Не успел я отступить на безопасное расстояние, как сразу две здоровенных молнии вырвались из образовавшегося кокона и, словно специально метились, со всей дури шарахнули по подсобке.

Раздался взрыв. Причем такой силы, что многочисленные опоры попросту разлетелись на куски и тяжелая крыша вместе со всем, что на ней было, с оглушительным грохотом рухнула мне на голову.

И ладно, если бы только крыша.

Фигура усиления недаром была самой опасной из фигур высшего порядка и очень даже не зря лэн Даорн в свое время так всполошился, едва ее увидел. Как только я потерял контроль, слипшиеся воедино фигуры разродились еще одной серией ветвистых молний, которые дополнительно повредили стены полигона. А потом скукожились, сжались, поднатужились и одновременно с обвалившейся крышей вдруг жахнули так, что меня, несмотря на то, что я находился почти у выхода, попросту снесло. Причем случилось это настолько быстро, что я охнуть не успел.

Все, на что меня хватило, это сгруппироваться и машинально… на одних лишь инстинктах выставить вокруг себя электрический щит, который, как кокон, окружил меня сверкающей и сердито гудящей сферой.

После чего вокруг потемнело. Раздался еще один оглушительный взрыв. Меня закрутило, завертело, с бешеной силой отшвырнуло… к сожалению, не к двери, а прямо на тренажеры. После чего раздался дикий грохот, треск и жалобный звон потревоженных взрывом железок.

Меня, как пушинку, закувыркало среди тяжелых снарядов, деревянных брусьев и покореженного металла. А потом наконец бросило куда-то в сторону, да и еще и сверху прихлопнуло. С такой силой, что я все-таки не справился и потерял сознание, успев напоследок подумать, что все-таки подвел наставника и по глупости своей угробил не только не свои, но и его надежды на участие в турнире.

Когда я пришел в себя, вокруг было тихо и темно. Ну в смысле относительно тихо и темно, потому что, как оказалось, выставленный наспех щит, хоть и порядком ослаб, по-прежнему функционировал, поэтому кое-что видеть я все-таки мог. Да и гудение над ухом так и не прекратилось.

Первое, что я выяснил, когда очнулся, это то, что нахожусь в очень тесной, душной, явно искусственно созданной полости, да еще и в крайне непривычном положении. Оказывается, во время удара я сгруппировался, как младенец в утробе матери, и инстинктивно принял максимально безопасную позу, сложившись так, чтобы закрыть жизненно важные органы. В таком виде меня, судя по всему, и накрыло, поэтому сейчас я сидел, скукожившись и подтянув под себя чудом уцелевшие ноги, руками крепко обхватил колени, а голову прижал, как этому обычно учат в самолетах для предотвращения или минимизации последствий во время аварий.

При этом щит, как ни странно, тоже уцелел, вероятно, бросив все силы на обеспечение моей безопасности. Однако взрыв и для него даром не прошел, большая часть энергии рассеялась в пространстве, поэтому сейчас между ним и мной свободного места имелось всего-то на одну ладонь. Так что я ни голову толком поднять не мог, ни ноги распрямить, ни тем более лечь или подняться.

«Угроза для носителя крови минимизирована, — в своей обычной манере доложила Эмма. Причем меня всегда удивляла эта ее двойственность — во время сложных моментов она по-прежнему действовала, как система, и лишь в обычное время вела себя, как человек. — Произвожу оценку состояния носителя. Физические параметры в норме. Ментальные параметры в норме. Состояние магического дара расценивается как…»

«Да будь ты уже проще», — попросил я, и Эмма неожиданно запнулась.

«Твой дар стабилен, — после короткой паузы уже нормальным тоном сообщила она. — Физически ты тоже не пострадал. Поза максимального закрытия уберегла тебя от травм».

«Значит, это ты меня так сложила?»

«Ты не успевал сделать это сам, но реакции тела это позволяли».

«Спасибо», — тихо поблагодарил ее я, а потом осторожно приподнял голову и все-так огляделся.

Судя по всему, завалило меня обломками по самую маковку. Мало того, что я среди тренажеров успел покувыркаться, так, похоже, напоследок еще и в стену врезался, так что сейчас со всех сторон меня окружали целые горы строительного мусора. Оплавленные кирпичи, огромные куски закаменевшего раствора, обломки досок, обрывки матов и даже куски разрушенных тренажеров.

Когда я поднял взгляд, то аж поежился, обнаружив над самой макушкой аккуратно обрезанный, уже не раскаленный, но еще слегка дымящийся металлический штырь. Похоже, при падении щит его обрезал, иначе я бы уже повис на нем, как упитанный барашек на вертеле.

Самое же неприятно заключалось в том, что окружившие меня горы выглядели до крайности нестабильными — стоило мне лишь чуть-чуть пошевелиться, как наваленные со всех сторон камни тут же пришли в движение, а один из них свалился прямо на щит и тот моментально заискрил.

Только тогда я понял, что на самом деле между щитом и завалом имелась крохотная прослойка воздуха.

«Найниитовое поле работает на полную мощность, — подтвердила мою догадку Эмма. — Весь имеющийся в наличии найниит равномерно распределен по поверхности щита, чтобы уберечь его от возгорания».

Это да. Найниитовая защита, конечно, удручающе тонка, на нормальную у меня бы материала просто не хватило, все равно спасибо. Если бы тут еще и мусор начал гореть, я бы уже задохнулся. Но сейчас меня гораздо сильнее беспокоил другой вопрос.

«Эмма, что произошло? Ты проверила дар? Где я лопухнулся?»

«Произошла дестабилизация внешней магической фигуры».

«Это я и сам понял. Мне непонятно, почему эта дайнова хреновина развалилась? Я ведь все сделал правильно!»

Подруга помолчала, а потом призналась, что у нее нет ответа на этот вопрос.

«Дестабилизация началась с верхнего элемента. Одна из молний вышла за пределы отведенного для нее гнезда и нарушила целостность структуры».

Я нахмурился.

Что значит вышла из гнезда? Моя молния⁈ При том, что я до последнего все их ощущал и при этом никаких признаков дестабилизации и в помине не было⁈

Вопрос требовал детального изучения, однако конкретно сейчас у меня не было возможности этим заняться, поэтому я попросил подругу лишь снять текущие параметры с дара. Выяснил, что ничего плохого с ним за это время не произошло. Затем прикинул, на какое время мне хватит запасов имеющегося в наличии кислорода. И решил, что раз взрыв был ого-го каким, то в школе его точно должны были услышать, а значит, кто-то непременно должен был среагировать и уже со всех ног мчаться сюда, чтобы разобрать завалы.

Подумав, что спасателям надо бы подсказать, где меня искать, я сунулся по привычке в браслет, но с досадой обнаружил, что его нет, потому что перед занятием я благополучно его снял, а теперь он, наверное, валяется где-то под грудой камней и наверняка будет дезориентировать своим маячком спасателей. Если, конечно, вообще работает.

И тем не менее сигнал о том, что я живой, надо было все-таки подать.

«Эмма, насколько тянутся завалы? Ты чувствуешь кого-нибудь рядом? Может, нас уже ищут? Может, надо просто покричать?»

«Все имеющиеся мощности найниитового поля направлены на сохранение твоей жизни и здоровья, — напомнила мне Эмма. — При попытке использовать хотя бы часть найниита в других целях велика вероятность, что я не удержу щит, и все, что тебя окружает, обрушится тебе на голову».

«Блин. Фигово. Значит, размеры завалов мы не знаем… как не знаем и то, есть ли тут кто-нибудь еще… Давай тогда послушаем, что ли?» — предложил я и тут же вернул способность улучшенного слуха. Однако из-за гудения щита не смог толком ничего услышать, поэтому и от этой мысли пришлось отказаться.

Использовать магию в тесном пространстве, да еще и под щитом, тоже было небезопасно. Образовавшаяся вокруг меня мешанина из камня, железа и черт знает чего и без того держалась на соплях. Я даже разогнуться не мог из-за угрозы обрушения. Любая попытка сменить положение и даже самую малость подвинуть щит заканчивалась угрожающим треском и бешеным искрением щита, который тем более надо было постоянно поддерживать.