— А не боишься? Я ведь не простой мужчина. У меня своя Экспансия.

— Не знаю. Не хочу сейчас об этом думать. Будь я простой девчонкой… да даже какой-нибудь графиней или княгиней… всё было бы куда проще. А так… Не знаю. Мама не поймёт, если я всё брошу. Да и Ясень… как он без меня?..

— Ты права. Давай пока не будем думать ни о чём таком. Время ещё есть. В чём-то настрой валькирий правильный — жить здесь и сейчас. Ведь завтра уже может не оказаться самой возможности… жить.

На этот раз лететь пришлось куда дольше, чем до Канцелярии. Ну, оно и понятно… Всю дорогу Ярослава жалась ко мне. Мы даже не целовались — только сидели, крепко обнявшись, и оба ощущали какую-то неестественную лёгкость. Будто некая тяжесть, всё время довлеющая над нами, вдруг исчезла, и мы совершенно неожиданно сделались свободны от неё. Конечно, кошки в коммуникаторе ёрничали и шутили, но это не могло испортить настроя. Я ничего не имел против их общества. Напротив, с ними хорошо. И интересно. Просто… вырвавшись из республиканской западни, я совершенно неожиданно обрёл свободу. Свободу отношений и поступков. До меня с запозданием стало доходить, что, находясь внутри, даже не помышлял ни о чём подобном. Считал переливчатое золото прутьев столпами самого мироздания. При этом я ни на секунду не забывал, что отвечаю здесь не только за Яру, но и за своих боевых сестёр. Благо, сейчас они находились в самом защищённом на Ясени месте. Надеюсь, хотя бы их Королевская Стража не проворонит, если что…

— Яра, только далеко не улетай — мне нужно за сёстрами приглядывать.

— Вот как? А что с ними сделается? — сделала большие глаза девчонка.

— Мало ли… Они тут почти без оружия. Даже генераторы полей взять не удосужились.

«Вообще-то у меня есть свой генератор поля — это ты, кот!» — выдала Эйди, на что остальные дружно зафыркали.

«Тут, понимаешь ли, проблема несколько шире. Обычный генератор, даже если бы и был, заменить его никак не сможет. Он немного под другое заточен… Вроде бы взрослый мальчик, должен бы догадаться», — с грустинкой в голосе поддержала сестру Сайна.

Выходит, кошки, в отличие от меня, не особо-то дёргаются!

«Леон, не дёргайся, — будто прочла мои мысли Милена. — Мы у Королевы. Вино пьём и разговоры разговариваем».

Значит, пока я развлекаю дочь, сёстры развлекают мать. Интересный тандем у нас получается…

— С мамой они не пропадут. Не переживай. Это меня выкрали, когда я по глупости на вечеринку к подруге рванула…

А вскоре катер опустился на небольшую стоянку, перед которой раскинулся… древний трактир. Да-да, именно так это заведение выглядело со стороны! Даже вывеска имелась, с невнятным, накарябанным едва ли не ножом рисунком, изображающим нечто среднее между лошадью и кабаном — такие часто показывают в фильмах «под старину». Да и прочая атмосфера намекала на исторические аллюзии: грубовато сбитые беседки, море травы, деревца, густой кустарник подлеска. Возникало стойкое ощущение, что находишься не в центре столичного мегаполиса, а где-нибудь на перекрёстке средневекового тракта. Впрочем, антураж несколько портила доносящаяся из окон и дверей музыка. Хотя почему сразу портила? Чем дальше движется человечество в своём развитии, тем ближе его музыка к первобытной. Ко всем этим дребезжащим, верещащим, скулящим средневековым инструментам. Вся разница лишь в обилии звуков, но никак не в их качестве…

Яра, едва мы покинули аппарат, снова вцепилась мне в руку. Такое постоянство желаний и чувств принцессы будоражило, рождая тепло где-то в области сердца. Когда мы уже заходили внутрь, я не удержался, приобнял подругу за талию — но вместо возмущения получил крепкое рукопожатие и лёгкий поцелуй в щёку. Очень милая девочка, ничего не скажешь… Так мы и зашли в зал, куда больше увлечённые друг другом, чем окружающим. Лишь когда присели за стойку, я смог оценить внутреннее убранство самого заведения. Что ж, средневековый антураж остался снаружи, здесь всё выглядело не в пример современней. Хотя местных можно было понять: одно дело изображать идиллию древности, и совсем другое — тот срач, который реально творился в подобных заведениях. Современники не поймут. Особенно современники из дворянского сословия.

— Ну что, Леон, за что пить будем? — вопрошала подразмякшая дворянка, баюкая в руках бокал.

— На моей малой родине первый тост пьётся за дам, — пожал плечами, откровенно любуясь роскошной спутницей. Именно от этого взгляда и недавних обнимашек Яра и расслабилась. Почувствовала, что дичь ведёт себя правильно, что она уже в достаточной мере обложена.

— О-о! А вы точно не колония Республики?

—?

— Ну, пьёте за дам. За своих властителей.

— Нет, Яра, — рассмеялся я, но сразу уловил ироничный настрой негодной девчонки. — Но про властителей ты недалека от истины. За властителей наших сердец!

Ну а дальше понеслось! Тост шёл за тостом, причём девчонка вовсю демонстрировала остроту своего язычка, не собиралась сдаваться в этой битве красноречия. И хотя выпила принцесса совсем немного, её очень быстро понесло во все тяжкие. Цепко ухватив меня за руку, девочка повлекла нас на танцпол.

Наверное, этот танцевальный зал оказался самым необычным на моей памяти. Большое помещение пронзали световые лучи призрачных расцветок. Звучала заводная музыка — довольно громкая, и эта её громкость с лихвой компенсировала чуждость мелодии. А на полу, образуя примерно равные квадраты независимых площадок, стояли диваны и кресла разномастных размеров и форм. Странно, как танцующие умудрялись не спотыкаться о них… Видимо, сказывалась привычка, а также акцент не на выпивку, а на активность телодвижений.

И этот настрой местных завсегдатаев — в смысле, на танец, а не на выпивку — был самым удивительным во всём антураже бара. Искусственно такое настроение не создашь. Это явно какая-то неведомая мне до того национальная черта. Всё же странные существа — ясеньцы… И мы, точно рыбы в родную стихию, занырнули поглубже в этот скачущий и извивающийся водоворот.

Мне местные танцы были немного знакомы — сказывалась подготовка к Балу, — однако плавные телодвижения в высшем свете и эти, совершенно отвязные, не шли ни в какое сравнение. Чтобы не выделяться из массы танцующих, приходилось выдавать нечто сродни земному брейк-дансу. Молодёжь, что с неё взять! Да ещё и молодёжь, неплохо подготовленная физически.

Да и Яра оказалось той ещё затейницей. Принцесса ни на фотон не желала уступать рядовым ясеньцам — даже в нехитром деле развлечения. Скакала, что та лань! Извивалась, подобно змее! Скользила, будто невесомая тень в призрачном свете! Огромных трудов мне стоило соответствовать. Приходилось с ходу перенимать заковыристые движения и паутинное плетение ритма. Не единожды за вечер я вспоминал кошачий подход к вопросу. Куда проще было бы, загрузи мне кто систему движений на инт! Вот они — достоинства семейной жизни по-республикански! У кошачьей семьи, как оказалось, есть масса преимуществ перед внешниками, и главное среди них — собранность и коллективное начало. Личная дисциплина и выверенность поступков — против импровизации и бардака. Представляю себе кошек и их реакцию на голую интуицию местных, их отсебятину и бессистемность. Так и слышу в ушах насмешливые фырки… Зато весело! Ярославу, вырвавшуюся сюда от чопорности двора, можно было понять. Простые подданные здесь дышали полной грудью, и дорвавшаяся до свободы принцесса старалась не отставать от них.

— Леон, так здорово! — кричала раскрасневшаяся девчонка, стараясь перекрыть рулады ритмов. Мы отошли чуть в сторону и теперь стояли, обнявшись. — Думала, тебя учить придётся, а ты будто на Ясени всю жизнь прожил!

Эх, знала бы красавица, чего мне это стоило! Я бросил взгляд на дышащий движением танцпол. Здесь, в вихре музыки и световых вспышек, извивались десятки представителей ясеньской молодёжи. Взгляд сместился чуть вбок. Со стороны ближайшего диванчика к нам направлялся парень. Нетвёрдая походка выдавала в нём одно из тех исключений, кто прибыл в бар по прямому его назначению — не танцевать, но пить. Зачем только на танцпол взобрался? Неужели эффект «мотылька» сработал? Громкие звуки и шебаршащий по глазам свет привлекли, породили в душе настоятельную тягу прикоснуться к запретному?