– Это… что? – невольно вырвалось у меня при виде твари, что жрала тушу демонического розового минотавра в окружении ещё нескольких рогатых трупов и источала для моего зрения какую-то желтовато-коричневую ману, которая странным образом была одновременно и похожа, и не похожа на демоническую.

А ещё эта тварь представляла собой неприятного оттенка бледно-розового червя метров десяти длиной и метр шириной, закованного в сегментированную броню и покрытого какой-то слизью, подозреваю, не самой полезной для здоровья. Безглазая морда имела одну лишь пасть, причём эта пасть до конца не закрывалась, а потому я вполне мог рассмотреть дли-и-и-инный ряд клыков, уходящий куда-то внутрь «животины». Ага, а ещё у него были внушительного вида рога.

– Глубинный бурильщик! – прошептала присевшая рядом Адель, тоже разглядывая животинку.

– Демонизировавшийся глубинный бурильщик, – поправила её Эдель, ныкаясь за соседней травяной кочкой.

Мы вообще все здесь ныкались, в смысле на гребне небольшого холма, ибо, заметив странный огонёк маны (причём довольно насыщенный, примерно со старшего демона объёмом энергии), вышли на разведку, заняли высоту, а тут какая-то хтоническая тварь перебила целый отряд младших демонов и теперь хрумкает.

– Вы… хотите сказать, что вот такое… в вашем мире есть и без демонов? – нет, я допускал, что раз тут обитают всякие гоблины, орки и огры, виверны, драконы и прочий паноптикум, то может найтись и что-то вот такое, но одно дело — допускать, и совсем другое — встретиться лицом к… э-э-э… морде.

– Да, – кивнула Нэроко, – я о них читала… И в бестиарии их размер описывался поменьше.

– И что оно из себя представляет?

– Ну-у… – замялась Адель. – Это как крот, только червяк. Вроде бы охотится на кобольдов и всякую подземную живность…

– Они слепы, глухи и не имеют обоняния, ориентируются в пространстве только по колебаниям почвы вокруг себя. Да и то очень недалеко, – более подробно разъяснила Эдель. – На поверхности почти не появляются, живут в горах рядом с природными местами магии. Вдали от них долго жить не могут или становятся очень прожорливыми. Не особенно агрессивны и охотятся только из засады, делая один мощный рывок в сторону жертвы, но этот — демонизирован, а потому…

– Демоны ведают, как оно мутировало, – закончила младшая эльфийка.

– А это вообще нормально, что он демонизировался? И почему тогда жрёт демонов?

– Потому и демонизировался, что сожрал демонов, – буркнула старшая близняшка.

– Это магическое существо, – вклинилась в разговор Нэроко, – сожрав чужое магическое ядро, роль которого в случае демонов выполняют рога, оно впитывает магию добычи и примешивает к своей.

– Ясно… – кивнул я. И принялся думать. В том смысле, что если оно тут охотится на демонов и их жрёт, так, может, и хорошо? Может, это тот случай, когда не надо ничего менять? В конце концов, мирных жителей в этих местах уже точно нет, и ещё очень нескоро они вернутся, а вот демоны могут, и если их кто-то будет жрать, оно ведь гуд…

Эти мысли я и сообщил девушкам, ибо, во-первых, тварь сидела в стороне от маршрута движения нашего каравана и нам ничем не угрожала, а во-вторых, везде мы быть не можем, и лишняя проблема для вторженцев как раз лишней не будет.

– М-м-м… – этак в нос с хорошей ноткой неуверенности протянула Рёко. – А он не перейдёт на сторону демонов, если ещё больше демонизируется, пока их ест?

– Исключать такое нельзя, конечно, – отозвалась Нэроко, – но точно тебе никто не скажет. Прошлый раз, когда такое могло происходить, был тысячу лет назад, и вряд ли такое происходило часто.

– Я понимаю! Но что, если жители вернутся, а тут такое?!

– Н-да, проблема, – вздохнул я. – А ведь так хочется оставить этого красавца кушать демонов…

– Ам… Хозяин… Шива просит сказать… – робко напомнила о себе пышногрудая дикарка.

– Что такое?

– Демоны же тут всё портят. Травы уже много где потравлены, земля в пыль сбита, ещё их логово впереди. Плохое место тут будет — никто свои стада сюда ещё много лет не пригонит. Побоится.

– Хм-м… – протянула наша рассудительная волшебница с сиреневыми ушками, этими самыми ушками задумчиво попрядав.

– Она права, – в свою очередь высказалась Эдель, – народ тут суеверный и, если со своих мест сорвался, ещё долго не вернётся.

– А сам червяк на охоту в другие места не пойдёт? – продолжала переживать Рёко.

– Обычно они не мигрируют, – глянула на неё Адель. – Если еды становится мало — просто впадают в спячку, но от своего логова далеко не уходят.

– Этого, скорее всего, потревожили сами демоны, – добавила её старшая сестра.

– Тогда… – пристально оглядываю лица спутниц, – возражений нет? Оставляем его так и отходим?

– Хр-р-рм… – вновь с какой-то особой ноткой задумчивости протянула Нэроко.

– Ты чего? – не смог не заметить этого я.

– Я бы хотела… поохотиться на такого монстра, – смущённо вильнула хвостиком нэка. – Как авантюристка… – добавила она, прижав ушки к голове. – Но… я понимаю, что возиться с разделкой такого здорового тела сейчас неуместно и живой он принесёт больше пользы, даже если съест всего несколько демонов… Поэтому я за то, чтобы его оставить, – вся такая «я — хорошая, воспитанная и правильная чародейка, я действую рационально, а не по воле эмоций!», нахохлилась и полуприкрыла глазки прекрасная котодевочка.

– … Иди сюда! – сграбастал я эту прелесть на ручки, чтобы тут же зарыться носом в мех её правого ушка.

– Урм-м-м… – послушно смутилась малышка… устраиваясь поудобнее.

Собственно, на этом наша разведка и закончилась. Червяк уже завершал трапезу, но нас так и не заметил, всё-таки наблюдали мы издалека благодаря много лучшему, нежели у обычных смертных, зрению. Дальше осталось только вернуться к каравану и продолжить путь, потихоньку перемалывая патрули демонов, что по мере приближения к Подземелью привычно становились всё более частым и многочисленным явлением.

Впрочем, толп такой плотности, как на подходе к замку Тагат, тут не имелось, вероятно, как раз потому, что не имелось аналогичных укреплённых пунктов, которые демонам требовалось штурмовать, а также городов, которые надо было брать в осаду. В итоге инфернальная братия сильно растянулась по округе, рыская отдельными малыми группами, комплектуемыми по расовому признаку, в явных поисках «чего бы пожрать», так что объективно не представляла большой угрозы даже для наших спутников из каравана. Как-никак там было добрых полторы сотни авантюристов, включая Серебряных и Стальных, да и вообще тёмные эльфы и их товарищи, которых пригласили в Шинлизир, очень редко носили медные жетоны, в абсолютном большинстве являясь уже Железными. Словом, очень немалая сила, если не нарываться на тварей уровня полноценных демонов и выше, а противостоять низшим и младшим, каковые только и расползались по округе из Подземелья.

И да, караван уверенно шёл с нами прямо к опасному данжу, а не собирался где-то подождать. А потому что идти к опасному данжу вместе с Адамантитовым сородичем и его свитой из Золотых — это всё равно лучше, чем оставаться в чистом поле без Адамантитового и с рыскающими вокруг толпами демонов.

Но не суть. В общем, двигались мы без приключений, к Подземелью вышли тоже без приключений и аналогичным образом зачистили округу. По пути разок прилетело сообщение о закрытии моими призраками Подземелья, а с ним — три свободных очка характеристик. Тут же Система определила данж как С-ранговый и обещала за уничтожение Сердца четыре очка (либо же пять, если пройдём ещё и Тренировочное Подземелье). Так что, подождав, пока народ поставит телеги в круг и изготовится нас ждать, мы вошли в голубой диск врат.

Само Подземелье, к счастью, не впечатляло и сюрпризов не преподнесло. Всего четыре этажа, всё те же ловушки, те же бесы, черти, импы, демонические кентавры, саблекогти, розовые минотавры, серокожие жирдяи и прочий паноптикум, вроде перекрученных зелёных уродцев, знакомый ещё по Дитоуру. В роли Хранителя Сердца — толстый Каннибал Бездны с пятёркой сородичей поменьше, даже планировка хоть и не идентичная, но узнаваемая в плане отдельных «блоков». Не скажу, что мы прошли сквозь всё это «и не заметили» — шли «со всем уважением», без всяких шапкозакидательских наскоков, хоть и упирая немного на расширение боевого опыта Шивы, но даже привалов делать не пришлось — никто не успел достаточно устать и проголодаться.