Но я помню, что, когда я зашла в зал Робиуса, где были знамёна, я с полной уверенностью двинулась именно к статуе Реймира. Я точно знала, где он стоит, и хотела увидеть знамя легендарного Эмпайра. Я была одной из первых, кто его нашёл тогда, и даже не придала этому особенного значения. Когда я подошла к нему, оно слегка колыхалось, хотя не было ни малейшего ветерочка, и меня это тогда слегка удивило, но не настолько, чтобы я придала этому большое значения. Так неужели это был именно тот самый момент? Всё это время оказывается, что будь я достаточно прозорлива, я бы точно знала, к чему приду? Я бы все эти годы могла не блуждать в потёмках, как это было, а готовиться к этому самому моменту, как наверняка и делал Деймон. Немыслимо!

— А я вообще могу отказаться и передать знамя кому-то другому? — по глупости надеюсь я, хотя ответ и так предвижу.

— На данном этапе это маловероятно, — подтверждает мои догадки директор Ванг. — Если вы откажетесь, гильдии попросту не будет.

Замечательно. При разговоре с Тёмным, если, конечно, мне повезёт и я буду всё ещё жива, это будет неоспоримым аргументом. Представляю его лицо, когда я буду ему это лепетать. Вот интересно, если я «окажу ему честь», как проскользнуло в словах мистера Пареса, и возьму его в гильдию, это несколько поубавит его желание убить меня на месте?

— Кира, мне кажется, вы слегка переоцениваете весь ужас ситуации, — уверенно говорит мадам Директор. — Давайте сделаем так: вы забираете знамя, отбираете ваших согильдийцев, и начинаете первые бои по восхождению. В любой момент, когда вы только пожелаете и точно определитесь, что больше не можете нести это бремя, вы знаете, куда отнести святыню Эмпайра. Я думаю, вряд ли найдется кто-то, кто сможет вам в этом помешать, — усмехается она, намекая, видимо, на то, что студенты не будут против избавиться от такого горе-командира, а гильдии — от рискового конкурента.

— К тому же, — добавляет она, пожимая плечами, — что вам терять?

Я могла бы с ней согласиться, если бы не знала, с чем именно, или, вернее, с кем мне придётся столкнуться в самое ближайшее время. Я видела его взгляд и могу предвосхитить его следующий шаг — уничтожить меня при любой удобной возможности. Также Семерка полагаю, что в полном составе начнёт охоту за мной. Единственное, о чём они могут некоторое время спорить, что даст мне некое преимущество, так это то, кто же, в конце концов, убьёт меня и как именно. Действительно, что мне терять?

И тем не менее, обдумав её слова, я всё-таки решила, что, пожалуй, в чём-то она права. Я могу попробовать, а вернуть знамя, во всеуслышание продемонстрировав тем самым, что я ни на что не претендую и абсолютно беспомощна, я успею в любой момент, если на счёт второго к тому моменту ещё не всем будет очевидно. Более того, я знаю со всей чёткостью, что если я сейчас откажусь от этой возможности, то буду жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь. Лучше я буду один блаженный момент гореть ярко, осветив всё вокруг своим светом, чем умру так ни разу и не вспыхнув, оставшись ничем. Главное начать, а там по мере разворота событий буду действовать. Может быть, мне удастся заручиться чьей-то поддержкой…

И вот, я неторопливо следую за мадам Ванг по окутанным тьмой и пронизанным сыростью, пустынным катакомбам Робиуса в самый конец, к статуе Реймира. Есть вещи, которые остаются нетронутыми, просыпалось ли две золотистых крупинки в песочных часах, либо безжизненной пустыней он лежит в нижнем сосуде далеко не первое столетие. С момента, как я проходила по тёмным туннелям крипты мимо тех, кто своей собственной кровью двигал никому ранее неподвластные границы возможного, утекло очень много воды, и не изменилось ровным счётом ничего. Всё те же величественные мраморные статуи героев прошлого, которые будто живые следят за каждым, кто осмелился потревожить их многовековой покой. Всё те же многочисленные рельефные колонны, поддерживающие сводчатый каменный потолок. Всё тот же приторный запах истории и чуждости, который пронизывает тебя до костей, недвусмысленно намекая на то, что ты здесь лишний. Был и всегда будешь.

Десятки лиц с горделивым вызовом смотрят на меня, но я не замечаю их — мой взгляд устремлён туда, где в конце моего пути в самом центре туннеля, висит символ столицы и нашего общества — герб Лунара, а по бокам стоят статуи Саймы и Реймира. Высеченный в тёмном камне круг разделён на четыре равных части, в каждой из которых стихии элементов: сверху голубой дышащий тайфун, внизу скалистые дымчатые горы, а по бокам переливающийся сотней цветов огонь и лазурная голубая волна. Обрамление круга представляет собой светящиеся руны с бездонной чёрной глубиной с одной стороны, белым ярким светом с другой, золотисто-серым сиянием с третьей и безликим ничем с четвёртой. А в самом центре этого круга, переливаясь ярким огнём крови, горит человеческое сердце. Герб всё время меняется, символизируя собой изменения в обществе — сейчас безликое ничто, символизирующее клан людей, и касты колдунов света и тьмы ничтожно малы, тогда как все остальные находятся почти в одинаковых пропорциях, демонстрируя тем самым почти идеальный баланс. Но лишь почти.

Я поворачиваюсь к статуе обычного человека, который сделал невозможное для нашего общества, но вместо этого вижу могущественного чёрного колдуна, по одному взгляду на которого можно почувствовать устрашающую силу тьмы и её нетерпимую жестокость к каждому, кто переступит черту дозволенного. Его острые черты лица пропитаны строгостью и суровостью, в них буквально читается уверенность, опасность и сила. Его длинные волосы туго зачесаны назад в конский хвост, скреплённый массивной брошью. Высокая статная фигура окутана длинным струящимся плащом до самого пола, а в руках он держит два длинных острых клинка, исписанных вдоль и поперёк рунами тьмы Властителя Ада.

Реймир и его наследие полностью изменили мою жизнь — зажгли в моём сердце крохотный огонь надежды. Даже несмотря на то, сколько времени мне отведено на пребывание во главе гильдии, он дал мне шанс ощутить себя полноценной в этом обществе, хотя бы на какое-то время. За его плечами огромное знамя, которое чуть заметно колышется. Внушительный тёмно-синий флаг, на котором изображён могущественный переливчато-золотистый дракон с распростёртыми крыльями — символ Эмпайра. Глаза цвета раскалённых углей источают многолетнюю мудрость предков и их бесценный опыт. Чешуя дракона будто бы состоит из миллионов золотых частиц, придавая ему еле уловимое сияние, а в своих передних лапах он держит небольшой кристалл, переливающийся всеми цветами радуги.

Мадам Ванг отходит в сторону, а я, припоминая её инструкции, подхожу к статуе вплотную. В моей руке нож, которым я, стиснув зубы до скрежета, делаю длинный порез на ладони по линии жизни. Я медленно подношу кровоточащую руку к книге Реймира и поднимаю свой взгляд на знамя. В этот момент оно застывает, а глаза дракона прикованы ко мне. Что за чёрт? Внутренне поборов панику и списав всё на мою дамскую впечатлительность, я, скрепя сердце, кладу ладонь на книгу, ощущая еле заметное тепло, исходящее от неё.

— Если мы не ошиблись в наших суждениях, верно расшифровав все знаки, то знамя в ту же секунду будет у вас в руках. Очень простая процедура, которая не займёт много времени, — вспоминаю я слова Директора.

Но вместо этого я открываю глаза и, к своему изумлению, понимаю, что я не в Робиусе. И даже не в Лунаре. И как будто даже не в этом мире.

Огромный тронный зал предстаёт передо мной во всей своей величественности и красоте. Необъятный пол выложен огромными кусками мрамора разной формы и цвета, высокие резные колонны с изображением лиан и диких зверей тонут в звёздной синеве, а огромные от пола до небес витражи пропускают солнечный свет, искажая его миллионом оттенков своей великолепной мозаики. Размеры поражают воображение — я лишь ничтожная блошка в этом величественном месте. Я пытаюсь понять, где именно я могла оказаться, но, разумеется, учитывая, что я ничего не знаю о гильдиях и об Эмпайре, у меня нет ни единой догадки.