Сила есть – ума не надо, а ему за ним подчищать!

Но да, глядя сейчас искоса через стекло на этого дурака на больничной койке, Алишер испытывал странное чувство, что видит в нем себя. Слишком уж тот был похож на него самого когда-то.

Потом отвернулся. Поправил полы пиджака, оттянул рукава, а после достал гаджет и позвонил жене. Дождавшись ответа, спросил:

- Как дети?

- Хорошо, - голос Альбины в трубке звучал немного смущенно, но ему слышалась затаенная радость. – Мы гуляем в парке. Знаешь, они так хорошо играют. Как брат с сестрой.

Алишер едва заметно усмехнулся. Если у его внучки Алсу появится такой брат, как Илья, он будет за нее спокоен. Вздохнул глубоко, посмотрел на потолок, складки на лбу разгладились. Наконец спросил тихо:

- А ты как?

- Я давно не была так счастлива. Эта наша поездка. И море…

Он повел плечами и проговорил:

- Значит, будем теперь часто выезжать, жена.

Некоторое время слушал Альбину, молчал в трубку, потом вдруг сказал:

- Знаешь, кто заказал Анну?

- Кто?

- Ты не поверишь…

***

Алишер много чего на своем веку повидал, но и он был впечатлен.

Началось все с того, что Макашову категорически не нравился Батуров. Не нравилась вся ситуация в целом. Заместитель Анны же прекрасно понимал, что этот брутальный альфа-самец делает, он нагло пробивает себе дорогу. К подозрениям примешивалось еще и личное отношение. Своего рода ревность, но наоборот.

Да, Макашов считал, что бизнесом должен руководить мужчина. Он и был тем самым руководителем, который фактически тащил тут все. Кто-то может думать, что достаточно руководить бизнесом дистанционно? Да, но без толковых кадров на местах это просто невозможно!

Короче, подобное положение выбешивало Макашова дико.

Потому что его сейчас нагло оттирали. Павел Андреевич понимал, что так и будет, если ничего не предпринять. Батуров женится на Анне, и тогда опека над ее сыном автоматически перейдет к нему.

Этого он не мог допустить. Макашов долгие годы был замом Ильи Муратова, они работали вместе. Но Ильи Муратова уже нет. В фирме меняются порядки. Понятно, когда на кону такие деньги, приоритеты меняются.

Остается неизменным одно – приверженность делу.

Не для того он работал с Ильей Муратовым столько лет, чтобы все досталось какому-то Батурову. И потому, да, он стал искать выход.

Макашов негласно начал собирать на Батурова компромат. А заодно, зная, что у Анны Муратовой живы родители, разыскал ее мать. С его точки зрения, это было наиболее справедливое и по всем человеческим параметрам логичное решение. Кто лучше может позаботиться о ребенке, как не родная бабушка?!

Он действовал из лучших побуждений. Но иногда излишнее желание восстановить справедливость может сослужить дурную службу.

Макашов вышел на связь с матерью Анны. Тамара Александровна оказалась женщиной словоохотливой и приятной в общении. И она была однозначно согласна, что рядом с достоянием ее внука не должно быть никаких Батуровых. Но.

На самом деле мать Анны ею не являлась. Тамара Александровна не могла иметь детей, Анна была дочерью Василия от другой женщины. Там была случайная связь, в общем, девочку они забрали прямо из роддома. Муж надеялся, что Тамара примет ребенка. Сначала она сдерживалась. Но чем старше становилась Анна, тем больше Тамара ее ненавидела.

Однако еще сильнее она ненавидела Илью Муратова и все, что с ним связано. Годы лелеять желание отомстить и внезапно получить шанс? Да еще какой! Только Тамара Александровна никогда терпением и умом не отличалась. Действовать решила быстро и немудрено. Просто наняла людей подстроить аварию.

Частично это раскопал Ермолин, начбез Анны. Смог пробить по своим каналам. Но большая часть сведений, конечно, была предоставлена доверенным Алишера Шамаева. Для Павла Макашова случившееся оказалось шоком.

***

Всего этого Алишер жене, конечно, говорить не стал, просто сказал:

- Ее мачеха.

- Мачеха? – переспросила Альбина. – Это не ошибка? Насколько я знаю, у Анны был отчим.

- У нее и мать, как оказалось, неродная. Внебрачный ребенок мужа от другой женщины.

Некоторое время царило молчание.

- Алишер, пусть даже от другой, я бы никогда… - услышал он.

И тихо обронил:

- Я знаю.

Потом покосился на дверь палаты Батурова и как бы между прочим спросил:

- А что у нас слышно от Алины?

Дочь уже больше недели работала у Камалова секретаршей. Сколько точно, прикинул Алишер. О каждом дне ему подробно докладывали, однако Алина созванивалась с матерью, и ему важно было услышать именно это.

На том конце раздался то ли тихий смех, то ли восхищенный вздох.

- Она его ненавидит!

Алишер потер глаза и кашлянул.

- Она опоздала на какую-то там встречу. Что там точно произошло, я не знаю, она так кипела, я не разобрала толком. Но, кажется, он приказал никого не впускать, и ей пришлось ждать на улице под дождем. Потом он еще отругал за то, что документы намокли. И все это не повышая голоса. Представляешь?

- Ммм, - протянул он. - Пусть тогда приходит и садится дома.

- Я тоже предложила, она ни в какую!

- Ясно, - проговорил он, пряча довольную усмешку в глубине глаз. И собирался уже ответить, но в этот момент в коридоре показался Макашов. Алишер обронил в трубку:

- Я перезвоню позже.

И направился Макашову навстречу.

Они коротко поздоровались, и сразу повисло молчание. Заместитель Анны выглядел подавленным. Некоторое время смотрел на стеклянную дверь палаты, потом сказал:

- Я и предположить не мог, что все так серьезно.

Алишер кивнул своим мыслям, потом взглянул на него искоса и спросил:

- Павел Андреевич, что для вас воля покойного?

Тот сразу осекся, взгляд стал колючим. А Шамаев продолжил, глядя в сторону:

- Если Илья считал нужным оставить все жене и сыну, к чему было пытаться извратить его волю? Вам бы следовало задать себе вопрос: почему возможным опекуном обозначили вас, а не родителей Анны.

- Я не имел намерения как-то навредить ребенку, - процедил тот, сжав зубы. – И я готов нести ответственность. Но я хочу оправдаться и разъяснить Анне Васильевне причину моих действий и мотивы.

- Что вы намерены разъяснить? Что вы ни при чем, а покушение на нее устроила женщина, которую она считала матерью?

- Она должна знать правду.

- О том, что вы действовали за ее спиной, чтобы устранить ее чужими руками и получить опеку над ребенком?

- Клянусь! У меня и в мыслях не было! – вскричал тот, но смешался и с силой провел ладонью по лицу и оглянулся на дверь палаты. - Я опасался, что кто-то может… С нечестными намерениями.

Шамаев покосил на него, потом мотнул головой.

- Идите. Вы же видите, вы сейчас не вовремя.

Дождался, пока Макашов уйдет, а потом перезвонил жене и сказал:

- Вы где, недалеко? Угу. Подходите сюда прямо сейчас.

***

Наверное, сейчас действительно было не время. И очень не хотелось нарушать возникшее между ними понимание, но Вадим не мог больше откладывать:

- Прости, я не должен был.

- Что, не должен был? – Анна нахмурилась.

А он сглотнул и прикрыл глаза, отворачиваясь. В этот момент перед ним пронеслась вся жизнь, все, что в ней было за эти годы. И да, он не стал говорить ей, что эти годы не жил, а существовал. Слишком банально. Да и кого винить в своих ошибках? Только себя.

- Я не должен был говорить этого тогда.

Женщина стала отстраняться.

- Нет! Аня, прошу тебя, - заговорил он жарко. – Выслушай меня один раз.

Она секунду молчала, потом сказала:

- Хорошо.

- Проблемы, - начал он, видя, как в ее глазах отражается холод.

Как же это было тяжело, но надо один раз проговорить все.

- Я был беспросветно глуп и самонадеян тогда. Думал, что мое останется при мне, и я смогу еще другое взять. Мне, - он горько усмехнулся и закашлялся. - Мерещились возможности. А в жизни так оно не бывает так. В жизни «всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то́, что́ имеет». Но этого не понять, пока по башке не ударит. Я за мыльный пузырь отдал то, что было МОЕ. За бессмысленные возможности, за труху. Понимаешь?