— Ты же видел портрет, — Рысев хмыкнул. Он продолжал поддерживать Сашу, видимо, ожидая, когда его егеря освободятся. — Хочешь, я и тебя нарисую, чтобы ты поверил в то, что я именно художник.

— Хочу, — внезапно ответил Саша, попытавшись выпрямиться. — Но всё-таки никак не могу понять, откуда у художников столько силы? Ты же его, как курёнка…

— Если бы ты не был ранен, я бы весьма плоско и пошло пошутил про натренированные руки во время работы с обнажёнными натурщицами. Но не буду. К тому же это неправда. Когда мы с натурщицей работали, то нам было не до её прелестей, если честно. Нас больше волновало, как свет на неё падает, и какие краски будут использовать конкуренты проклятые. Не веришь? — Саша, закусив губу, покачал головой. Смеяться было больно, но по-другому он не мог реагировать на слова Жени. — Зря. Можешь у Леночкиного брата спросить, и у Мамбова, когда он придёт. Они тебе подтвердят. А силы в руках столько… хм… а ты попробуй с палитрой в руках всю ночь с картиной поработай. И не такие бицепсы накачаешь.

— Да ну тебя, скажешь тоже, — хмыкнул Саша и охнул, снова прижав рану.

— Зря не веришь, между прочим. Ты ещё скульпторов не видел. Вот там мощь, — он увидел, что егеря уже утащили живых нападавших, а тела споро обыскали, и один из оставшихся ребят куда-то убежал. Наверное, за полицией и труповозкой. — Игнат, уведи Елену и графа Галкина домой, — коротко приказал он своему помощнику. — А я пойду у Фыры её законный трофей отнимать.

— Она ипостась не сменила, — сказал Игнат, подходя с другой стороны и закидывая руку Саши себе на плечо.

— Да не чувствовала в этих уродах большой опасности. Тем более, она знала, что мы на подходе. — Женя подошёл к Фыре, которая стояла передними лапами на груди бандита, прикидывающегося трупом, и потрепал её по голове. — Молодец, колбасу сегодня заслужила. Но немного, — и он потрепал рысь по ушам, а потом наклонился к бандиту. — Глазки открой, посмотри на меня. Говорят, что я местами даже красив, и мне неприятно, что ты на меня не смотришь, — и он похлопал бандита по щекам.

Саша бы многое отдал, чтобы остаться и послушать, но проклятая рана давала о себе знать уже постоянно. Тем более, открылось кровотечение, и он, проклиная урода, который его порезал, позволил Игнату себя отвести домой. Вокруг них бегала Леночка, всхлипывая и порываясь помочь. А Саша внезапно вспомнил, как она сумела освободиться, как пнула одного из бандитов… А ещё он только что заметил, что она очень хорошенькая…

Я был не просто зол, я вообще не помню, что пребывал когда-то в такой ярости. Скоро отправленный за полицией Петька вернётся, и надо будет им вместе с трупами хотя бы вот этого гуся отдать, значит, времени у меня мало.

Он открыл глаза, но тут же снова начал их закатывать, увидев довольную морду Фыры, которая уже отошла от стресса и настраивалась на обещанную колбасу.

— Не смей снова отвалиться, — прошипел я, выпуская когти и ухватывая его за глотку. Подумав, призвал во вторую руку кинжал, покрытый паучьим ядом. — Отвечай быстро, если не хочешь, чтобы я его тебе в брюхо сунул, — и я покрутил кинжал перед его носом. — Это яд паука. Ты ведь наверняка знаешь, что этот яд делает. Он растворяет внутренности жертвы в кашицу, чтобы мерзкому пауку было удобнее питаться. Так что подыхать будешь долго и крайне мучительно. — Вот сейчас я его банально стращал. Потому что до сих пор не знаю, как именно действует яд на моих клинках. Хотя вполне возможно, что и вот таким образом. Всё-таки он мне именно что от старухи Шелоб достался.

— Что тебе от меня нужно? — заверещал бандит, но тут Фыра поставила лапу ему на грудь, заставляя замереть.

— Кто вы, и зачем напали на баронессу Куницыну? — резко спросил я, медленно ведя кончиком кинжала по его телу, останавливая где-то в районе пупка.

— Просто девчонка понравилась. Мы не знали, что она баронесса…

— Мне некогда с тобой нянькаться, — я слегка надавил на кинжал. — В конце концов, вас у нас много, а барон Куницын не столь милосерден, как я, и за свою сестру может сделать с вами, уродами, что-то совсем уж непотребное. Но вот конкретно тебе будет уже всё равно, что делают с твоими друганами. Фыра…

— Нет! — он так завопил, у меня дрогнула рука, и я прорезал его тёплую куртку, а Фыра так и вовсе отшатнулась. — Я скажу. Мы за девкой с причала дирижаблей следили. За всеми вами получается. Барон Дроздов не хочет отдавать брату девчонки… баронессы, — исправился он под моим взглядом, — ни копейки. Считает, что всё это принадлежит ему по праву, потому что его отец не имел права спускать такие деньжищи, да ещё и дом на шлюху. И с судами связываться не хотел. Это долго, а у него какие-то денежные проблемы образовались. Вот он и придумал на барона этого через сестру надавить. Мы ничего не собирались с ней делать, я клянусь! Просто Дроздову доставить, и всё!

— И я даже тебе верю, — убрав кинжал, я поднялся, полюбовался когтями и медленно втянул их. Вернулся Игнат и Петька. Они стояли чуть в стороне, не мешая мне допрашивать гада. — Встретьте полицию и объясните ситуацию. Про то, что этот урод сказал, можно не передавать. В конце концов, я не нанимался чужую работу делать. А я пойду с Аркашей поговорю.

Игнат кивнул и призвал дар. Тело недогрызенного Фырой упыря быстро обвили призрачные верёвки. Молодец. Наша личная изнанка проявила себя как блестящая тренировочная база. Увидев, что у парней всё под контролем, я поспешил домой.

В холле меня ждала Маша.

— Объясни мне, Женя, где опасней: у нас в эпицентре постоянных прорывов, или в столице, где невозможно даже безбоязненно в парке прогуляться? — спросила у меня жена, скрестив руки на груди.

— Это на самом деле весьма философский вопрос, — ответил я, снимая пальто и рассматривая его. — Надо почистить. Но, заметь, я надел чёрное пальто, хоть и не люблю такие, и в кои-то веки не испортил его. Сдаётся мне, что это пальто в итоге переживёт все остальные и останется у меня единственным. Хотя я его терпеть не могу. Такой вот закон подлости. Как Лена?

— Не отходит от своего спасителя, — ответила Маша.

— Бедняга, — я посочувствовал Саше. — Хотя наши с тобой отношения именно так и начинались. Бедняга, — повторил я, и тут же получил удар в бок от жены. — Что? Вдруг ему не повезёт так же, как мне.

— Женя, можно с тобой поговорить? — к нам подошёл бледный Куницын.

— Да, я, собственно, к тебе и шёл, но тут мы с Машей о нашей первой встрече вспомнили, — я протянул жене пальто, и теперь уже она принялась его пристально рассматривать. — Пошли в библиотеку. — Похоже, скоро библиотека в мой кабинет превратится. А что поделать, своего у меня в Москве нет.

В библиотеке ничего не изменилось. Даже тот томик с гражданским законодательством всё ещё лежал на диване, где я его оставил.

— Дроздову я этого не прощу, — сухо сказал Куницын. — Но это займёт время. К тому же не решит дело наследства. Не только он не хочет долгих судебных тяжб.

— Значит, ты сумел разговорить других красавцев, — я внимательно смотрел на него.

— Это было легко. Спасибо Амаре, навыками развязывания языков я владею сейчас как бы не лучше, чем кистью. — Спокойно ответил Аркадий. — Женя, мне Игнат дал весь расклад, и я тут подумал… Ты, случайно, не знаешь никого, кто решился бы выкупить у меня права на наследство?

Барон Дроздов мерил шагами кабинет, поглядывая на часы. Вот-вот должен был явиться его денщик. Он отправил его разузнать, куда делись нанятые им бандиты. Эти уроды должны были всего-то перехватить сестру Сибирского барончика, этого выскочки, решившего присвоить то, что ему не принадлежит.

Это покойный отец виноват. Как ему вообще пришло в голову столько денег спустить на Розу, эту шлюху, из-за которой старик совсем потерял последние мозги. И что понесло их в горы? Дроздов пнул подвернувшийся под ногу стул. Да ещё и эта тварь, вместо того, чтобы оставить доставшееся ей состояние сыну любовника, отписала всё своему племянничку. А ведь отец на ней жениться хотел. Лучше бы женился, тогда не было бы этой волокиты с наследством. Но Роза сама ему отказала, сказала, что не хочет омрачать их отношения грубой изнанкой бытия.