Мантра, придуманная мной во времена увлечения мистической чушью, благотворно плацебировала давшую течь крышу…

«…Я…»

Ровно до момента, когда я понял, что не могу вспомнить имени, данного мне родителями.

Сука.

Накатило бессилие.

Хорошо. Я знаю предельный процент повреждений. Двенадцать. Я ведь не демон, в конце концов. Имя не так уж важно. Нужно спасать что осталось.

Нужно связаться с Айрин. Лёгкое ментальное усилие для открытия чата.

— Айрин, привет. Где ты?

— У Дунхада. Что-то случилось?

— Память продолжает интегрироваться.

— Сколько?

— Двенадцать. Ты рассказала Дунхаду?

— Да. Пришлось. Мои расспросы насчёт приобретения оболочки перекованного… Пришлось рассказать. Сегодня одна странная девица как раз предложила ему нестандартную боевую оболочку… Он счёл это подозрительным. Товар крайне специфичный.

— Хм. Это и вправду подозрительно. Что она хочет?

— Это самое странное. Когда Дунхад с ней связался, она потребовала личной встречи с покупателем.

— Воняет говной.

— Смердит. Что будем делать?

— Пусть вызовет эту дамочку. Я попользую твой старый байк?

— Конечно.

— Скоро буду.

Всё-таки в движках с подвижными элементами есть своя прелесть. Аналоговое звучание в духе старомодных американских бигблоков имело свой шарм и успокаивало. К моменту, когда я припарковался рядом с Кусанаги, душевное равновесие было восстановлено. Надо поискать информацию о модификации алхимических движков.

При входе меня встретил подозрительный взгляд Дунхада. Приподняв бровь, он спросил:

— Гейл?

Айрин мне утвердительно кивнула.

— Частично.

— Какой же я слепец! — Дунхад треснул по столу пудовыми кулачищами. — Почему я не заметил⁉

— Потому что интеграция уже завершена на двенадцать процентов. Я унаследовал от Гейл манеру двигаться, и общительностью она не страдала. — Решил я подбодрить занимающегося самоистязанием дворфа. — А незначительные изменения ты списал на взросление. Нет смысла себя терзать.

Стоит признать, на мужиков мои успокоительные способности действуют так же сомнительно, как на женщин. Дунхад засопел.

Чтобы не терять время, я решил пообщаться с Северином.

— Мейстер Арктус, день добрый, не отвлекаю?

— Здравствуйте, мейси. Нет.

— Я насчёт специалиста по перековке. Обрадуйте меня.

— Обрадую. Он прибыл вчера.

— Что насчёт цены?

— Я обрисовал ситуацию в общих чертах. Он с группой готов отработать бесплатно. При некоторых условиях.

—???

— Случай необычный… И крайне интересный для него как специалиста. Он хотел бы тщательной фиксации процесса и последующего наблюдения за вами. Фактически он требовал круглосуточного наблюдения на ближайшие тридцать лет.

— Вы ведь не согласились?

— Пришлось открыть вашу природу посланника бога смерти…

— Тааак.

— Он согласился на полный осмотр раз в неделю и вхождение одной из его племянниц в ваш ближний круг.

Я почесал затылок. Профессиональный интерес учёного был понятен, но подозрителен. Есть ли у меня выбор?

— В целом, я согласен. Они предоставят оболочку?

— Боюсь, оболочки у них нет.

У меня на родине дворфов изображают скрягами, но это прямо подозрительно. Если только…

— Это не дворфы?

— Нет. Он из Ши. Вроде бы один из Туату. Сложно сказать.

Надо разузнать о Ши…

— Оболочка скоро будет. Когда можно будет провести операцию?

— Я сообщу мейстеру Кехту и передам его ответ.

Мы с Дунхадом играли в гляделки, Айрин увлечённо листала один из бумажных справочников. И никто из нас совершенно не заметил, как у двери появилась она. Атмосфера вокруг девушки веяла хмуростью нуарного детектива. Кожа белая как мрамор, совершенные черты лица, ни тронутого ни морщинами, ни порами. Нечеловеческая утончённая фигура, будто выточенная талантливейшим из скульпторов, была облачена в лёгкое белое платье из чего-то, напоминающего тончайший щёлк, плывшее за ней, будто подчинялось законам иного мира. Так же себя вели и её волосы, на контрасте выглядевшие как сгустившаяся тьма, с ними перекликались чёрные губы и кончики пальцев, будто недавно окунувшиеся в тушь.

Когда она мельком взглянула в моё лицо, я заметил ещё одну черту, отличающую её от прочих разумных, что я успел повидать. Её яркие жёлто-оранжевые зрачки обрамлялись абсолютно чёрным белком.

Закончив осмотр, девушка резко сверкнула улыбкой и произнесла:

— Beannachtai. (б’эанахтайи)

Её голос ощущался как странное длинное эхо, реверберация которого неестественно затухала.

— Шиии. — Прищурившись и прижав уши, прошипела Айрин.

Дунхад цыкнул на неё и с поклоном обратился к девушке.

— И я вас приветствую, леди Бригитта, но боюсь, язык дану тут понимаю только я.

Девушка с удивлением осмотрела область вокруг меня.

— Приветствую. — задумчиво произнесла девушка. И со вздохом продолжила. — Полно вам, мастер Дунхад, я в прошлый раз вас просила сжалиться надо мной и поубавить градус почтительности. — с каждым словом девушка будто обретала всё больше и больше реальности.

— Простите, госпожа, но не оказать почести старшему по крови было бы верхом кощунства. Даже для такого, как я. — Смесь эмоций на лице Дунхада — забота, нежность, грусть и неимоверное почтение — вызывала вопросы.

— Вы верите сказкам о Бресе? — наигранно удивлённые глаза.

— Я в них уверен.

— Кем же я вам прихожусь в таком случае?

— Не уверен, что для этого есть слово, но двадцать три поколения назад по моему древу и четыре по вашему у нас был общий предок. — максимально серьёзно выдал дворф.

— Хорошо, малыш Дунхад. — с яркими искорками смеха в глазах пропела девушка, — Познакомь четырехюродную, пра в двадцать четвертой степени бабку, с покупателями.

— Знакомьтесь: мои племянницы Айрин Кон и Эмм…

— Трик к вашим услугам. — Поклонился я загадочной леди.

Девушка заливисто рассмеялась, в то время как глаза Айрин уподобились совиным.

— Мастер Дунхад, ваше генеалогическое древо становится всё интересней и интересней. Не найдется ли у вас места, где мы могли бы переговорить с юношей?

— Конечно, проходите.

В коридорчике за операционной моего свежеобретённого дяди обнаружилась ещё одна комната. Обстановка в ней ограничивалась тремя креслами, диваном, журнальным столиком и ковром. Несмотря на протесты Айрин в комнате были заняты только два кресла. Девушка молча осматривала меня и пространство, окружающее мою бренную тушку. В итоге я всё-таки решился нарушить затянувшуюся тишину.

— Вас что-то во мне заинтересовало?

— Да. — немного задумчиво потянула девушка.

— И что же?

— Две души в теле обычного разумного. Узор хамингьи, вплетённый в одну из душ… — Девушка вздохнула. — Мы не видели его так давно, что казалось, будто это детские сказки, оставшиеся на берегах моей родины. А ещё вижу того, кто спас мне жизнь…

Я удивлённо уставился в магические глаза собеседницы.

— Момент истины, да? Вчера меня попытался устранить снайпер. Дистанция в три километра, за пределами моей периферийной чувствительности, пуля из хладного железа с ониксовым сердечником. Хороший расклад. Но меня привлёк акт сотворения такого редкого плетения… — Она грустно улыбнулась. — И я зацепила «взором» своего убийцу. Который по удачному стечению судьбы оказался перекованным… Если бы ты не нуждался в этой оболочке, меня бы тут не было. Я очень благодарна тебе.

— Вы уступите мне её?

— Нет. — Она мягко улыбнулась. — Долг жизни — это долг жизни. Его я верну отдельно. Сейчас мы обменивается вещами. И так удачно сложилось, что у тебя за спиной торчит очень интересная вещь, покажешь мне её?