Лэн Даорн замедленно кивнул.

— Я и сейчас считаю, что нам следовало бы с этим обождать. Но мастер Даэ крайне редко ошибается. В свое время он вырастил столько мастеров, что лично я его мнению привык доверять. И раз он считает, что у вас получится, то я поговорю с лэном Нортэном. В порядке исключения мы разблокируем второстепенную ветвь вашего дара и, пока еще есть время, вы попробуете их совместить.

Само собой, доктору это не понравилось. Само собой, он категорически возражал, и лэну директору пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить строптивого целителя пойти на риск.

— Я начинаю тебя сильно не любить, Гурто, — проворчал лэн Нортэн, когда я в очередной раз забрался в медицинский модуль. — В который уже раз ты и твое упрямство упорно норовят меня подставить!

— Это не моя идея, лэн, — на всякий случай напомнил я.

— Да какая разница⁈ Если ты случайно помрешь, я могу остаться без лицензии!

— Если я помру, лэн директор может остаться без должности. Хватит паники, лэн… давайте. Не то вместе с вами и я сейчас нервничать начну, а для магического дара, как вы знаете, это неполезно.

При виде моего вселенского спокойствия лэн Нортэн все-таки взял себя в руки и, пробурчав себе под нос пару крепких ругательств, закрыл крышку модуля и включил аппарат. Пространственную ветвь моего дара он когда-то заблокировал надежно, чуть ли не намертво, чтобы я даже без блокиратора не смог ею воспользоваться. Поэтому для разблокировки нам потребовалось аппаратное вмешательство, но я совсем по этому поводу не переживал. Наоборот, был уверен, что у нас все получится. И вовсе не потому, что мастер Даэ так сказал, а потому, что чувствовал — я смогу. Я справлюсь. И знал, что ничего плохого ни со мной, ни с моим даром сегодня не произойдет.

Так оно и вышло — когда я открыл глаза и встретил полный беспокойства взгляд доктора, то прислушался к себе и, как ожидалось, ничего плохого не ощутил.

— Блокиратор даю тебе новый, усиленный, — предупредил целитель, когда я выбрался из модуля и нацепил протянутый им идентификационный браслет. — Во время тренировок ни в коем случае его не снимай. Он удержит твой дар от дестабилизации и поможет вовремя заблокировать. Но если вдруг такое случится, то сразу ко мне, бегом — будем возвращать блок на место, пока ты не перегорел.

Я кивнул и, поблагодарив доктора за помощь, отправился прямиком на полигон. А уже там наставник снабдил меня всей необходимой литературой, о которой я мечтал давно и до которой в силу объективных причин так и не смог добраться.

Теорию мы с ним разбирали, разумеется, вместе. Прямо там, на полигоне, одновременно с этим осторожно пробуя обращаться к второстепенной ветви моего дара. Лэн Даорн, как и доктор, очень беспокоился за ее стабильность, поэтому работали мы медленно, аккуратно. Блокиратор в первые дни я по совету доктора вообще не снимал, да еще и на минимальной мощности его держал на случай, если что-то пойдет не так.

Однако дар вел себя прилично. Признаков нестабильности не проявлял, вредничать больше не собирался, поэтому спустя две недели взрослые с облегчением выдохнули и дали добро на занятия уже без блокиратора. Ну а в середине малойна[1] доктор снял с меня необходимые показания — параметры дара, отпечаток ауры, физические данные, после чего лэн директор оформил заявку на участие в соревнованиях, и вот с тех пор мне оставалось только ждать.

На протяжении целого месяца после этого было подозрительного тихо.

Я усиленно занимался, осваивал магические фигуры, учился быстро их создавать и одновременно прятать от чужого взора с помощью искаженного пространства…

Однако ответа из спортивного комитета все не поступало и не поступало. Я уже даже беспокоиться начал. Но лишь в середине сессии, когда я экстерном сдал все экзамены, лэн Даорн неожиданно вызвал меня к себе и хмуро сказал:

— Я отправляюсь в столицу. Как я и опасался, кто-то из членов спортивного комитета прицепился к дате вашего рождения. Поэтому наша заявка не принята, однако пока и не отклонена, так что шансы есть. Мне, к счастью, дали возможность пояснить свою позицию по вашему участию, курсант. Я уезжаю сегодня. Когда вернусь, не знаю. В мое отсутствие тренируйтесь сами, но прошу вас соблюдать крайнюю осторожность, особенно во время работы без блокиратора.

Я не на шутку встревожился и одновременно удивился.

— Вы что, снимете с меня браслет, лэн?

— Нет. Но времени на подготовку осталось совсем немного, а вы уже доказали, что достойны доверия, поэтому я оставлю вам возможность снимать браслет самостоятельно. С условием, что вы не нарушите оговоренных мер безопасности и не подвергнете риску ни себя, ни других.

От такого предложения я искренне опешил, однако уровень доверия наставника оценил по достоинству и заверил его, что не собираюсь делать глупостей, да и от спешки уже давным-давно отучился. К тому же после стольких приложенных усилий я не хотел потерять возможность участвовать в жизненно важных для себя соревнованиях и тем более не собирался гробить свое будущее из-за рискованных идей.

— Я надеюсь на вас, — только и сказал наставник, прежде чем мы расстались.

Ну а после этого мне снова оставалось лишь терпеливо ждать. В надежде, что лэн Даорн отвоюет для меня право участвовать в турнире и что спортивный комитет не отфутболит меня лишь за то, что я родился чуть позже, чем того требовали строгие правила.

[1] Май.

Лэн директора пропал на целую неделю.

Поскольку делать мне было нечего, то с полигона я в эти дни почти не вылезал. Да и зачем? Душ, уборная, раздевалка здесь имелись. Спать я мог и на матах. Ну разве что еду из столовой сюда не носили, но уж ради еды-то я был готов вылезти из своей норы, да еще и утаскивать туда стал что возможно, чтобы вообще процесс не прерывать.

Самую большую проблему, конечно, представляла второстепенная ветвь и тот факт, что она, в отличие от основной, была совсем не развита. Понятно, что за каких-то два месяца я ее до приличной кондиции не доведу, однако тренировать ее было нужно, скорость создания магических фигур тоже оставляла желать лучшего. Так что в эти дни я сосредоточился преимущественно на этом, а заодно, раз уж рядом не было ни директора, ни камер, снова потихоньку взялся за найниит.

К этому времени Эмма уже выбрала последние крупинки из нашей заначки, поэтому количество найниитовых частиц наконец-то вернулось к исходному значению. Однако даже при наличии десяти акрионов защитная пластина, которой я мог оперировать, имела размеры всего-то с полторы ладони взрослого человека при толщине в половину райна, а оружие, которым я владел, не превышало размеров стандартного штурмового ножа.

Впрочем, для абсолютного большинства норлаэнцев и такое количество частиц было запредельным, поэтому по большому счету мне было грех жаловаться. К тому же толщину найниита можно было и уменьшить, и тогда размеры защитной пластины существенно увеличивались. Однако поскольку запасы найта подошли к концу, то я все чаще и чаще возвращался мыслями к убежищу. И все четче сознавал, что, скорее всего, в ближайшие годы так до него, скорее всего, не доберусь.

Почему?

Ответ простой: после окончания школы больше, чем сейчас, свободы я не обрету. Конечно, когда это произойдет, браслет у меня появится уже самый обычный и никакого маячка в нем, разумеется, не будет. Следить за мной станет некому и, казалось бы, нет проблем. Иди да занимайся своими делами. Однако по местным меркам я все еще буду несовершеннолетним, а значит, из школы меня так просто не выпустят. В том смысле, что после выпуска директор с рук на руки сдаст меня родным, а те, естественно, увезут меня в Нарк, откуда будет еще сложнее добраться до болот, чем из школы.

О том, чем я буду заниматься после школы, я тоже думал, но тут все зависело от того, сумею ли я выиграть турнир. Если да, то сразу же после окончания соревнований я окажусь в высшей школе, и, скорее всего, на меня после поступления повесят еще один маячок, из-за чего доступ в убежище еще на несколько лет будет для меня закрыт.