Аномалии — это болезнь. Как раковая опухоль, что возникает в организме, и распространяется до тех пор, пока не убьет его.
Здоровый организм с крепким иммуннитетом справится с небольшим количеством мутировавших клеток. Так и в мирах: если Искажения случаются редко, то окружающая среда сама избавляется от последствий и не дает этой заразе распространяться.
Но если организм ослаблен или во внешней среде возникают неблагоприятные факторы, из-за которых мутировавшие клетки начинают расти быстрее, а иммуннитет не справляется… Это уже диагноз. И соответствующая терапия.
В моем мире таким лечением был мой Орден, и лечение это было тяжелым. За двести лет мы сократили количество Искажений вдвое — это хороший показатель. Но и мир наш был пронизан аномалиями, словно решето.
Терра-Три считалась безопасной именно потому, что орденские медиумы не регистрировали здесь аномалий. Наша недоработка? Или фатальная ошибка в анализе? В любом случае, связаться с Орденом и выяснить подробности я сейчас не смогу. Я не медиум. Только если они сами попытаются меня отыскать и что-то увидят…
Значит, буду решать все проблемы самостоятельно.
Прихватив блокнот, я отправился в кабинет отца. Сейчас помещение пустовало, но нам разрешали пользоваться библиотекой. Пусть многие книги остались в Выборге, но многотомный Справочник земельных владений Российской империи был в каждом доме. Вместе с Бархатной книгой, Перечнем дворянских фамилий и прочими необходимыми для нашего сословия талмудами.
В коридоре меня встретил полусонный лакей.
— Ваша светлость, — поклонился он. — Доброе утро. Вам что-нибудь нужно? Я могу позвать вашего слугу…
— Здравствуйте, Илья, — кивнул я. — Нет, просто хочу позаниматься в библиотеке. Скоро же Испытание. Переживаю, не спится от нервов.
— Быть может, тогда кофейку? Лиля уже хлопочет на кухне, ей не в тягость. Скажу, чтобы сварила…
Я улыбнулся.
— Буду очень вам признателен. Спасибо, Илья. Не смею вас задерживать.
У слуг утро начиналось намного раньше. Несмотря на все блага цивилизации вроде электричества, отопления, стиральных машин и кухонной техники, содержание большого дома в порядке требовало больших усилий. Плюс стандарты жизни аристократического сословия несколько усложняли дело.
Теоретически, я мог сам спуститься на кухню и сварить себе кофе, но тогда… Слуги бы очень удивились и посчитали бы, что меня не устраивает их качество работы. Кухонные девушки перепугались бы и подняли на уши экономку, экономка пошла бы к светлейшей княгине, начались бы разговоры и расспросы, и все равно мне пришлось бы объясняться… В общем, проще принять эту чертову чашку кофе из рук лакея.
— Через десять минут подам в библиотеку, ваша светлость!
Лакей ушел дальше по коридору, а я достал из кармана брюк связку ключей и открыл дверь кабинета. На каминных часах было без четверти шесть.
Кабинет отца был сердцем мужской половины этажа. Левая дверь вела в его личную спальню, а правая — в библиотеку. Я направился сразу направо, распахнул двери и раздвинул шторы, впуская бледный петербургский свет.
— Да, негусто…
Мы ведь забрали почти все в Выборг, и сейчас еще не успели привести все труды. Вообще, моя семья не увлекалась именно коллекционированием книг. У нас не было цели создать гигантскую библиотеку. Но каждая книга, которая у нас оказывалась, была полезной. Некоторые экземпляры мы приобретали сразу в нескольких копиях.
— Так, где ты у нас…
Я запрокинул голову, ища глазами нужный сектор. Шкафы с книгами занимали все пространство от пола до потолка, но сейчас половина пустовала. Я взял лестницу и, приставив ее, залез на второй уровень. Там почти весь шкаф занимал многотомный Справочник земельных владений.
— Великое княжество Финляндское… Вот ты где, — я вытащил увесистый том, спустился и положил его на стол. — Теперь Выборгская губерния… И Санкт-Петербургская…
Итак, три тома оказались на библиотечном столе, и в этот момент постучался лакей.
— Ваша светлость, вот ваш кофе. Также вчера поздно вечером на ваше имя пришло письмо. Управляющий не стал вас будить…
Ха! Он бы и не разбудил, но спасибо ему большое. Зайди кто-нибудь в мою комнату с десяти до двух, случился бы конфуз…
Лакей поставил поднос и удалился. Рядом с изящной фарфоровой чашечкой лежал белый конверт из дорогой бумаги. Причем от конверта пахло духами. Где-то я уже слышал этот аромат…
Я вскрыл ножиком бумагу, и аромат стал сильнее. Вспомнил! Диана, из «Меркурия». Черт, я совсем о ней забыл… Так, день недели? Четверг. У нас ведь ужин сегодня…
Записка оказалась короткой.
«Еще раз благодарю за цветы. Все в силе? Диана»
Да уж, консультантка явно решила брать быка за рога. Что ж, я обещал — я сделаю. Нужно попросить Аграфену заказать столик в «Садко». Я спрятал записку в страницах блокнота и уселся за книги.
Возможно, если выясню, кому принадлежат те или иные деревни, смогу понять, кто у нас может баловаться с Искажениями. Или поставляет вещи с остаточной энергией тому горе-артефактору… Ведь откуда-то же их брали!
Я решил начать с самой северной точки. Сердоболь, где, по словам Святослава Николаевича, была та самая Проклятая гора.
— Сердоболь… Сердоболь-Сортавала… Вот, бароны Типольт.
Я записал фамилию напротив названия городка.
После ряда реформ земли остались у дворян, но далеко не всегда этот дворянин вообще мог их посещать. Например, живешь ты уже в трех поколениях в Москве, а владеешь землями где-нибудь на Урале. Если не продашь какому-нибудь купцу-промышленнику, то просто сдашь их в аренду через специальное агентство. Так что тут придется узнавать глубже. Те же Тибольты вообще имели резиденцию в Риге и жили в основном там же. И этот Сердоболь им был до лампочки. Но фамилию я запомнил.
— Кроноборг…
Еще одно поселение на берегу Ладожского озера. Принадлежало генералу Евдокимову, жившему с семьей в Гельсингфорсе. Нужно уточнить у отца…
— Кексгольм…
Ну тут все было просто. Кексгольм, он же в народе — Приозерск, был территорией, принадлежавшей государству. Ибо с давних времен там располагались крепость и гарнизон. Сам городок был своего рода центром местной цивилизации, хотя и оставался глухой провинцией. Тут я почти ничего не выясню.
— Ряйсяля…
Глухая умирающая деревня на двадцать хозяйств. Принадлежала некому Пронину, которого среди титулованного дворянства я не нашел. Скорее всего, неодаренный, но со статусом дворянина. Или дар выродился.
— Корпилакс…
Забавное название. Интересно, что оно означало? Деревня большая, богатая. Рядом хозяйство и какой-то заводик. Записана на графа Бюлера, о котором я ничего не знал. Судя по всему, сдал земли в аренду местному предпринимателю.
— Про Коневец мы и так уже все знаем… Территория закрытая, но пролезть туда можно.
Кстати, это был один из очевидных вариантов. На острове хранился поднятый со дна Ладоги погибший корабль и прочий мусор. Все это побывало в эпицентре Искажения. За пятнадцать лет остаточная энергия должна была почти рассеяться, но кое-что могло и остаться. Какой-нибудь скучающий солдатик мог пустить щедрого гостя на экскурсию или продать ненужный металлолом… И вот такой металлолом вполне мог стать основой для Витиного сюрикэна. Энергии там было совсем немного, но краткосрочный эффект она давала.
Ведь и сила артефактов тоже была разная. Витин, например, оказался слабеньким и действительно бы не убил человека при кратковременном взаимодействии. Там брат пострадал сильнее, потому что крутил его в руках.
А вот та игрушка, про которую рассказал Черкасов — это что-то посильнее. И тот камешек, что я взял из кабины водителя грузовика. Там было совсем уж мощно!
Судя по всему, локаций для сбора хлама было несколько. Посвежее и постарше.
— Что у нас осталось… Саккола, Саркиансари и Выборг.
Выборг мимо, это было на нашей земле.
Саккола принадлежала одной из младших ветвей графов Сологубов. Вроде бы они сдали то местечко в аренду или сами построили что-то вроде комплекса отдыха. Название места было на слуху. Тем опаснее, что пораженные предметы могли растащить люди.
