он молчал. В первые мгновения я подумал, что этот несгибаемый человек рыдает, но через несколько мгновений раздался заливистый хохот. Громогласный смех был силён настолько, с веток стал кучками падать снег. Сезар погрузил меня в тотальное непонимание, отчего я полностью потерял последнюю ниточку ясности.

- Ты чего ржёшь, бородатый?!

Сезар еле смог успокоиться. Он ещё долго смеялся, просто вынуждая меня ждать, пока смех его пройдёт. В конце концов, он утёр громадной ладонью выступившие от веселья слёзы, после чего снял с косматой головы шикарную меховую шапку, сбив об колено налипший на неё снег.

- Ох, командир, не подумал бы, что ты такой доверчивый!

- Говори прямо, а не своими смешками! У меня сердце чуть из груди не выскочило, а ты хохочешь, зараза!

- А чего мне? Мне плакать от горя чтоль? Не было битвы ещё, Вадим. Мы только едем туда, а ты уже взъерошился так, будто на тебя целый рыцарский полк скачет! Надо было лицо твоё видеть.

Я наконец поднялся на ноги, накинул лежащую в санях шубу, после чего быстро перебрался на скамью извозчика, больше половины которой занимало огромное тело Сезара. По-дружески хлопнув его по плечу, я ещё раз приложился к фляге с медовухой.

- А чего мы одни-то едем? В войске всяко безопаснее двигаться было бы.

- Ты сам на этом настоял, командир! – удивился Сезар, - Ты сам вчера вина напился до состояния беспамятства, а потом заявил, что первые выехать должны. Правда, тебя переубедить наши бойцы смогли, что вперёд конники двинуться, а уж потом только мы. Ты ещё сам хотел один в санях ехать, но потом спать завалился, так что теперь мне коня вести приходится.

- Ну, что уж поделать? Я там никого не избил?

- Куда там? Ты как вина с медовухой напился, так и рухнул, где стоял. Даже за саблю ни разу не схватился, так что ты мухи обидеть не успел.

- Ладно, пусть так. Вард свои войска отправил?

- Конечно. Он сразу сказал, что его конница вместе с нашими ратниками вперёд двинутся.

Я поудобнее уселся на скамье, смотря за тем, как мерно идут нога в ногу запряженные в сани кони. Удивительно, но я испытывал сейчас какое-то умиротворение, подогреваемое булькающей в желудке медовухой. Даже шутка Сезара не казалось ныне столь злой и вызывала теперь только улыбку на устах. Впрочем, не смотря на окружающий нас лес, обитатели которого не выказывали к нам никакой агрессии, я всё же перегнулся через скамью и подтянул за ремень лежащий там карабин. Проверив снаряд внутри, я зажал его между колен, уперев приклад в пол облучка. Ездить с оружием таким образом меня приучил друг ещё из прошлой жизни. Он был заядлым игроком в страйкбол и удалось ему пару раз меня вывезти на крупные игры с техникой, а приучил сидеть таким образом в кузове грузовика.

- Да уж, глупость сморозил я. Надо было охраны больше с собой взять. Наткнёмся мы так не беду какую, а уж потом не отвертимся от боя.

- Да ладно тебе, командир! – отмахнулся Сезар свое громадной пятернёй, укрытой в меховую рукавицу, - Мы и не из таких передряг с тобой выбирались. Чего одна только засада серобожников в той таверне стоит!

Слова офицера нисколько меня не успокоили. Пусть бородач и был лихим рубакой, которого ещё нужно было бы отыскать, но нас всего двое. Притаись где-то в лесу группа бойцов, среди деревьев и сугробов, а накрыть нас залпом аркебуз сложно точно не будет. Поставить над засадной одного грамотного десятника и тогда изрешетят нас так, что дырок будет больше, чем в дуршлагах. Впрочем, не захотят ли меня пленить? Всё же, человек я не последний и выкупа за себя дать могу такого, что можно будет дом из золота воздвигнуть. Впрочем, даже не в золоте проблема заключена. Я командир и глава воинства. Как известно, если лишить войско командующего, то может посыпаться вообще вся организация и тогда начнётся тотальный раздрай на поле боя. Впрочем, офицеры у меня сильные и грамотные, так что подхватить командование сумеют. Если в полках, набранных из воинов Старого Света и моих учеников-лагриканцах, я вовсе не сомневался, то вот вассалы мои тогда могли бы и разбежаться. Хотя, толку им отступать прямо с поля боя просто нет. Они не смогут за короткое время отыскать корабли с командами, которые смогут их отправить обратно в Лагрику, а все суда необходимого класса были в моём полном распоряжении, а отплывут из Ларингии только после моего прямого приказа.

В один момент, когда я взглядом просто блуждал по открывающемуся нам пейзажу, я почувствовал неописуемую тревогу. Причину напавшей на меня тревожности быстро обнаружить я не смог, но из-за неё в облучок будто навтыкали длинных игл, не позволяя мне оставаться на месте. Я ерзал на мягкой обивке саней, собранных по сурскому обычаю, чувствуя, как тревога нарастает с каждой секундой.

- Коней, останови. – тихо приказал я сидящему рядом суру, удобнее перехватывая карабин в руках.

Сезар не стал спрашивать зачем мне это, видимо почувствовав мои ощущения. Я заметил, как он потянул из кобуры пистоль, активно выискивая взглядом маленьких глаз опасность в лесу. Я спрыгнул с облучка в мягкий снег, прижимая далеко не лёгкий карабин к плечу. Пройдя с десяток метров вперёд, я просто остановился, немного пригнувшись.

Наконец взгляд зацепился за причину моей тревожности. Куст в пятнадцати метрах от меня был слишком странным. Часть его веток была переломана так, будто через заросли прорывался как минимум медведь. Таких зверей в окрестностях не водилось, да и следов на укрытой снегом дороге не было ни одного.

Мозг прострелило чувство опасности. В следующее мгновение я упал на колено, прицелившись в лес. Это спасло меня. Из-за переломанного куста вывалился воин в белых одеждах, державший в руках тяжёлую аркебузу, фитиль которой был подпален и яркой точкой светился на фоне белых одежд воина.

Я выстрелил первым. Мой карабин был на пару порядков легче и вскинуть его не составляло никакого труда. Прижав приклад к плечу, я плавно нажал на спусковой крючок. Порох на полке мгновенно вспыхнул и карабин выстрелил. Из ствола вылетела струя плотного дыма, а за ней из ствола вылетела пуля. Свинцовый кругляш разрезал воздух и меньше, чем через секунду влетел в грудь воина. В последнее мгновение он выстрелил в ответ, но тут же от попадания он дёрнулся, из-за чего его выстрел пролетел мимо. Пуля ударила прямо его в грудь, и он стал опадать на снег, пока не его белой груди стало расплываться большое красное пятно.

Тут же до того мирный лес расцвёл канонадой выстрелов. Облачка от пороховых выстрелов расцветали тут и там, а в нашу сторону устремились десятки пуль. Они пробивали холодный воздух и влетали прямо в сани, выбивая из досок облака щепок. Часть пуль ударила в лошадей, что громогласно заржали от боли, а из тел вылетали крупные брызги крови. Они рванулись вперёд, утаскивая за собой сани и оставшихся запряжённый лошадей, которых обуял страх от множества выстрелов вокруг.

Меня за плечо схватил Сезар и поволок в сторону леса. Оставаться на дороге было просто нельзя, ведь в любой момент меня могло накрыть обстрелом множества засадников. Его сильная рука тащила меня по рыхлому снегу с такой лёгкостью, будто я был не весьма тяжёлым мужиком, а простой пушинкой.