— Ничего, ты справишься. — Я приоткрыл глаза.

— А куда я денусь. — Он замолчал, а затем осторожно произнёс. — Я только что узнал, что ты выкупил все долги этого… Макара, в общем.

— Не забивай голову, судиться я с тобой не собираюсь. Машину мне отдашь, и всё на этом.

— Нет, я тебя знаю, это далеко не всё, — протянул Дроздов.

— Толя, вот сейчас я говорить об этом точно не буду, потому что очень устал. Этот кредитор Клыков — просто вампир какой-то, он столько крови из меня выпил… — И я закатил глаза.

— Кто из кого, тут ещё разобраться надо, — негромко произнёс Куницын, но я проигнорировал его наветы.

— Женя, я серьёзно…

— Я тоже. И, Толя, если ты меня так знаешь, как говоришь, то должен понимать, что вы вместе с отцом каждую копеечку этого долга отработаете. — Проговорил я ехидно. — Но подробности при встрече. — И отключился, потирая лицо руками. Всё на сегодня. Все дела подождут до завтра, я что-то реально устал.

— Кто-нибудь видел мои ленты? — в нашу комнату заглянула Елена. — Вы видели мои ленты?

— Лена, мать твою, — прошипел я. — Тебя не смущает, что это моя комната и здесь не может быть твоих лент? Это, кроме того, что я стою здесь в одних трусах!

— Ой, — Лена только сейчас, похоже, заметила, что стою полуголый. — Так моих лент здесь нет?

— Нет! — рявкнул я, и дверь мгновенно закрылась. — Что за дурдом сегодня творится? — потерев виски, я сел с размаху на кровать, чтобы надеть уже хотя бы носки.

— Женя, ты что делаешь? Ты же помнёшь мои вещи! — Из ванной с воплем выскочила Маша и принялась вытаскивать из-под моей задницы чулки, какие-то шнурки и корсет. Как я не заметил этот корсет, когда садился на кровать?

Прижав к груди свои вещи, Маша бросилась в небольшую гардеробную, где её уже ждала горничная. Носки я успел натянуть, когда дверь снова открылась, и в комнату осторожно заглянул Игнат. Увидев, что я один, мой помощник быстро вошёл, прикрыв за собой дверь.

— Банковский счёт удалось разблокировать и снять арест с недвижимости. С депозитарием какие-то проблемы, но Жуков клятвенно пообещал, что сразу после Нового года мы сможем проверить ячейки.

— Ячейка не одна? — говоря, я продолжил одеваться и теперь застёгивал чёрную шёлковую рубашку. На столе передо мной лежали запонки из серебра с точно такой же рысью, как и на моём перстне.

— Две, и это странно на самом деле. — Игнат положил передо мной папку. — Евгений Фёдорович, надо кое-какие документы подписать.

— Что за документы? — читать и во что-то вникать мне было совсем некогда.

— Платёжные поручения в банк, — пояснил Игнат. — На уплату налога, всех полагающихся пошлин и гонорар Жукову.

— Последнее, обязательно? — я ловко застегнул запонки и потянул к себе папку.

— Желательно. Он всё-таки работал, и, надо признать, когда этот прощелыга не пытается юлить и строить козни, работает он отменно. — Неохотно ответил Игнат.

— Ну, что же, как скажешь. Можешь ему сказать, что пару часов меня уговаривал не лишать его премии на Новый год из-за того, что мне в его дыре даже кофе никто не предложил. — Сказал я, подписывая платёжки. — Этим ты наладишь ещё более тесный контакт, потому что у меня для тебя в связи с прекрасной новостью есть ещё одно поручение.

— Какое? — Игнат закрыл папку и сунул её под мышку.

— Так как, к счастью для тебя, на бал ты не идёшь, значит, вполне можешь прогуляться до нашего нового дома. Прихватив с собой нашего работящего адвоката. Сверите наличие ценных вещей со списком из завещания. Они там на шести страницах расписаны. Сейфы, так уж и быть, я сам вскрою. Завтра. — Немного подумав, добавил. — Если выживу. Потому что чувствую, что ещё немного, и свихнусь.

— Женя, — дверь в который раз уже приоткрылась, и в проёме показалась голова Саши Галкина. Он стоял с закрытыми глазами, да ещё и рукой их прикрывал для надёжности. — Я на секунду.

— Можешь открыть глаза, — посоветовал я Саше. — Маши, здесь нет.

— Я на секундочку, — Галкин убрал руку от глаз и вошёл в комнату. Он был тоже наполовину одет. Ну, как наполовину, ему только мундир оставалось накинуть и эполеты пару раз полирнуть. Я-то всё ещё ходил по комнате без штанов. — Жень, ты не знаешь, чьи ленты твоя Фыра по дому таскает?

Я замер, а потом схватил штаны и принялся их судорожно натягивать.

— Твою мать. — Застегнув ремень, я бросился из комнаты, оттолкнув с дороги Сашу. Он, немного подумав, бросился за мной. — Где ты эту паразитку видел?

— На первом этаже. Она целенаправленно к кухне бежала. — Ответил Саша, а я заметил, что он слегка задохнулся. Всё-таки последствия ранения дают о себе знать. Но его быстро на ноги поставили. Я-то без божественного вмешательства не мог рукой пошевелить.

Буквально скатившись по лестнице, рванул к кухне. На мраморном полу ногам стало мгновенно холодно, и, притормозив, я посмотрел вниз. Несколько секунд тупо рассматривал ноги в носках. Даже пальцами пошевелил для наглядности. Красота, вашу мать! Ну, хорошо хоть брюки натянул, а не в трусах выбежал.

А ещё я держал в руке серебряный браслет. Тяжёлый, массивный. Это был мой браслет, который я иногда надевал на тренировку в качестве аналога напульсника. Он как раз плотно обхватывал запястье и в принципе неплохо защищал. Вот на хрена я его схватил? А зачем вообще на стол бросил? На бал хотел надеть? Так он к моему костюму не подходит от слова «совсем». Так ничего и не надумав, сунул браслет в карман.

Ко мне подошёл Саша. Он уже не бежал и правильно делал. Нужно было беречь силы. Ещё полночи как минимум на балу нужно будет потолкаться. Пока не наступит время, когда можно будет безболезненно и желательно незаметно свалить. Чтобы как-то оправдать свою тормознутость, я спросил:

— Где тут у вас кухня. Как-то так получилось, что ни разу там не был.

— Там, прямо по коридору, до самого конца, — и Галкин махнул рукой в сторону бокового прохода. — Кивнув, я бросился в указанном направлении.

Фыра несла ленты очень аккуратно. Как она их вообще сумела утащить — большой вопрос. Скорее всего, Леночка впустила бедную несчастную кошечку и упустила момент, когда рысь сбежала, прихватив с собой ленты. Где она их таскала, это тоже вопрос, на который я вряд ли получу ответ, но в итоге принесла их сюда, вскочила на высокий табурет и аккуратно положила на стол перед кухаркой.

— Это мне? — женщина аж руками всплеснула, глядя на лежащие перед ней ленты.

— Похоже, моя рысь вышла на новый уровень и притащила ленты, чтобы поменять их на вкусную колбаску. — Проговорил я, подходя к столу. — Сначала наигралась сама, а потом решила, чего добру-то пропадать?

— Никогда бы даже не поверила, — кухарка рассмеялась. — Я бы тебе и так колбаски дала, ты же не просто хорошая девочка, но ещё и графа молодого спасла. Но твой хозяин не разрешает. — И они вместе посмотрели на меня с осуждением.

— Ладно, сегодня Новый год, как-никак. Вот, держи, — и я вытащил браслет, положив его перед Фырой. — Дари, или используй в качестве обменной валюты. Только не продешеви. А вот ленты я, пожалуй, заберу.

Схватив эти чёртовые ленты, я развернулся и столкнулся с Сашей, который только-только зашёл на кухню.

— Держи, на тебя возлагается ответственная задача отнести это Леночке Куницыной, — и я сунул ему в руку километры белого и бледно-розового шёлка. Саша забрал на автомате, а затем указал куда-то мне за спину.

— Женя, что делает Фыра? — я обернулся и увидел, как рысь подтолкнула кухарке браслет. Молодая миловидная женщина взяла его с опаской и любопытством, восхищённо разглядывая орнамент.

— Колбасу покупает, — и я собрался уже выходить, как Галкин немного пришёл в себя и посмотрел на ленты в своих руках.

— Что я должен с ними сделать? — переспросил он.

— Лене Куницыной отнести, — терпеливо повторил я, видя, что парень никак отойти не может от вида рыси, покупающей себе что-то.

— Но все женщины сейчас судорожно собираются на бал, сходя с ума при этом, — он посмотрел на меня, а затем снова перевёл взгляд на ленты. — Елена может быть неодета, а тут я с лентами…