Я неопределённо покачал головой.

-Давайте перечислим, -азартно продолжил профессор. -Чужие защитили луну от массового ракетного удара с земли в ответ на бомбардировку земных городов из электромагнитной катапульты. Это раз. Саму катапульту они тоже помогли построить. Это два. Их киберы сейчас активно участвуют в орбитальной войне. А до этого была (да и сейчас ещё используется) возможность поднятия трупов и управления ими как биороботами. Три и четыре получается. Наконец стальные жуки, которые Полански подсаживает всем несогласным, это тоже чужие технологии. Пять. Целых пять причин и это только те, что лежат на самой поверхности. Надеюсь, теперь вы не сомневаетесь, что Земля сейчас воюет не с Луной. Человечество находится в состоянии войны с чужими. Пусть даже эта война пока ведётся исключительно руками мятежников и предателей.

-Допустим вы правы, -согласился я. -Что из этого следует? Построим флот и отправим его к Юпитеру? Так уже пробовали.

-Никто не призывает к скоропалительным решениям, -объяснил профессор. -Однако следует всегда помнить, что наш настоящий враг не на Луне, он стоит за ней, дёргает за ниточки, посылает десятки тысяч лунар на убой. Зачем он это делает? Каковы его настоящие цели? Не имея понимания и ответов на приведённые вопросы рано думать о победе. Можно оказаться проигравшим и даже не заметить этого или заметить слишком поздно.

-И как: есть понимание?

-Вопросов гораздо больше, чем ответов, -признал профессор. -Но кое-какие закономерности вырисовываются. Первое: пришельцы никогда не принимали участие в конфликте напрямую. Значит ли это, что их загадочные технологии не так сильно превосходят известные человечеству, чтобы это было бы для них полностью безопасно? Что может быть веселее, чем отправиться на сафари – пострелять аборигенов находясь при этом в полной безопасности в каком-нибудь сверхвысокотехнологичном скафандре или же удалённо управляя мобильной платформой? Но они этого не делают. Почему? Может быть бояться за свои драгоценные жизни? Может быть их технологии не настолько превосходят наши, чтобы свести риск к совсем незначительным величинам?

-Какая удобная и потакающая человеческому честолюбию гипотеза, -высказал я. -Инопланетяне боятся землян, поэтому не суются на фронт. Но что, если они всего лишь не хотят попадания развитых технологий в руки отсталых аборигенов?

-Возможно и такое, -признал профессор.

-Может быть тысяча причин. Например, вот, пожалуйста, скажем, что все инопланетяне ярые последователи крайне миролюбивой религии, прямо запрещающей им лично вмешиваться в любой конфликт. Максимум что они могу и что они делают, это воевать чужими руками, в данном случае руками лунар.

-Гипотеза номер одиннадцать, -обрадовался профессор. -Она довольно популярна и обычно приходит на ум следующей, после гипотезы номер восемь о трусливых пришельцах.

-Сколько всего гипотез?

-На данный момент двадцать одна. Самую популярную вы уже слышали. Идея о жалких инопланетных трусах пытающихся спрятаться за свои не такие уж и развитые технологии от бравых земных космодесантников слишком эффективно почёсывает самолюбие наших генералов чтобы не прописаться в топе самых популярных гипотез.

-А какая сама эксцентричная гипотеза?

-Номер четыре. Она о том, что чужих вовсе не существует и все мы жертвы какого-нибудь сверхсильного телепата погрузившего весь мир в транс или каких-то иных тайных сил для сокрытия своих планов придумавших и поддерживающих мистификацию с вторжением пришельцев в солнечную систему.

-Серьёзно?

Профессор развёл руками: -Как учёные, в условиях недостатка реальных фактов, мы должны быть готовы рассмотреть любые, даже самые невероятные, версии. Нельзя отвергать ни одну идею только потому, что она кажется маловероятной. Факты! Только факты могут развенчать одну гипотезу или же подтвердить другую.

-Но, должны быть какие-то данные! Образцы технологий! Те же самые киберы, жуки в головах, корабли… Неужели на их основе невозможно хотя бы спрогнозировать технологический уровень пришельцев?

-Проблема в том, -начал объяснять профессор, -что все захваченные образцы чужих технологий это, по сути, наши технологии.

-Не понимаю.

-Вот представьте, что вы конструктор боевых киберов и вам дали техническое задание разработать идеального кибера, невзирая ни на цену изделия, ни на сложность производства, ни на что, кроме общей эффективности изделия. Вы применяете самые лучшие материалы, чуть ли не вручную настраиваете каждую из подсистем, чтобы они работали на пике возможностей каждая и идеально синхронизировались между собой. Пусть ваш кибер стоит как пара сотен аналогичных и малопригоден для массового выпуска, но по эффективности он превосходит киберов своего класса на порядок, если не больше. Легионы таких вот «идеальных» киберов инопланетяне поставляют в лунную армию. В них нет ничего сверхъестественного, никаких новых технологических принципов – они лишь идеальные версии наших собственных разработок. Мы даже могли бы попробовать сами сделать что-то очень близкое к этому, но только лишь в виде единичных экземпляров, для массового выпуска такие решения слишком дороги.

Я заметил: -Однако чужие выпускают их десятками тысяч.

-Верно, -признал профессор. -И это ещё одна загадка. Все полученные нами образы крайне похожи. Даже слишком похожи. Как будто это один и тот же образец, но они разные. Какой вывод из этого можно сделать?

-Копирование? -предположил я. -Атомарная сборка? Но если чужие обладают технологиями атомарной сборки, то зачем они вообще возятся с нами?

Слушая мои предположения, профессор довольно кивал, а когда речь дошла до вопроса, то помрачнел и развёл руками.

-Какая гипотеза лучше всех прочих объясняет это?

-Гипотеза номер тринадцать гласящая, что инопланетяне просто играют с людьми. Пожалуй, самая малоинформативная из гипотез потому, что она способна уложить в свою логику практически любые факты и её почти невозможно опровергнуть. Гипотезы, которые невозможно опровергнуть обычно бесполезны для науки и не рассматриваются. Но эту мы оставили, поместив её под счастливым номером тринадцать.

-А стальные жуки в головах? Подъём мёртвых?

-Здесь ситуация и хуже, и лучше. Хуже в том, что все доставленные в научный отдел для исследований образцы представляли собой мельчайшую пыль, по которой только и можно определить, что элементный состав не более. Но хорошая новость в том, что, если эти плоды чужих технологий самоуничтожаются, значит они действительно могут быть интересными. И ваша задача как раз будет состоять в том, чтобы попытаться получить хотя бы один образец неповреждённым.

-Моя задача?

-Одна из задач, -поправился профессор. -Не самая главная, но, прошу вас, уделить ей повышенное внимание. Вы сами понимаете какую пользу может принести исследование чужих технологий, по-настоящему чужих, а не тех улучшенных копий наших собственных которые мы получали до сих пор. Это могло бы приоткрыть завесу тайны над самими инопланетянами и, кто знает, может быть даже закончить войну. Если получится понять зачем пришельцы поддерживают Луну и заставляют её воевать до последнего лунара, зачем им это нужно, то может быть мы сумеем закончить войну не только захватом лунных городов.

В моём отделе разработали специальный контейнер. Он призван обмануть систему уничтожения, и мы наконец-то сможем получить для исследования образцы по-настоящему чужих технологий.

-Сделаю всю, что смогу, -пообещал я.

То, что занятия окончены и меня перебрасывают на фронт, я узнал всего лишь за три дня. Наступление лунар оказалось неожиданно успешным и время моей подготовки сократилось. На фронте сейчас шли кровавые сражения. Одна сторона пыталась идти вперёд, другая упиралась из последних сил. Дело могло решить любое, самое незначительное преимущество. И всё-так мне дали три дня отдыха, без занятий, без лекций, перед тем как бросить меня, подобно перу, на чашу весов, в надежде что хотя бы такой эфемерный вес поможет склонить чаши судьбы в нужную сторону.