— Да уж… — я не знал, что ещё сказать.
Возможно, на деда повлияло то, что Воронцов уже побывал тут после пожара, так что толку отваживать старого друга, когда он всё видел. Да и знает о нашем положении.
Но то, что граф так быстро отошел и позвал сенатора, радовало.
Христофор Георгиевич и меня крепко обнял, когда они подошли к крыльцу. Глаза его блестели, радости от встречи с другом он не скрывал.
— Можно вас на минуточку? — попросил я сенатора.
— Да-да, вы же там дела обсудить верно хотите, — дед махнул рукой и повернулся к Прохору: — Давай-ка пойдем, столом займемся.
Дождавшись, когда они скроются в доме, я сразу перешел к делу:
— Уберите гвардейцев, ваше сиятельство. Я обновил охранную сеть, так что больше нет нужды отвлекать их от настоящей службы.
— Что же, ты так уверен, что тебе ничто не угрожает? — с непонятным намеком поинтересовался он.
— Что мне может угрожать? — искренне удивился я.
— Ну, как знаешь, как знаешь, — граф уклонился от ответа. — Конечно, после той дуэли пыл у желающих с тобой встретиться поохладел. Но я бы не торопился избавиться от гвардейцев.
— Я настаиваю, ваше сиятельство.
Мне свидетели моих экспериментов и ночных прогулок были не нужны.
Воронцов наградил меня пристальным холодным взглядом, который я легко выдержал. У шуваловского зверя глаза пострашнее были. Ничего, издох. И любое покровительство должно было иметь границы. Графу я был благодарен, за поддержку и за заказ. Но нянька мне не требовалась.
— Хорошо, — ничего не добившись, сдался сенатор. — В конце концов ты сам прекрасно знаешь, что стоит на кону. Как, кстати, идет работа?
— Ремонт ещё не окончен, но я уже приступил.
— Что-то требуется? Может нужны материалы…
— Христофор Георгиевич, вы не можете вмешиваться в процесс, — не дал ему закончить я. — Как и Лука Иванович. Но уверяю вас, всё в порядке.
— Ладно, — он дружески похлопал меня по спине и тепло улыбнулся. — Прости уж старика за излишние волнение. Ребят отзову и в дела лезть не буду. Но только если пообещаешь — что-то будет нужно, обязательно скажешь.
— Даю слово, — заверил его я.
— Вот и славно. Теперь пойдем, Лука заждался наверняка. Да я, честно говоря, не хочу тратить время на споры, раз уж он сам меня позвал.
Обед прошел удивительно церемонно и при этом по-домашнему. Слуга откуда-то достал ливрею с гербом Вознесенских и щеголял в ней. У деда на пальце я заметил фамильный перстень, который он не надевал с моего возвращения.
Из погреба достали последнюю бутылку «Вдовы Таманской», под игристое Прохор начистил хрустальные бокалы, а к напитку в качестве закуски подал канапе с икрой на сверкающем серебряном блюде.
Впрочем, графа Воронцова ничуть не смутила кулебяка к чаю. Он с удовольствием уплетал пирог и восхищался выпечкой. Уж не знаю, где Малинин нашел такую пекарню, но поставщики у него и правда были хороши.
Пока дед с сенатором обсуждали сорта чая, я незаметно отправил лавочнику сообщение с просьбой прислать ещё пирога в подарочной упаковке.
Уйти после обеда было несложно, графы уже увлеклись беседой, что-то вспоминая из былых приключений. И мой уход почти не заметили.
Вот и славно, пусть пообщаются вдоволь, мне никто мешать не будет.
Рабочие, как мы и договаривались, ушли до завтра. Так что лаборатория была в моем полном распоряжении. Статуи уже стояли в центре помещения. Стол перенесли к стене по моей просьбе, чтобы было больше пространства.
Я ощущал едва слышный запах горелого, он ещё долго будет напоминать о пожаре. Но в общем всё выглядело прилично. Стены подкрасили, в окна вставили затемненные стекла, а купол восстановили и теперь через него проникал яркий солнечный свет.
Оглядевшись, я решил что со внутренними работами, пожалуй хватит. Красоты мне тут не требовалось, а мебель — дело наживное. Всё, что необходимо, у меня было. Моя сила и моя память.
Я ласково погладил львов по головам и сначала взялся за защитный контур.
Искорежило его знатно, силовые линии оборвались и замкнуло сигнальные точки. Дед постарался на славу, обезопасив не только мир от лаборатории, но и её от мира. Меня не ударило разрядом, только потому что во мне текла кровь Вознесенских. Кровь — единственный пропуск сюда, если контур замкнут.
Закатав рукава, чисто символически, я начал тянуть линию за линией. Эфирная составляющая для артефактора самая простая. Эта сила очень близка к тому, чем мы занимались.
Да и пропускать через себя её легко, эфир не дает никаких эффектов, лишь ощущение невесомости.
И схема плетения простейшая — плотная сеть и несколько дублирующих. Соединить оборванные нити, пропустить эфир и поймать место его утечки. Так миллиметр за миллиметром. Несложно, но долго.
Можно было вызвать эфирника и поручить ему это муторное дело. Но я хотел добавить кое что от себя. Магию смерти.
Тончайшие темные пульсары разместились в ключевых точках. Если кто-нибудь попробует сюда проникнуть извне, то вырубится до тех пор, пока я не пожелаю, чтобы он очнулся. Впадет в магическую кому, проще говоря.
Добавил каплю своей крови, чтобы подпитать и не сработало на деда. Потом возьму и у Прохора, но пока ему тут нечего делать. Да и без спросу тот не войдет.
Темная сила на кровь отреагировала бурно, пульсары жадно задрожали, требуя добавки.
— Обойдетесь, — отмахнулся я от алчных порождений.
Когда я закончил, солнце уже пылало у горизонта, окрашивая небо в оттенки оранжевого.
Но мне ещё нужно было начать напитку статуй силой.
Чем больше и сложнее объект, тем больше нужно подготовки. Удержать магию внутри, чтобы в неожиданный момент она не вырвалась и не сокрушила всё вокруг. Ошибка начинающих.
Я сходил к флигелю и срезал цветок олеандра, только раскрывшегося под теплыми закатными лучами. Скрыл место среза, влив жизненную силу.
Нежные белые лепестки так и манили к себе. Но вдыхать их аромат было опасно, от одурманивающего яда мгновенно потеряешь сознание. Замкнуть это свойство растения на схему артефакта — и противник будет нейтрализован.
Ещё несколько трав, попроще. Заживляющие, сдерживающие, успокаивающие — существовало множество комбинаций для самых разных задач. Что-то обдать кипятком, что-то измельчить и потом получить дистиллят, который нанести на объект.
Укрепить специальным составом и наконец влить силу.
И дать «настояться», чтобы все составляющие стабилизировались. Это могло занять как часы, так дни и даже недели, всё зависело от мастерства артефактора.
Но я схитрил.
После взятия ранга силы можно сильно ускорить процесс. Это усложняет дальнейшее развитие, поэтому подобным пользовались очень редко. Меня же это не волновало — уж я найду способ сгладить этот эффект, если не убрать его совсем. Тем более дальше мне предстояло заняться следующей парой.
Я без сожаления отдал часть объединенной мощи жизни и смерти. Камень нагрелся, внутри львов кипела сила, перемешиваясь в уникальный коктейль. Затем она снова расслоится и тогда можно приступать.
Работа вызвала зверский аппетит, так что я отправился на ужин, отметив что охрана у ворот отсутствует. Сенатор выполнил мою просьбу.
Прохор дремал на кухне, щекой уткнувшись в холодильник. Словно стерег его. Я тихонько потряс его за плечо и слуга сонно прищурился, разглядывая меня.
— Молодой господин, — старик улыбнулся и я удовлетворенно отметил, что все его зубы на месте. — Проголодались, Сейчас я вам ужин справлю…
— Не утруждайся, Прохор, — я остановил его порыв. — Лука Иванович уже отужинал?
— Поужинали, — кивнул старик и зевнул. — Сиятельства в кабинетах заперлись, до сих пор там сидят.
— Граф Воронцов ещё не уехал? — удивился я.
— Нет, беседуют, — слуга хитро улыбнулся: — Выпивают они. Христофор Георгич посылку какую-то получил, а там звякало, я слышал. Потом потребовали закуски и закрылись.
