Наставница вернулась в строй, а остальные замолчали, выжидая, пока я приму какое-то решение.

— И всё же, почему именно я? — упрямо тряхнул головой, буравя пристальным взглядом Старшую.

— Потому что тебя последним посвящали. Теперь твоя очередь. Это, если хочешь, проявление коллективной справедливости. Сначала тебя — потом ты. Сразу. Чтобы лучше прочувствовал заботу, и то, что ты ничем не хуже неё. Или любой другой кошки.

— Хорошо. Я сделаю это.

— Но если захочешь перед ней раскорячиться, мы на это с удовольствием поглядим, — ухмыльнулась Сайна, и её слова словно сбросили весь копившийся груз напряжения с сестёр и… брата. Меня тоже отпустило. Вместе со смехом сознание покинуло что-то неприятное, чужеродное, гадкое, оставив по себе звенящую пустоту и предвкушение. Да, именно предвкушение! Просто котёночек, который должен был вот-вот появиться из раскрывшего свою пасть лайнера, на языке гравитационной дорожки, обещал оказаться куда игривей, чем я полагал до того. А ещё его сначала требуется приучить… кхм… к туалету и прочим прелестям жизни домашних питомцев, а это процесс весьма и весьма болезненный…

Такая аналогия окончательно примирила меня с предстоящей миссией. Что ж, будем приучать. Занятно, что мне выпала честь первому подержать котёнка за шкибон.

— А чего это ты развеселился?.. А, Кошак?.. Признавайся! — не удержалась Лайна.

Пришлось поведать про пришедшее в голову сравнение, так что к моменту, когда маленькая пассажирка появилась на рампе космического корабля, стая успела сменить громы и молнии неожиданной грозы на яркое солнце белозубых улыбок, и теперь стояла, собранная и подтянутая, как и пристало во время официальной церемонии.

Девочка первой из пассажиров перемахнула рампу и побежала вниз — пандус ещё не успел коснуться земли. Я сразу понял, что это она. Это читалось в каждом жесте, в каждом движении — в том непередаваемом флёре гордости и целеустремлённости в подтянутой, хотя и сравнительно хрупкой, фигурке. А ещё наша новенькая оказалась… снежкой. А как же иначе? Чтобы леди — и не позаботилась о моих предпочтениях при отборе? Не бывать такому! Или всё это — ироничная насмешка Тины? Мол, никогда ты не слезешь с «рыжей иглы», милый, как ни пыжься. Моя персональная Смерть хотя сама и не смеётся, но выдать занимательную шутку способна на раз. А главное, у неё это всегда выходит совершенно неожиданно. Ну не ждёшь от Высшей подлянки! Что угодно, но только не иронию! А она раз за разом не устаёт удивлять…

Моя будущая сестричка тем временем преодолела всю наклонную протяжённость пандуса и, даже не подумав затормозить, с разгона влетела в меня. Завязалась короткая схватка, но всё, чего добилась девочка — это сильно отдавила мне в первые секунды ногу. Едва взмахи рук и ног стихли, из нашей кучи-малы раздалось недовольное рычание. Ещё бы ей не рычать! Ведь как и заказывали сёстры, снежка теперь стояла, сгорбившись, с заломленной за спину рукой, надёжно зафиксированной на болевой. Хотя вру, была ещё одна попытка «нападения». Только не такого, как я ожидал, а потому, когда в последний момент рука чертовки метнулась к моему паху, я принял её встречным ударом. И только тогда до меня дошло, что ладонь двигалась как-то чересчур уж медленно, да и не была собрана для удара. Но всё это осознал задним числом, уже отсушив наглой девчонке руку. Рычание юной республиканки перешло в шипение:

— Яйца раздавлю, мальчик! Дай только вырваться!

— Не советую, девочка. Они тебе ещё понадобятся, — хмыкнул в ответ. — Если стая тебя признает.

Вообще, мелкая по всем признакам не слишком-то сопротивлялась. Нет, сопротивлялась, конечно, но мне хорошо запомнился её исполненный совсем не детской иронии взгляд, с которым она неслась навстречу. Девочка знала, что её будут встречать отнюдь не объятьями. Однако легко сдаваться не спешила — равно как и сопротивляться до последнего. Во время короткой сшибки я успел бегло оценить её уровень, и хотя мне она противницей не была, сделать своё пленение крайне неприятным для пленителя могла. Косвенно эти выводы подтверждала и её дурашливая проделка, когда вместо удара снежка попыталась схватить меня за яйца. Вот ведь чертовка! Что же из неё вырастет-то через пару лет?.. Так в жизнь и выходят бестии типа Триши или Милены!

Свидетелями нашей короткой стычки стали отнюдь не только кошки моей стаи. С пандуса неспешно сходили и другие республиканки. Что характерно, среди них гражданских больше не было — лишь черничная форма серебрилась на фоне молочно-чёрных поверхностей транспортного борта. Следом за людьми из корабля просыпались гравитационные платформы, доверху гружёные контейнерами военных грузов. И всё же ощущение взгляда шло явно не от железок. Кто-то из вновь прибывших кошек внимательно отслеживал развитие нашего с мелкой знакомства. Впрочем, сейчас было не до того.

Кое-как доведя намеренно ковыляющую сильней, чем она себя ощущала, снежку до замершего строя, я попытался поставить её на колени. Но даже сильней вывернув руку, не добился желаемого — рыжая только рычала и скалилась. Пришлось добавить. Удар по бедру ступнёй и пятерня второй руки в волосах помогли девочке выполнить требуемое. Разве что отсушенная нога, подломившаяся от удара, что та спичка, заставила юную республиканку закатить глаза от боли. С моей позиции это было хорошо заметно — опуская пигалицу на колени, я запрокинул ей голову назад, с силой рванув волосы вниз.

Несколько секунд коленопреклонённого существования прошли для снежки в молчании. Сёстры демонстративно изучали представшую перед ними композицию, словно только сейчас обратили внимание на гостью. Короткий кивок Старшей послужил сигналом, и я заговорил:

— С чего ты взяла, рыжая, что достойна стаи? — слова сливались в единый рык, эмоции короткого противостояния рвались наружу.

— Я с восьми лет готовилась к этой минуте, валькирии! Математика, физика, баллистика, физика иных метрик, история Республики и моей ветви, боевые тактики, физическая подготовка, боевые искусства…

Девочка хотела сказать ещё что-то, но Викера неожиданно хмыкнула, иронично изогнув бровь.

— Боевые искусства?.. Неужели?.. — никак не ожидал от наставницы, что та станет откровенно иронизировать над быстрым пленением и незавидным положением в пространстве юной претендентки. Только позже до меня дошло, что так она проверяет девочку на излом, пробует на вкус знойный коктейль её выдержки.

— Да! — гордо рявкнула снежка, впрочем, не предпринимая попыток освободиться. Понимала, что дело не в её пленении. — Я никогда не пойду против обычаев фракции! Все знают про посвящение! Ваш кот в своём праве… до него. Потом уже я ему коготочки пообломаю… Больше поддаваться не стану…

— Ну и зря, — теперь пришёл черёд Сай иронично фыркать. — Он тебе правильно всё сказал. Видимо, мелкая ещё, чтобы понимать взрослые игры. Или нет?..

Опять провокация, и в этот раз она дошла до адресата. Медноволосая хулиганка вся вскинулась в новой попытке вырваться. От напряжения по её волосам проскочили вереницы разрядов… чтобы безобидно стечь по моей руке, и далее, в землю. Но рывок впечатлял. Мелкая полностью игнорировала боль в вывернутой руке, только сила давления и всё ещё не пришедшая в рабочее состояние нога не позволили ей развить попытку.

— Место мужчины — под женщиной! А кота — под кошкой! — решила, раз не получилось силой, хоть глаголом отплатить мучителю.

— Сложно с тобой спорить, девочка, — Милена была сама невозмутимость, да и остальные не спешили демонстрировать свой ироничный настрой. — Уверена, Кошак полностью разделяет эту твою убеждённость. И да, ключевое слово здесь — «под кошкой». До тех пор, пока ты не одна из нас — этот аргумент не пройдёт. А посему… готова ли ты пройти и через подобное… унижение?

— Да! — крикнула в запале, а потом, уже тише, добавила. — Он у вас ничего так, крепко сбитый…

— И это все достоинства кота, которые ты можешь перечислить после плотного с ним общения?.. Пусть и недолгого?.. — не унималась Сайна, так и не получившая ответа на свой вопрос.