Алгар быстро наклонил мою голову и схватился за подбородок. Одно действие отделяло его от того, чтобы вылить все содержимое бутылька мне в рот, но вот только я этого не хотел.

В этот момент силы будто наполнили мое тело, но всего лишь на мгновение. Резко вскочив, я выхватил лекарство из рук Алгара, завалил его на землю и сам схватился за его подбородок. От полученных травм Алгар еле дышал. Когда я толкнул его, он застонал так, будто бы сломанные в его теле кости впились в его плоть и вызвали ужасные муки. А бледная кожа и размазанная по всей его груди кровь показывали, что глубоких открытых ранений у него было предостаточно. И как я раньше не смог этого заметить?

Даже не задумываясь, я сбросил крышку с бутылька, перевернул его и засунул прямиком в рот Алгару, да так, чтобы тот не смог его выплюнуть. Рукой накрыв его рот, я с широкой зловещей улыбкой проговорил:

— Я говорил тебе, чтобы ты использовал это для себя, верно? Тоже помереть вздумал? Не дождешься. Ты у меня до самого конца дойдешь.

Алгар в ужасе вертел головой, но сделать ничего не мог. Я знал, что лекарство уже успело проникнуть ему в глотку, а это значило, что его тело вот-вот должно было восстановиться.

Чего нельзя было сказать обо мне. Почувствовав усталость спустя несколько секунд, я наклонился в сторону и рухнул на бок. Рядом звучал голос Алгара, но я даже не мог разобрать отдельных слов. Перевернувшийся в моих глазах во время падения город тоже стал постепенно растворяться в пелене, и совсем скоро силы покинули меня окончательно.

После смерти я проснулся на городской площади, прямо среди лагеря раненых. Это было раннее утро, рядом еще горели факелы. Со всех сторон звучали посторонние голоса, стоны.

Я посмотрел на свои руки: после целой ночи стрельбы из арбалета пальцы распухли и покрылись кровавыми ссадинами. Учитывая то, что мои раны все еще не были перевязаны, я сразу понял, что вернулся за сутки до того утра, когда погиб. Эта мысль на мгновение успокоила.

«Так значит, да?»

Выдохнув, я запрокинул голову и закрыл глаза. Мое сознание было совершенно пустым и ясным. Такого ощущения не было у меня уже довольно давно и, понимая, что причиной всему была система защиты авторов, я видел в этом состоянии некоторые плюсы. По крайней мере, мне не хотелось бросаться на главных героев с кулаками.

«По сюжету тяжело ранен должен был быть Рудриггер, а не я. Это ему Алгар пытался отдать лекарство, восстанавливающее плоть. Это то, о чем мне говорил мой кот-наблюдатель? Смертельная рана Алгара и его боевого товарища — это часть ключевого сюжета, которую нельзя стереть? Тогда получается, что кто-то непременно должен быть ранен?»

Снова глубоко вздохнув, я опустил голову, но глаз не открыл. В этот момент весь окружающий мир для меня будто не существовал. Я был сам по себе, он сам по себе.

«Проблема в том, что Алгар отдаст лекарство независимо от того, кто окажется на этом месте. Даже если ему помешать, он все равно выкинет что-то позже. А это значит, что мы должны полностью проиграть этот эпизод и позволить ему отдать лекарство другому».

Поблизости раздавалось множество звуков. От голосов проходивших мимо людей, до криков раненых, которым в этот момент вправляли кости. И делали это будто бы очень близко со мной.

«И как тогда он выживет? Можно сделать так, чтобы сам Алгар не пострадал, но, что если мир не примет такой исход? Тогда он может повторить этот эпизод».

Снова услышав рядом с собой крик, я оглянулся и увидел стоявшую рядом Фересию. Женщина, удерживавшая обеими руками тяжелую широкую ногу стражника, грозно смотрела ему в глаза.

— Еще раз дернешься, — угрожающе проговорила она, — и я просто вырву ее тебе. Все ясно?

И без того перепуганный мужчина замолчал. В чем-то я даже понимал его, все-таки иногда Фересия выглядела словно сущий дьявол.

Крепко схватившись за щиколотку, девушка одним резким движением вправила стопу обратно. Мужчина взвыл от неописуемой боли, но все же не дернулся. Просто прогнулся в спине и попытался как можно сильнее стиснуть зубы.

При виде этой сцены в голове неожиданно возник план. Безумный, правда, но пока что единственный.

— Фересия, — позвал я.

— Чего тебе? — грозно обернувшись, женщина посмотрела на меня, но, будто только теперь поняв, кто именно к ней обращался, она сразу успокоилась, встала, и подошла ближе. Ничего не говоря, Фересия взялась за мои руки и быстро начала осматривать их.

— Послушай, — продолжал я, — а ты знаешь кто умеет варить лекарства из Освальдского корня?

Женщина подняла на меня недоверчивый, хмурый взгляд.

— Когда ты в прошлый раз приносил корень, лекарство варила я. Так что, да, я знаю кто умеет это делать.

Я удивленно замолчал. Казалось, в этот момент все в моей голове перевернулось. Я наконец-то понял причину, по которой этот персонаж появился в сюжете. Причину, по которой он непременно должен был встретиться со мной, как с человеком, который мог раздобыть этот корень.

— А что, — недоверчиво протянула Фересия, — ты знаешь где еще достать это растение?

Близился вечер. Снаружи небо еще было залито множеством ярких красок, но здесь, под землей, все было погружено в темноту. Лишь факелы, которые держали в своих руках Фересия и Тесар, освещали округу.

— Ты ненормальный, — устало простонала Фересия. — Точно ненормальный.

— Если лорды узнают… — предупреждающе заговорил Тесар.

— Лорды? — перехватив один факел из рук стражника, я лукаво улыбнулся. — Это ты автоматически причислил Нобутоши к Алгару?

Тесар замолчал. Он виновато отвел взгляд, но я не смел его винить. Все-таки с момента своего прибытия Нобутоши действительно использовал все свои силы и знания ради помощи Северу. Его можно было называть лордом, пусть и не местных земель.

— Надеюсь, — расслабленно отвечал я, — они узнают только после моего возвращения.

— У тебя есть всего пять часов.

— Мне хватит.

Повернувшись спиной к двум моим подельникам, я уверенно двинулся в путь по длинной подземной дороге, ведущей прочь из Варнона. Об этом месте не должен был знать никто, кроме нескольких главных стражников врат. О нем не знал и я, хотя от меня ничего не скрывали. Просто этот путь, созданный давным-давно, был настолько заброшен и глубок, что никто о нем даже не думал.

Из себя эта дорога представляла длинный каменный коридор, так похожий на тот, какой был в деревушке под храмом, в котором я впервые появился в этом мире. Похоже, подобные пути в этом месте были популярны.

Я был рад узнать про эту дорогу. Все-таки это был единственный безопасный путь, ведущий за пределы города. Но вместе с тем, сейчас я прекрасно понимал как несколько монстров смогли пробраться в город незамеченными — они просто отыскали это место.

Что это значило для меня? После моей вылазки наружу мне нужно было пропустить несколько монстров в город, завалить окончательно этот проход следом за ними, а затем убедиться в том, чтобы эти твари не ранили никого, кроме меня и Алгара. Только так мы сможем пройти через оригинальный эпизод, и все же выбраться из него живыми.

— Эх, безумие. Мое любимое.

По прошествию времени уже знакомая мне лесная обстановка казалась совсем иной. Некогда высокие могучие деревья, покрытые горами снега, сейчас были ободраны, словно когтеточка для домашних животных. Монстры, явно постаравшиеся в этом месте, оставляли позади себя множество следов, поломанные деревья, разбитые на несколько частей камни.

Стараясь не думать об этом, я уверенно и быстро продолжал идти туда, где должен был находиться Освальдский корень. А если быть еще точнее, то я продвигался ровно к тому месту, где видел его в последний раз.