Если к сорока годам ваше жилище не наполняется детскими голосами, оно наполняется кошмарами.

Шарль Сент-Бёв

Первым делом я собирался познакомиться с соседями по общежитию. В социальном городке целый квартал выделен под размещение беженцев с луны, и я надеялся найти в нём единомышленников. Проповедуемая на моей родине идеология тотального превосходства лунаров над землянами должна была оттолкнуть от луны множество думающих людей, правдорубов, кто не смирился и не принял навязанные извне нарративы. Их всех я надеялся найти здесь – на земле, в квартале беженцев социального городка.

Комната, в которую меня поселили, была размером пять на четыре, то есть довольно приличного размера комната. Жаль, что всего одна. Но так и я пока один, а значит мне хватит, даже с запасом. В комнате, кроме одного, но довольно широкого окна, имелось всё необходимое для жизни: кровать, стол, пара стульев, не раскладывающийся диван, шкаф для одежды, шкаф для разных мелочей, крохотный холодильник, однако с полноценной морозильной камерой. В отдельной комнатушке нашёлся туалет, совмещённый с душевой кабиной. Полноценной кухни не имелось, только чайник и лазерная печь для разогрева продуктов. Видимо считалось, что у себя в комнате жилец мог только перекусывать или пить чай, а полноценно питаться должен был централизованно, в столовой.

На столе, в простой вазе, стояли успевшие немного подувянуть цветы. Цветы тоже простые. Я не знал их названий, но видел, что размеры цветов невелики и выглядели они так, будто их набрали с ближайшей клумбы. Но кто-то всё же потрудился собрать их и оставить для нового постояльца.

Я подошёл к столу и понюхал цветы. Целая смесь запахов защекотала мой нос совсем непривычный для таких ароматов. Едва успев отвернуться, я громко чихнул и затем снова, но уже осторожно, принюхался.

Заглянул в холодильник – там ожидаемо пусто. Полежал на кровати разглядывая обшитый пластиком потолок. И хотя за месяц вынужденного безделья, разбавленного периодическими беседами то с представителями разных спецслужб, я насиделся и належался на долгое время вперёд, лежать вот так, как свободный человек, а не военнопленный, было приятно.

Проверив работу сантехники, она работала отлично, я решил, что пришло время познакомится с соседями. Заодно и расспрошу у них подробнее про местные порядки.

Планировка здания проста до безобразия. Восемь этажей. Все этажи кроме первого представляют собой длинный коридор, от которого в обе стороны расходятся квартирки-комнаты вроде моей. На стандартных дверях, кроме номеров, многие дополнительно вешают записку с именем жильца – своим именем, чтобы удобнее было искать. Дверь справа от моей украшала как раз такая записка, только вместо имени на ней было написано «пошли все на…».

-Мило, -подумал я, разворачиваясь в другую сторону. К счастью, на двери по левую руку от моей ничего, кроме номера ничего не имелось, и я решился позвонить в дверной звонок.

Долго никто не открывал, и я уже подумал пойти дальше, попытать счастья со следующей дверью как эта открылась и предо мной предстал недовольный мужчина: -Чего надо?

-Я ваш новый сосед, -сказал я.

-Очень рад, -буркнул мужчина. -Так чего надо?

Честно говоря, он не выглядел как человек, который куда-то спешит. Обрюзгшее лицо дело его похожим на уставшего от жизни пса. Растянутая футболка на голое тело и непонятного вида шорты со старым, въевшимся пятном на левой штанине, дополняли образ.

-Просто хотел поздороваться. Простите если отвлёк от чего-то важного.

Лицо мужчины несколько подобрело.

-Не отвлёк ты меня парень. Ни от чего не отвлёк. Как и большинство местных жителей, в любое время суток, я здесь абсолютно ничем не занимаюсь.

-Но… почему?

Мужчина спросил меня: -Ты когда сюда заселился?

-Сегодня.

-Понятно, значит не успел ещё познакомиться с соседями?

-Вы первый.

-Ладно, заходи, -мужчина отступил в сторону освобождая проход в его комнату. -Так и быть, расскажу тебе как тут всё устроено. Меня Павел зовут.

Я представился и, теперь уже не уверенный, что хочу этого, зашёл в комнату Павла. Такая же стандартная как моя, но видно, что здесь живут, причём давно и что лишней уборкой или аккуратностью хозяин комнаты себя не утруждает.

-Присаживайся, -Павел смахнул хлам со стула освобождая его для меня. -Пиво будешь?

-С утра? -удивился я.

-Утром выпил, считай весь день свободен, -процитировал Павел и усмехнулся. -Сначала подумал, что ты кредов пришёл просить. Кстати, вот первый совет: никому ничего здесь не занимай. Не отдадут. Как бы и чем бы не клялись. Занял – считай отдал просто так.

Я поинтересовался: -Заработать настолько сложно? Нет работы?

-Работа есть, - объяснил Павел, почёсывая живот прямо через футболку. -Кто хочет, тот работает. Кто поумнее – выбирается отсюда. Специалисты всякие. Инженеры. Вот ты кто по профессии?

-Разработчик нейросетей.

-Ну значит скоро свалишь отсюда, -резюмировал мой сосед. -А всякая шушера вроде офисных работников, менеджеров, логистов или тех, кто из-за сложившейся ситуации остался не удел вроде специалистов по строительству обратных небоскрёбов, лунологов особенно никому не нужны. Нам найти работу за пределами социального городка не просто. Можно, конечно, пойти на бесплатные курсы переподготовки, только, знаешь… Жить на гарантированное пособие и пить пиво вместо того, чтобы переучитываться на курсах будет как-то проще. Если срочно нужны креды и никто больше в долг не даёт, то можно подработать и не выходя из социального городка. Знаешь почему в этом гетто так мало роботов? Чтобы мотивировать жителей хоть чем-то заниматься. Старый добрый хэнд-мейд. Здесь почти всё сделано тёплыми руками людей, а не холодными манипуляторами роботов. Прямо как в элитных поместьях богачей, которым хватает денег и дури держать вместо пары домашних роботов настоящего дворецкого, а вместо роботов-уборщиков наблюдать как твои полы надрачивает жива уборщица.

-А вы… то есть ты кто по профессии? -спросил я нового знакомого.

Павел насупился: -Не важно. Теперь я беженец.

Он отхлебнул ещё пива и посмотрел на меня: -Осуждаешь?

Пожимаю плечами.

-Вижу, что осуждаешь, -решил Павел. -Здоровый лоб пьёт пиво на пособие. Но ты привыкай. Только в одном нашем социальном городке больше семисот тысяч жителей и только сто пятьдесят тысяч, ну может быть двести – беженцы. Остальные – потомственные земные бездельники поколениями, живущие не пособие. Конечно, у кого-то получается вырваться отсюда. Рецепт, на самом деле, прост – трудись и всё получится. Но это надо реально вкалывать чтобы выбраться, а большинство местных напрягаться не то, что не хочет – не умеет.Разучились, бедняги. И на каждого вышедшего из социального городка приходится по два с половиной человека сюда попавших. На самом деле большая проблема. До войны её много обсуждали, но ничего не могли толком поделать. Человека можно заставить работать если бить его и не давать еду просто так, но то нынче запрещено законом. А учиться человека, получить новую, полезную профессию и вовсе может заставить только он сам. Такие вот люди, в смысле мы все, ленивые скотины.

Допив бутылку, Павел достал ещё одну из холодильника, открыл, взглядом пригласил меня присоединиться, но, увидев, как я помотал головой, пожал плечами и сделал первый, самый сочный, глоток.

-Земляне, ладно, -сказал я. -Но лунары что здесь делают?

-Ха!- радостно воскликнул Павел. -Так ты тоже оказывается заражён той гнилью, что ежедневно изрыгает поганец Нил Полански? Что земляне – тупой скот, а лунары… лунары ого-го! Настоящие, мать их, звёздные арийцы.

С гневом опровергаю его заявление: -Ничем я не заражён!

С тем большим гневом, что где-то внутри, чувствую, есть такой, пусть крохотный, пусть маленький червячок. Когда тебе день и ночь дуют в уши разную гадость – что-нибудь неизбежно прилипнет. Тем более если это нечто восхваляющее тебя самого по типу: ты лучший, ты звёздный и поэтому уже молодец и красавчик. Кто откажется быть молодцом и красавчиком? Нет таких! Даже среди понимающих что всё это чушь собачья, всё равно нет. Каждый хочет быть красавчиком и молодцом или, хотя бы, постоянно слышать, что ты таков и есть.