— Смотри, я не очень понимаю, как именно это должно работать — не могу уловить суть. Может, ещё ты попробуешь?

Я читаю:

«Заклинание Иссушения лишает объект влаги, давая тем самым магу ресурс для заклинаний. Работает исключительно на объектах, состоящих главным образом из воды, будь то растения, животные или люди. Возможно как полное, так и частичное иссушение. Опытный маг может использовать заклинание как для насыщения собственного ресурса, так и для убийства объекта. При должном мастерстве заклинатель может черпать влагу из своего тела, не ослабевая при этом. Механизм воздействия строится на…».

— Лаэта, тут же всё прописано. Ты вообще читала? — спрашиваю я слегка удивлённо.

— Читала! — злится она. — И не раз! Не получается у меня!

Нима издаёт еле слышный смешок, а я с негодованием зыркаю на неё. Тоже мне! Как будто сама не могла сложить два и два передо мной. Я пробегаю абзац раз за разом: «воздействие через внутреннюю вибрацию», «поиск основной водной артерии», «выведение через видимые точки выхода».

Я тащу Лаэт к цветку и сажаю её рядом, вырывая его с корнем.

— Но, Кира, так нельзя! Я не должна касаться… — возражает подруга.

— Давай сначала так, а потом уже не будешь касаться! — настаиваю я.

Как так вообще можно? Неужели её не учили, что сначала необходимо освоить мануал заклинания, разбив его на части, далее попробовать его простейшую форму, которая доступна магу, а уже после этого пробовать само заклинание?

Я объясняю ей основные точки воздействия заклинания, на что она сосредоточено кивает. Далее вкладываю ей в руку цветок и показываю на корень, листья и стебель, выделяя тем самым главные артерии и точки выхода воды.

— Ты должна разложить предмет, который хочешь иссушить на части, — инструктирую я её. — А теперь сосредоточься. Почувствуй пульсацию воды и медленно тяни. Но только тогда, когда почувствуешь влагу.

Я отхожу и сажусь на скамейку к ребятам, а она, хмурясь, буравит взглядом цветок. Таниэль с Нимуэй начали обсуждение предстоящего теста, и я, не отрываясь сильно от Лаэты, принимаю участие в беседе.

— Кстати, мое предсказание сбылось, — говорит победоносно Таниэль. — Я не ошибся в этот раз. Грядёт гильдия и…

— Дааа, — воодушевленно перебивает его сестра, — столько слухов! Я за последние два дня от ребят столько всего наслушалась! И все мечтают быть там! Нил только и тараторил мне вчера о гильдии, когда мы сидели в кафе напротив Робиуса. И откуда они только узнали?

— А ты бы видела Наиру и Рейчел, — неожиданно вмешивается Лаэт, закатывая глаза, — они разве только не летают. Такие важные ходят, словно две павлинихи!

Да ещё бы им не летать. Уверены, что будут в гильдии. Интересно, что станется с их дружбой, когда они будут стоять друг напротив друга на арене. Я бы на это посмотрела.

— В Робиусе и гильдиях сейчас все насторожились и как будто замерли в ожидании, — задумчиво говорит Таниэль. — Новости для них, мягко говоря, плохие. Я прям чувствую шевеление струн.

Это его «шевеление струн» в последнее время упоминается всё чаще и чаще. Под этим шевелением он понимает одно значимое резонансное событие, которое охватывает много разных судеб (струн), влияя и изменяя их, от чего общая картинка будущего начинает трястись (шевелиться). По факту, из-за того, что его силы стремительно растут, он начинает видеть общую картину полнее, потому что в состоянии брать в поле своего зрения всё больше и больше людей.

— Да чёрт возьми! — взвизгивает Лаэта. — Почему не получается?

— Потому что ты что-то делаешь неправильно, подруга, — отвечает Нима с хитрой улыбкой.

— Слышишь, я сейчас в тебя что-то кину! Не беси! — орет Лаэт. — Когда ты у нас корячилась с Волей Ветров тебя никто не трогал! Так что будь добра, помолчи! Кира, почему ты сидишь?

Я встречаюсь с глазами Таниэля, который с интересом смотрит на меня, кивая в сторону Лаэт, и терпеливо встаю, начиная снова ей говорить про направленность магии и про внутренние ощущения. Но опять ничего не получается.

— Ладно! — спустя какое-то время сдаюсь я, вспоминая абзац из другой книги с тем же самым заклинанием, но другим мануалом. — Попробуем другой метод.

Я возвращаюсь с кухни, держа в руках нож, с помощью которого я делаю небольшой надрез на листе. Вода начинает медленно сочиться и накапливаться на срезе.

— Вытаскивай прямо отсюда, — показываю я.

Через секунду лист умирает, а на её пальцах крутятся капли воды. Я делаю ещё один надрез, но уже меньше, и она уверенно проделывает то же самое. Через несколько минут она без моих манипуляций справляется сама, жонглируя маленькой сферой кристальной чистоты воды.

— Кира! — верещит она. — Получилось! Ты просто гений! После экзамена буду это практиковать!

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Она освоила заклинание, доступное немногим даже после возвышения, без лишних сложностей, а гением тут объявили меня. Если бы не её сила, этого никогда бы не случилось, как бы я тут ни крутилась вокруг неё.

— Это магия высшего порядка, Лаэта, будь аккуратна. Ты пока к ней не совсем готова, так что не переусердствуй, — говорю я, поднимаясь с земли.

— Кира, ты же понимаешь, что это твой талант, унаследованный по крови? — спрашивает серьёзно Таниэль, смотря на меня своими изумрудными переливающимися глазами. — Ты же понимаешь, что можешь действительно раскрывать способности других?

— Тани, да какой талант? — отмахиваюсь я, крутя в руках нож.

— Прекрати! Ты забыла всё? — злится он, подходя вплотную ко мне и поднимая мой подбородок. — Вспомни всё, что ты делала за последние годы для всех нас. За последний месяц хотя бы! Ты не такое ничтожество, как тебе кажется, — с жёсткостью говорит он. — Ты талантлива! Вспомни это завтра.

Я в недоумении смотрю на него. Что случилось? Что он увидел?

— Пойдёмте! — командует он сурово сестре и Лаэте. — Ей надо подумать! Мы не можем её больше отвлекать.

— Сосредоточься, Кира! Хватит себя жалеть! — наставляет он напоследок, прожигая меня своими глазами, и я киваю.

Моё будущее ещё не предрешено. У меня есть шанс его изменить. Пока ещё есть! Завтра будет тяжёлый день. Завтра, наконец, всё решится.

"Все кошмары оживают, и мы не в силах что-либо с этим сделать. Мы можем либо победить, либо умереть — другого не дано".

Когда я просыпаюсь рано утром, книга по чёрным колдунам лежит на моей груди, а эти слова были последним, что я прочитала вчера вечером перед тем, как заснула. Для вдохновляющего напутствия перед экзаменом — самое то. С такими жизнеутверждающими мыслями я встаю и плетусь на кухню, заваривая себе чай. Я смотрю на свои трясущиеся руки и пытаюсь хотя бы как-то прийти в себя. Пятница. Проклятая пятница уже наступила, а я просто мечтаю отдать что угодно за возможность отодвинуть экзамен хотя бы на день. Меня не допустят к верхним ступеням обучения, даже несмотря на все мои разношёрстные знания. Ведь что такое знания, когда ты не можешь использовать их на практике? Да и что, собственно, обычным людям делать рядом с одарёнными? Правильно — ничего! Но это ещё полбеды. Куда больше меня пугает то, что в конце концов я останусь одна. Одна в этом долбанном доме, без какого-либо окна и двери в светлое будущее. Больше всего на свете я хотела бы быть как все! Быть рядом с ними, с каждым из них! Заслуживать этой дружбы не жалостью и убогостью, а силой и талантом! Но этому не суждено сбыться никогда…

Я открываю холодильник, но мне хватает буквально секунды, чтобы стремительно передумать, когда живот схватило мертвой хваткой и от волнения меня чуть ли не вырвало на месте. Ладно… Главное — держать мысли под контролем, иначе буду не в состоянии вспомнить даже то, что знаю. Я выпиваю крепкий чай и надеваю белую рубашку с тёмно-синими строгими брюками вместе с белыми кедами — в свой последний день своей счастливой жизни я должна хотя бы выглядеть прилично.