— Да, именно спокойно! — продолжала она между тем, и не думая успокаиваться. — Я чувствую себя защищённой — куда там этой хреновине в багажнике! Ты живой, настоящий! Уже один раз защитил — и защитишь вновь, если потребуется! Я тебе полностью доверяю, Леон! Полностью! Наверное, так ощущала себя твоя валькирия — там, в коконе корабля….

— Спасибо, девочка… И за откровенность спасибо, и за доверие. Даже не знаю, что сказать. Валери тоже признавалась в чём-то таком… На свой лад, разумеется…

— Леон, и знаешь… — ладонь принцессы накрыла мою ладонь на бедре. Сдавила цепкими пальчиками. — Если ты решишь форсировать, я не буду ломаться… Но если решишь не спешить — слова не скажу против. И у одного, и у другого решения есть свои плюсы. Поэтому только тебе решать, как будут развиваться наши отношения. Веди. Я доверяю тебе… себя.

От необходимости отвечать меня избавило приземление аппарата. Ярослава тут же переключилась на другой предмет. Подобно хищнице, почуявшей дичь, принцесса скользнула прочь из катера. Правда, не забыв при этом подхватить мою руку…

Снаружи спутница на секунду замерла, оглядывалась. Ноздри высокородной прелестницы раздувались, и от этого сходство с хищницей лишь усилилось. Она будто прислушивалась к окружающим запахам, силясь вычленить в них что-то ведомое лишь ей одной — как безусловной владычице ареала, знающий собственные охотничьи угодья от и до.

Следующий бросок состоялся в направлении памятного здания. Яра буквально втащила нас в Королевскую Канцелярию — только вход, которым она воспользовалась, был мне незнаком. Чего не скажешь о самой виновнице торжества. Девочка больше не прислушивалась и не принюхивалась, а её стремительное продвижение, казалось, не знало препятствий. Я едва успевал за этим воплощением духа охоты! Повороты, лестницы, переходы. И двери, двери, двери — вереницы дверей. Миновав не один десяток кабинетов, мы наконец выбрались из этого дверного царства.

Этот кабинет я узнал сразу. Именно в нём мы с Миленой не так давно получили от ворот поворот. Даже за столом обнаружился хорошо знакомый пожилой служака. Когда мы вошли, он что-то неторопливо втолковывал просителю — явно гостю планеты, если судить по манере держаться, странной одежде и полному небрежению местной роскошью. Да, ещё одна деталь отличала его от местных — лучащийся любопытством взгляд, силящийся выхватить как можно больше окружающих диковин. Было видно, что мужчине куда интересней сам процесс аудиенции, чем её результат, на который он, скорее всего, не особо рассчитывал. Чую, наше появление станет украшением его личной коллекции приключений…

— Господин младший секретарь Двора, — меж тем обратилась к чиновнику принцесса.

Мужчина поднял на Ярославу удивлённые глаза, которые с каждым мгновением становились всё больше и больше, пока не заняли добрую половину лица. Недоумение служаки разрешилось залихватским броском. Опрокинув стул, тот вскочил на ноги. Низко поклонился, лепеча что-то несвязное.

Её Высочество всё это время взирала на чиновника с величавой надменностью. Только когда он взял себя в руки, немного оттаяла. Этому в немалой степени способствовала и поза оппонента: подобострастный взгляд снизу вверх, напрочь исключающий саму возможность заглянуть в глаза. Будто там его ждало что-то жуткое, неприятное. Ну и напрасно! Очень симпатичные глазки, весьма недурственных форм!

— Ваше Высочество! Чем обязан такой честью?

Ёмкое обращение помогло сориентироваться и посетителю Канцелярии. Мужчина поднялся. Попытался неуклюже поклониться. Поклон вышел далёким от придворной куртуазности. Видно было, что не привык гость кланяться, и делал это исключительно из уважения к местным традициям. Ну и ещё из-за театральности всего разыгрывающегося на его глазах действа, невольно вовлекающего в свою постановочность случайного свидетеля. Живой интерес подстёгивал в нём актёра. Недаром говорят: вся жизнь — театр, все люди — актёры. Особенно когда им представляется возможность сыграть нестандартную роль. Роль всей их жизни.

— Ваше Высочество! Рад видеть вас лично! — вторил чиновнику мужчина.

— Благодарю вас, — мило улыбнулась гостю Яра. Когда же её взгляд вновь пал на секретаря, тот весь как-то сразу сжался, скукожился. В отличие от ни в чём не повинного просителя, чиновника ждала отнюдь не улыбка. — Потрудитесь выдать мне «Книгу жалоб и предложений». А пока я буду её изучать, решите проблему этого благородного господина.

Секретарь Двора упал обратно в кресло. С минуту они о чём-то шушукались с просителем. Наконец последний, ещё раз поклонившись принцессе и на всякий случай мне, весьма довольный результатом беседы удалился прочь. Залихватский мотивчик, который он при этом насвистывал, был красноречивей любых слов благодарности. Ну а Ярослава углубилась в изучение возникшей перед ней голограммы.

— Это мусор… и это… фу, какая гадость! А, вот оно!

Несколько секунд понадобилось девочке, чтобы вчитаться в моё послание.

— «Прекраснейшей из принцесс?..» Как мило! — честно говоря, я думал, она сейчас спросит, где это я умудрился найти материал для сравнения, но обошлось. — А в самом деле, почему моих претендентов не проверяли делом? Вариант с детским домом, конечно, спорный, но это всё равно лучше, чем бессмысленные бумажки… Слышите, господин секретарь? Почему запрашивали только бумажки? Мне что, с бумажками прикажете заниматься? Почему не смотрели на внешность, фактуру… ну и прочее в таком духе?.. Хотя бы показательные выступления устроили — и то хлеб!

— Простите, Ваше Высочество… Мы люди маленькие… Как ещё прикажете сравнивать? Ведь я и большинство моих коллег о боевых искусствах слышим только по головидению! Флот — там да. Но это не боевые искусства, а «бессмысленное членовредительство», как вы изволили указать в своём наказе!

— В общем, всё с вами понятно… Пригласите ко мне вашего начальника. Все причастные получат выговор с занесением. Чтобы в следующий раз головой думали! Я-то всё гадала, что вы постоянно присылаете мне каких-то… сморчков. А оказывается, это из-за бумажек! У них, понимаешь, бумажки правильные!

Секретарь совсем сгорбился. Выволочка от принцессы легла на его беспорочную службу тяжким бременем. Так сказать, запятнала чистую… бумагу чиновничьей биографии. Поставила пятно на послужной список.

Следующим огрёб начальник нашего визави, старший секретарь Двора. Его фурия по имени Ярослава буквально втоптала в грязь. Чиновник сгорбился едва ли не сильней, чем давешний служака. Но и этого кровожадной женщине оказалось мало. Она решила добраться до самого главного — целого начальника Секции по работе с просителями. К нему Яра, подумав, решила пойти сама. Мне такое решение показалось правильным. Всё же не след отчитывать старшего по званию при подчинённых… тем более, последние своё уже получили. И явно получат ещё — теперь уже от собственного начальства.

Представительный подтянутый мужчина с благородной сединой в волосах и умным взглядом серо-стальных глаз встретил нас стоя, по центру небольшого кабинета. В отличие от огромной приёмной, кабинет не производил столь же сильного впечатления. Обычный рядовой кабинет. Поддерживаемый в исключительном порядке, по-своему уютный, но небольшой. Явно рабочий. Сам Начальник Секции избрал позу максимального покаяния. Уже одно то, что встречал будущую правительницу на ковре — вполне реально, а не фигурально выражаясь! — заслуживало всяческого уважения. Не исключаю, что в подобной позе присутствовала известная доля иронии, но Яра предпочла её не заметить, восприняв поведение подчинённого как данность.

Девчонка вихрем ворвалась в помещение. Я за ней не последовал, остался стоять в дверях, привалившись к боковой стойке проёма, куда в пазы заходила сделанная под старину автоматическая дверь.

— Господин барон, это неслыханно! Вы превратили моё поручение в фарс! Вместо нормального отбора кандидатов в тренеры, начали отбор… бумажек! Как это понимать? Разве бумажка может чему-то научить⁈ Почему не смотрели на фактуру кандидата? Зачем мне немощные старики? Я намерена объявить вам, как и непосредственным исполнителям, выговор с занесением в личное дело!