Дроздов смотрел на него с нескрываемой ненавистью.

— Что? — прорычал он.

Рысев тем временем в последний раз провёл пилкой по ногтю и убрал её. После чего встал и сделал пару шагов в направлении Дроздова.

— У нас достаточно информации о том, что произошло в парке. Те бандиты, которых вы наняли, героев из себя не изображали и быстро выдали нам ответы на интересующие нас вопросы. Лично я за Леночку прямо сейчас проверил бы все девять способов применения моей пилки. Возможно, в процессе, сумел бы изобрести десятый, чтобы красивое число получилось. И поверьте, мне ничего бы за это не было, потому что такие вещи не прощаются. Но это дело Аркадия Куницына, и что он решит, так и будет. Даже если он откажет себе в удовольствие разобраться с вами лично, и отдаст вас в руки правосудия. Это будет исключительно его право.

— Я не боюсь этого вашего Куницына, — прошипел Дроздов.

— Да? — Рысев оглядел его с ног до головы. — Зря. Вы же его совсем не знаете. Он, как и я художник, а у нас очень богатое воображение, уж поверьте. Но, как я уже сказал, это ваше дело. Меня же интересует другой вопрос. Во время этого гнусного нападения ваши люди довели до сильнейшего стресса моего фамильяра, а один из них даже потрогал её шёрстку своими грязными лапами. Последний, кто посмел дотронуться до нашего тотемного животного, потерял всё, включая жизнь. — Рысев уже почти шептал, но, тишина в кабинете стояла такая, что слышали его абсолютно все. — Ваша вина, конечно, несоизмерима с тем происшествием, тем не менее я настаиваю на компенсации. И, да, я вам угрожаю.

Дед внимательно выслушал меня и задумчиво провёл рукой по подбородку.

— Что ты намерен делать, если этот барон всё-таки решится на длительный судебный процесс? — спросил он меня, наконец.

— Не решится, — я подошёл к окну. — Он торопится, иначе не было бы этого нападения. А значит, денег у него на длительный процесс нет. Зато они есть у меня. И я обязательно озвучу этот момент адвокату. Такие типы, как Жуков, обычно не рискуют, если точно не уверены, что выиграют процесс. В любом случае я рискую исключительно личными деньгами. А моей репутации небольшой скандал не повредит. Я же не офицер без страха и упрёка. В этом плане художникам позволено немного больше, чем всем остальным.

— Никогда не смотрел на твоё увлечение в этом ключе, — признался дед. — Ну что же. Если возникнет необходимость в дополнительном финансировании, можешь использовать деньги клана. В разумных пределах, естественно. Хотя сомневаюсь, что это понадобится. Ты прав, барон торопится. Скорее всего, на него наседают кредиторы, раз он пошёл на такой шаг, как похищение Елены. Кстати, что думает Аркадий со всем этим делать?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Вроде бы он решил разобраться с Дроздовым самостоятельно. Не заявлять на него в полицию.

— Вот и хорошо, — кивнул дед. — Поступок, достойный мужчины. Аркадий изменился. Я его почти не узнаю. И даже практически простил ему своё ранение. — Он встал и внимательно посмотрел на меня. — Что у Олега происходит с отцом?

— Не знаю, — я поморщился. — Меня окружают абсолютно скрытные типы. Я даже помочь им никак не могу, потому что не знаю, в чём может моя помощь состоять.

— Если проблема в Академии, то я могу поговорить с Мамбовым. Мы немного знакомы, и Володя всегда казался мне вполне здравомыслящим человеком. — Добавил он небрежно. — Женя, постарайся выяснить, в чём там дело. Олег — хороший мальчик, не дело бросать его наедине с проблемами.

— Дед, он художник, и поэтому себе на уме. — Я покачал головой. — Мне иногда кажется, что Олегу нравится страдать. Что он черпает в этом вдохновение. Я постараюсь узнать, и, если твоя помощь потребуется, я скажу.

— Не забудь, — он направился к двери. Она распахнулась у него перед носом. — О, а вот и Олег. Мы как раз с Женей о тебе разговаривали.

— Надеюсь, что хвалили, — Мамбов был серьёзен, но позволил себе улыбнуться краешком губ.

— Не без этого. Но, в основном Женя говорил о том, что у тебя странные вкусы. Могу посоветовать бордель, специализирующийся на таких штучках, в которых ты вдохновение черпаешь. Чтобы ты не забивал голову этой шелухой ещё и в повседневной жизни. — Произнёс дед и покинул библиотеку, оставив нас смотреть ему вслед с приоткрытыми ртами.

— Во-первых, что Сергей Ильич имел в виду? И, во-вторых, откуда он знает о подобных заведениях, да ещё и в Москве? — наконец, протянул Мамбов.

— Понятия не имею, — я развёл руками. — А ты чего с чемоданом? Из дома выгнали?

— Почти, — Олег поморщился. — До лишения наследства дело не дошло, но наговорили мы друг другу много всего и от души.

— Скажи мне, только честно. Твой отец знает, что ты не просто в Академии изящных искусств учишься, а на спецкурсе у Медведева? — спросил я.

— Я ему говорил, что мне предложили спецкурс, и что я согласился. Вот только понял ли он, что это за спецкурс, не могу сказать. Потому что меня не слушали и не слышали, в общем, как обычно, — у него не лице сыграли желваки, и я понял, что больше ничего от него эту тему не услышу. — Предложение пожить здесь ещё в силе?

— Олег, ты у меня спрашиваешь? — я уставился на него. — Тебе не кажется, что об этом нужно у хозяина дома спросить?

— Я пытался, — Мамбов провёл рукой по лицу. — Михаил погружён в какие-то расчёты. На мой вопрос он просто отмахнулся и послал меня… к тебе.

— Дурдом, — резюмировал я, глядя на Мамбова. — Мы ещё дня не провели в столице, а уже впечатлений выше головы. И знаешь, что я тебе скажу? Я домой хочу! Отдохнуть на нашей спокойной изнанке.

— Да, это было бы неплохо, — протянул Мамбов.

Дверь в библиотеку снова открылась, и на пороге застыл дворецкий.

— Олег Владимирович, разрешите унести ваши вещи в комнату, — спокойно произнёс он. — Я так понимаю, вы приехали погостить без своего денщика?

— Да, так получилось, — ответил Мамбов явно смущаясь, отдавая чемодан.

— Ну вот и ответ на твой вопрос, — сказал я, глядя, как за дворецким закрывается дверь. — Похоже, Миша вынырнул из чертежей и отправил его следом за тобой.

— Да, похоже на то. А что здесь произошло за те несколько часов, пока меня не было? — он пристально посмотрел на меня.

— Ну, как тебе сказать, — протянул я. — Пока Игнат все необходимые бумажки собирает в имперской канцелярии, можно и поболтать. Ты садись, Олег, потому что за то время, пока тебя не было, много чего произошло.

Когда я закончил, Мамбов покачал головой.

— М-да, дела. Я могу помочь? Всё-таки половину жизни провёл здесь, в Москве. Кое-какие связи имеются.

— Пока нет, хотя… — я расчётливо посмотрел на него. — А ты можешь узнать по своим связям, имеет ли какое-то отношение к этому зарвавшемуся барону Дроздову Толя Дроздов и его отец?

— Могу, — через несколько секунд обдумывания вопроса ответил Олег. — Но на многое не рассчитывай, всё-таки Дроздовых очень много.

— Да мне как раз уточнить, имеется ли родство, чтобы в случае чего их рикошетом не задело.

— Я узнаю. Дня через три скажу. — Ответил Мамбов.

— Хорошо, а теперь пойдём поищем еду. Складывается у меня нехорошее впечатление, что здесь, как и в моём доме, пищу нужно добывать с боем.

Аркадий Куницын подошёл к забору, окружающему небольшой сад со стоящим в центре домом. Дом был большой. Три этажа, но только в паре окон на первом этаже горел свет. Куницын внимательно осмотрел ворота. По ним пробежала магические искры, показывая, что по периметру стоит магическая охрана. А вот простых охранников почему-то не наблюдалось.

Само то, что вокруг городского дома, да ещё и столичного, разбит, хоть маленький, но сад, указывало на баснословный достаток. Земля в столице стоила баснословных денег, и сад был непозволительной роскошью. Но бароны Дроздовы, получается, могли её себе позволить. Вот только тёмные окна в самом доме, как бы намекали на то, что или самого Макара нет дома, или он вынужден экономить даже на сравнительно недорогих макрах для осветительных приборов.