Когда мы выходили из страшного подвала, тот уже стоял около дверей и о чем - то тихо шептался с чернобородым золоторотцем.

- Так, стало, сегодня придешь туда?

- Приду...

- Запомни: «Расста…»

В эту секунду он заметил нас и сразу смолк. Более ничего разнюхать сегодня уже не удалось.

Несмотря на все мои доводы и рвения оберегать Купцова денно и нощно, он настоятельно просил не волноваться. Мы горячо распрощались и двинулись каждый в свою сторону.

По возвращению в квартиру, на полу обнаружился небольшой листок бумаги, сложенный пополам. «Неужели нашли?», – пронеслось в голове. Однако, страх перед охотниками за моей головой уступил место тяжелому неведению. Записка была от Элиаса. В ней говорилось следующее: «Коленька, срочно найди меня в лавке!».

Меня терзали опасения, что за мной уже могли следить, оттого свой визит к другу решил отложить. Негоже подвергать опасности родную душу.

Утомленный этими мыслями, страшными бессонными ночами и дневной беготней, лежал я следующим вечером у себя на квартире и, согретый огоньком буржуйки, задремал. Это был даже не сон, а так, какое - то кошмарное забытье. Рисовались голые трупы, кровь и отрезанные головы.

Громкий стук в дверь вывел меня из состояния этого полубреда, полукошмара. Я вздрогнул, выхватил из-под подушки пистолет, вскочил с кровати и легко опустился на пол.

- Кто там?!

- Михаил это, Ваше благородие, – ответил дворник.

- Что такое, Михаил Емельянович? – уточнил я, отворив дверь и пряча оружие за спиной.

- Там какая - то компания подъехала на тройке. Важный, но хмельной купчик желает Вас видеть, - доложил он мне.

- Кем назвался?

- Не представился он.

- Будь добр, Михаил Емельянович, передай, что скоро я спущусь.

Закрыв дверь на ключ, я оделся в штатское и отворил окно. Аккуратно спустившись по водосточной трубе, прошел по двору и одним глазком, невзначай, выглянул из-за угла дома. Действительно, у самого крыльца стояла богато украшенная открытая коляска, запряженная тройкой белых рысаков. На мягких креслах в роскошной собольей шубе, отороченной бобрами, сидел статный купец с черной, как смоль бородою. Спереди же него во фраке со значками - два лакея в форменных пальто. Делать нечего, я засунул пистолет в карман, готовый при любой оказии пустить его в ход, и направился к богатому незнакомцу.

- Что вам угодно? - обратился я к собольей шубе.

Лицо купца осветилось веселой улыбкой.

- Помощь Вам подать, голубчик!

Я пристально посмотрел в глаза собеседнику и выдохнул в облегчении.

- Фёдор Михайлович, – помотал я головой, – Вот умеете же.

- А то! – хитро улыбнулся статский советник.

- Извольте уж тогда знакомить с этими господами, Ваше высокородие, – попросил я.

- Неужто запамятовали, Николай Александрович, - удивился Купцов. – Из «летучих» они. Этот Сафронов Ярослав, а этот Князев Анатолий.

- У меня ума столько нет, Фёдор Михайлович, – ответил я, ручкаясь с «лакеями».

- Коли повезёт, наберешься, – заявил Купцов, сменив шутливый тон на серьёзный, – Значится так, довольно заниматься маскарадом. Едем. Ежели, конечно, Вы, голубчик, не откажете присутствовать при том, как будут снимать «двенадцатую голову», мою, стало быть. Дело то предстоит жаркое.

- Как можно, Фёдор Михайлович, – проворчал я, залезая в коляску, – Вперёд батьки не лезьте. Ещё одиннадцатую не сняли. Куда едем то?

- А куда мы едем? Довольно далеко, голубчик. Может быть, даже на тот свет. Так что сойди, пока есть время. Потом при неуспехе поздно будет.

- Чую, с головушкой у Вас беда приключилась, Фёдор Михайлович, коли подобную околесицу несёте, - вырвалось у меня.

Купцов громко рассмеялся, одобрительно хлопнул меня по плечу и дал приказ трогаться.

Чем дальше, тем местность, которой мы ехали, становилась все глуше и глуше. Огромный гранитный город остался далеко позади нас. Потянулись какие - то пустыри, огороды. Изредка мелькали огоньки маленьких домиков.

- Значится так, Николай Александрович, слушай меня внимательно. – начал Купцов, - Мы едем в кабачок - трактир «Расставанье». Я богатый загулявший купчик. Эти агенты - лакеи ресторана «Бореля», сопровождающие меня как важного клиента их дома. Я не уплатил по крупному счету. Я кучу. У меня десятки тысяч в кармане. Лакеи это знают и хотят поживиться. Вы, голубчик - шулер.

- Благодарю покорно, – улыбнулся я, – Лихо Вы.

- Вы в этом грязном притоне будете предлагать мне играть. Вынете карты. Я выну деньги. А потом... а потом увидим, что из этого выйдет. Вот, держите колоду карт.

- Безумно смелую игру затеяли, Ваше высокородие.

- Другого исхода нет. Вы меня знаете: я или выиграю, или проиграю это дело.

На углу двух дорог, с начала одной из которых виднелся пролесок, стоял двухэтажный деревянный домик, ярко освещенный.

- Ну-ну-у, милые, тпр - ру! - гаркнул ямщик.

Коляска тихо подкатила к трактиру, над подъездом которого вывеска гласила: Трактир «Расставанье».

Громкий звон бубенчиков и лихой окрик ямщика, очевидно, были услышаны в мрачном притоне, о котором давно уже ходила недобрая слава.

Дверь отворилась, из нее вырвались клубы белого пара. Я быстро взглянул на Купцова и не узнал его. Моментально все лицо его преобразилось. Пьяная, глупая улыбка расплылась по лицу, и он сильно качнулся всем телом в мою сторону.

- Ваше сиятельство, купец хороший, приехали! - отстегивая полость коляски, громко возгласил ямщик.

В ту же минуту «лакеи» бросились высаживать «его сиятельство».

- Кто такой будет? - подозрительно поглядывая узкими щелками глаз, прохрипел высокий рыжий трактирщик, типичный целовальник былых времен.

- Хороший гость! - чмокнул языком ямщик. Один из «лакеев» юрко подлетел к рыжему трактирщику.

- От «Бореля» мы. А этот - первеющий миллионер. Захмелел малость. Ну, и того, по счету забыл уплатить. Мы решили его прокатить, авось очухаются, денежки с лихвой нам заплатит. А только скажите, хозяин, у вас насчет карманного баловства не практикуется? Потому - деньги большие при нем имеются. В случае чего нам в ответе придется быть.

- Не боись, не съедим, - усмехнулся рыжий трактирщик, - и тебе еще с лихвой останется.

- Сразу видать образованного человека! — восторженно хихикнул «лакей» от «Бореля».

- А это кто с ним рядышком сидит? - ткнул перстом по моему направлению негодяй.

- А так, примерно сказать, лизоблюд. А коли говорить откровенно - так шулер. Он, шут его дери, ловко из семерки туза делает!

Купцов тихо мне шепнул:

- Да выводите же меня из коляски…

- О, Ардальоша! Да очнись же! - громко начал я, расталкивая «купца».

- А? Что?.. - глупо хлопал он глазами.

- Помоги ему! - важно процедил содержатель «Расставанья», подталкивая лакея. Но другой «лакей» уже спешил мне на помощь.

- Пошли прочь! - нагло заявил он мне, - Обобрали купца хорошего на сорок тысяч, а теперь сладко поете: «Ардальоша, Ардальоша!» Без вас высадим!

Купцова поволокли из саней. Он, качнувшись несколько раз, вдруг обратился к рыжему трактирщику:

- А... а шампанское есть у тебя, дурак?

- Так точно, ваше сиятельство, имеется для именитых гостей, - поспешно ответил негодяй.

Страшная усмешка искривила лицо этого рыжего негодяя. Клянусь, это улыбка самого дьявола.

В первую минуту, когда мы вошли в ужасный трактир, ровно ничего нельзя было увидеть. Клубы удушливого табачного дыма и точно банного пара колыхались в отвратительном воздухе, наполненном ужасным запахом водочного и пивного перегара и острым испарением - потом массы грязных человеческих существ. Какое - то дикое звериное рычание, дикий хохот, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки, визг бабьих голосов, самая циничная площадная ругань - все эти звуки, соединяясь в одно целое, давали поистине адский концерт.

- Сюда, пожалуйте, сюда, ваше сиятельство! - предупредительно позвал нас рыжий негодяй к угольному большому столу.