Но определённого эффекта они достигли. Обильные засветки, помноженные на необходимость накопить заряд, не позволили аппаратам вести огонь на поражение. Лишь когда мы уже миновали позиции, с излучателей сорвались смертоносные фиолетовые облачка. Призрачный фейерверк пришёлся нам в спину. От большинства удалось увернуться чередой ранцевых прыжков, но пара попаданий основательно просадила напряжённость защитного поля. По призрачной оболочке заплясало разноцветье лучей — в дело вступили ручные излучатели пехоты. С характерным писком небо прорезали алые взблески тяжёлых стационарных систем. В местах попадания лучи как бы расплёскивались по поверхности пелены, растекались по ней, бессильные пробить защитную плёнку. По пузырю пробежала стайка бликов, сделав его ещё более похожим на мыльную пену, но это уже был скорее жест отчаяния. Наши загонщики прекрасно понимали, что упустили свою добычу.

Однако расслабляться было рано. Впереди ждала ещё одна линия обороны. Пусть не до конца развёрнутая, зато её бойцы чётко знают вектор нашего продвижения, а значит, имеют все шансы сосредоточить излучатели на сравнительно узком перешейке «фронта». Можно было не сомневаться, что они используют оставшиеся до соприкосновения минуты с максимальной отдачей.

К сожалению, свободы манёвра у нас больше не было. Да, можно рвануть параллельно возводимой линии обороны. Вот только и противник не станет растрачивать время попусту. Несмотря на превосходство наших систем маскировки, количество часто берёт верх над качеством. Оставшиеся позади войска уже разворачивали свои «щупы», вгрызаясь ими в пространство. С учётом разворачиваемых систем второй линии обороны, столь частая гребёнка делала все наши попытки спрятаться иллюзорными. Мы рисковали превратиться в волков, которых опытные загонщики ведут по флажкам. А конец у такой облавы один. Поэтому — только прорыв. И как можно быстрей, пока враг не подтянул на линию прорыва новую технику.

И всё же мы с Литой пытались петлять. Хаотично меняли направление движения, совершали прыжки в сторону, всё более смещаясь вбок. Враг просчитал наш план. В какой-то момент справа вспыхнуло рукотворное солнце загоризонтного удара. Мы метнулись влево, попытались опять сорваться в манёвр, но на пути возникло ещё одно солнце. Ещё одно… И ещё. Волкам всё же создали их флажки. Бежать прямо в расплав каменистого грунта было форменным смертоубийством. Приходилось смещаться вслед за основным вектором.

Примечательно, что внешники не били прямо по нам. Понимали, что в этом нет никакого практического смысла — всё равно уйдём. Вопрос лишь — куда. «Флажки» казались надёжней. Эх, Высоцкого на них нет… Когда впереди замаячили стройные ряды излучателей — целый позиционный район — я осознал, что такой силы удар хлипкая пелена не выдержит. А энергоплазменные диски всё не стреляли. Стремились ударить наверняка — так, чтобы никакая «прыгучесть» не помогла избежать мощного залпа. Но и у меня имелись свои козыри.

Короткая вереница образов, и вот снежка смещается чуть левей. Удар ладони по клавише экстренного открытия скафа. Броня раскрывается, продолжая бег за счёт запущенной автоматики. Я же, в момент раскрытия скорлупы, подгадав к очередному толчку, взметнулся в воздух. Лита оказалась тут как тут. «Какой прыгучий! — фыркнула подруга. — Настоящий кот…» Несмотря на иронию слов, обширная спина в броне приветливо распахнула навстречу цветок специальных фиксаторов, принявших меня в свои гибкие объятия. Разумеется, они создавались отнюдь не для валькирьей акробатики — для перевозки раненых. Но почему нет? Что мешает им стать прибежищем одинокого мечника, который предпочёл свободу манёвра удобству экзоскелета?

Коснувшись клинка за спиной, я сразу ощутил могучий поток энергии. Поля буквально омыли изголодавшуюся по ним душу. Хотелось смеяться в голос. Но вместо юношеского лихачества я лишь распустил над нами с Литой слоёный пирог полей. Теперь их можно было плодить столько, на сколько хватит ресурсов объединённой энергетики мечника и его клинка. Диски между тем приближались.

Первый залп состоялся, когда до противника оставались какие-то три сотни метров. Фиолетовая дымка окутала, казалось, всё окружающее пространство. Поля напряглись, зазмеились разрядами… но выдержали. Порядком просев при этом — всё же сдерживать даже не три энергоплазменных диска, а все пять, да ещё и ощущать готовый вот-вот ударить десяток в километре-двух — это вам не шутки. Я стиснул зубы. Пришлось снять несколько слоёв пелены, оставив лишь пятерную защиту. Когда-то считал, что это — нереально много. Теперь мне уже так не казалось. Выдержать бы ещё один залп… А ведь за ним, когда мы проскочим позиции, последует ещё один… И загоризонтные системы могут в любой момент сказать своё слово… Напряжение достигло апогея.

Главный подземный комплекс Столичного мегаполиса, сектор космической связи, примерно то же самое время.

Зал для переговоров оказался небольшим, с минимумом мебели. Невысокий, метра три, он скорее напоминал обычную корабельную кают-компанию. Бублик стола и россыпь кресел вокруг только усиливали сходство, а притушенный свет добавлял крупицу интимности. Хотя интим — это последнее, о чём сейчас думали рассевшиеся по периметру стола переговорщики. Почти все в этом зале были военными. Исключение составлял крупный промышленник, которого просто не могли не допустить до переговоров подобного уровня, ибо на нём держался весь оборонный заказ в условиях космической блокады.

Мужчины ждали. Тихо переговаривались, бросали странные взгляды на соседей, словно проверяя, не отступятся ли они. Но вот над столом вспыхнули голограммы, и из света оформились образы тройки республиканок. Ариала, метиллия и снежка — настолько типичные, что по ним можно было писать генетически-социальный портрет Республики. Так, ариала представляла Дальнюю разведку, метиллия — ласточек, а снежка… разумеется, валькирий. Не хватало лишь Ордена, но высокопоставленная мечница в последний момент отказалась участвовать в переговорах, предпочтя скрыться в тени своих боевых сестёр. Это вообще характерно для Ордена — выдвигать вперёд официальных лиц, оставляя за собой контрольные функции и… кадровые выводы.

Женщины оказались на загляденье. Все стройные, подтянутые, эффектные. Без грамма косметики или ещё каких-либо ухищрений. Все в угольно-чёрной форме, отсвечивающей в тихом свете серебром отличительных знаков. Особенно выделялась метиллия. Крупная в кости, высокая, сильная — она привлекала внимание роскошными статями и кошачьей повадкой. Даже снежка терялась на её фоне, пусть и была ярче и изящней в манере движений. И именно эта тяжеловесность метиллии казалась здесь и сейчас особенно уместной.

— Господа, — поприветствовала всех ласточка, сразу обозначая свой статус лидера республиканской делегации.

— Дамы, — слегка склонил голову в поклоне промышленник.

Похоже, его лидерство на переговорах несколько обескуражило женщин. Столько военных, а тут — на тебе! — гражданский всем заправляет. Тем не менее, республиканки восприняли новый вектор спокойно, внешне почти не выказав удивления.

— Итак, у вас было достаточно времени оценить наш ультиматум, господа, — серьёзная ласточка тряхнула головой, и серебро её волос расплескалось вокруг, на несколько мгновений зависнув в воздухе. — Каково будет ваше решение?

— Я бы не спешил ставить вопрос так, ребром, — поморщился гражданский. — Наши резервы ещё далеки от истощения… Что вы могли наблюдать внизу, во время диверсионного рейда.

— О да, господин Чак! Мы могли наблюдать! — расплылась в белозубой улыбке едва ли не мурчащая снежка. — Красивая картинка. Словно цветы распускались — право слово! Площади поражения впечатляли… При нулевой эффективности.

Последнюю фразу кошка выдала, резко обрубив, вмиг утратив всю демонстрируемую в прошлой части игривость.

— Тем не менее, ваши возможности мы оценили, — ариала начала спокойно, без тени насмешки. — По нашим расчётам, такой интенсивности заградительного огня вам хватит на двое суток. При условии, что флот продолжит блокаду и не будет участвовать в штурме. Вы ведь именно потому и возглавляете делегацию, что ваши коммуникации, которые сейчас используют обороняющиеся, оказались на грани коллапса.