К предстоящему занятию я отнесся философски. Получить силу, не замарав руки, невозможно. Каждый одаренный это знал, поэтому и слабых было много.

А уж пробыв в заточении долгое время, я точно понял — сила и свобода важнее страха и брезгливости.

Так что на поиски самого злачного места острова я отправился бесстрашно. Шел по пустынным улицам, тихо насвистывая песенку. Походка вразвалочку, чуть сгорбленные плечи и руки в карманах. Подражать определенному типу мне было несложно.

Получалось удачно, по-крайней мере оба встреченных гопника лишь уважительно кивнули, не заинтересовавшись моей персоной.

Я усмехнулся, представив что сказал бы дед, увидев он меня сейчас. Или Головин. У капитана бы точно припадок случился бы.

В грязи я, конечно же, мазаться не стал.

Все ранее знакомые мне преступные лица выглядели опрятно, были чисты, выбриты и надушены. Да и манерами владели ничуть не хуже, чем аристократы. Грубость, грязь и неприятный запах — маска, чтобы попрошайкам охотнее подавали, лишь бы быстрее избавиться от них. Так же и с теми, кто промышлял грабежами в темных переулках — всего лишь один из инструментов воздействия.

Жизнь меня сводила с разными людьми, но я ей был за это благодарен.

Мой путь лежал через лабиринты дворов-колодцев, где единственным источником освещения был тусклый свет из узких окошек черных лестниц. А из звуков лишь хлюпанье луж под ногами да редкие вопли дворовых котов, загонящих добычу или сражающихся за сердце пушистой дамы.

Движение впереди я увидел раньше, чем услышал его источник. Бесшумно отступил, спрятавшись среди каких-то коробок.

Двое здоровенных мужиков молча тащили кого-то через дворик. Лишь один из них простуженно сопел, выдавая себя. Я неосознанно потянулся силой к жертве — мертв и давно.

Они прошли совсем близко, второй настороженно оглянулся, но меня не заметил. Зато я хорошо разглядел его лицо — крупный нос, глаза чуть навыкате и какой-то запредельно высокий лоб. Слишком уж приметная внешность для темных дел.

Я дождался, пока они скроются и всё стихнет. Но продолжал стоять на месте, не шелохнувшись. И не зря.

Прошло несколько минут и темнота, в которой они скрылись, пошевелилась. Сверкнуло лезвие ножа и проступила фигура лобастого громилы. Он втянул воздух, словно пытался меня унюхать. Затем расслабленно опустил плечи и скрылся окончательно.

Я выдохнул. Что-то было в этом мужике настолько звериное, что связываться с ним совершенно не хотелось.

Подумав, что неплохо тоже обзавестись ножом для ночных прогулок, я отправился дальше.

Моя цель находилась у самой воды, где канал изворачивался прописной буквой «г» и там самоорганизовалась своего рода заводь. Именно сюда вел след той крысы, что шныряла под моим домом.

След какой-то лютой заразы.

Крысы вообще были носителями самых разных болезней, но тут чувствовалось что-то ещё. Магия. Кто-то нарочно наградил хвостатых особенной дрянью, чем-то похожей на чуму.

Но об эпидемии в газетах не писали, что впрочем не означало её отсутствие.

Разбираться с самой болезнью времени у меня не было. А вот избавиться от возможной напасти — прекрасная возможность. Я бы даже поблагодарил неизвестного мага, если бы не желал тому мучительной агонии за такие вещи.

Да даже наемный убийца лучше, чем эти почти незаметные носители смерти.

Я понял, что на меня начали влиять эманации мертвой силы и встряхнул головой. С этой магией надо быть постоянно настороже.

Пора приступать.

Спустившись к реке, я скрылся за выступом и присел на холодный камень, прислонившись спиной к подпорной стенке. Так меня не будет заметно и никто не помешает.

Смерть не любит суету и торопливость. Это не взбалмошный огонь или суматошный воздух. Не беспокойные призраки или неустойчивые мороки. Даже дуальная подруга смерти, жизнь, стремится поскорее дать плоды.

Смерть же — тихая и неумолимая сила.

Такую пропускать через себя то ещё занятие.

Сердце сжало ледяной хваткой, его биение замедлилось, почти остановилось. Кровь похолодела, онемели руки и ноги. Я выдохнул и из моего рта вырвалось облачко пара. Из тела уходило последнее тепло.

Главное не упустить нужный момент и не умереть на самом деле.

Погрузиться в нужное состояние мне было несложно, я уже умирал. Мне повезло, да уж. Иначе не получилось бы так быстро объединиться с силой.

Захотелось спать, просто отпустить все заботы и уснуть.

Я с трудом открыл глаза, фокусируясь на воде, что плескалась в паре метров от меня. По реке плыла крыса, усиленно помогая себе хвостом. Я слабо улыбнулся, проследив её путь.

Куча на берегу зашевелилась, стая будто проснулась, почуяв меня. Раздался настороженный писк, ему ответил другой и крысы волной направились в мою сторону.

— Идите ко мне, — просипел я. — Все идите ко мне.

Их было больше, чем я рассчитывал. Но я уже был почти за гранью, а значит силы должно хватить на первую волну. Крысы словно почуяли, что я собираюсь сделать и ускорились.

Я закрыл глаза и выпустил смерть наружу.

Слабые огоньки жизни, к которым потянулись смертельные нити, гасли один за другим. Черные вспышки накрывали их тела, стирая бесследно. Магическая зараза почти истощила крыс, в этом мире их держало проклятие. Это я понял, как только погибла первая.

Дела обстояли хуже, чем мне казалось. Кто-то не просто запустил болезнь в столице, но наделил её ещё одним гадким свойством. Выжившие могли лишиться силы. Редкая штука, истощение источника.

Тонкая работа. И мерзкая.

Я подавил злость, сейчас эмоции только мешали. Хладнокровие и ничего больше. Крысы обратились в бегство, инстинкт самосохранения победил.

Но я эту дрянь отпускать в город не собирался.

Поднялся, опираясь на стену и зачерпнул столько, сколько смог. Завтра буду выглядеть, как оживший труп, ну да черт с ним.

Нити силы разбежались во все стороны, нагоняя беглецов. Они были связаны проклятой магией, так что я был уверен — не уйдет ни одна. Сила достанет всех, так или иначе.

Запустив этот процесс, я рухнул обратно и лежал так очень долго. Хорошо, что начал с магии жизни, иначе внука Вознесенского опять бы потеряли. Жизнь тягуче медленно возвращалась, постепенно наполняя меня.

Небо начало едва заметно светлеть, вдалеке закричали чайки, приветствуя новый день. Где-то хлопнуло окно, раздался всплеск воды и недовольный кошачий ор.

Столица готовилась проснуться и мне было пора возвращаться домой.

Встать на ноги удалось не сразу. Всё затекло и я осторожно разминался, разгоняя застывшую кровь по венам.

Аккуратно ступая среди мертвых крыс, я выбрался из укрытия и устало побрел сквозь дворы.

И охота магам смерти заниматься подобным…

Неприятная сила, но неотъемлемая часть всего живого. С ней тоже придется работать, и приятнее не станет. Я поежился, дойдя до своих ворот. И совсем забыл, что переодевался в подворотне. Где-то там осталась моя нормальная одежда. Ведь молодой граф изволил «гулять без сопровождения».

— А ну стоять! — рявкнул один из гвардейцев. — Куда прешь, зараза?

— Спокойно, служивый, свои, — я улыбнулся из последних сил. — Это я, граф Вознесенский.

— Ну конечно, — хохотнул второй. — А я фрейлина императрицы!

Измазался всё таки, пока валялся у реки. Главное, чтобы они не разбудили домашних. Я вздохнул и неохотно сказал:

— Позвоните капитану Головину, он меня знает…

Пусть уж лучше возмущается друг, ему уже не привыкать. Гвардейцы переглянулись, резонно сомневаясь.

— Парни, я реально устал и всё, чего хочу — в душ и уснуть в своей постели, — я махнул в сторону особняка. — Можете вызвать жандармов, они меня заберут, всё равно приедет Головин и я не стану скрывать, что просил вас сообщить ему. Вам это надо? А так один короткий разговор и человек продолжит спать.

Я мог их вырубить и наконец пойти домой, но гвардейцы были не при чем и просто хорошо выполняли свою работу. К этому я относился с уважением.